Лиза …Стремительно выйдя из палаты, в которой находился Степа, Лиза вздохнула и всхлипнула. Теперь, после перевода из государственной больницы «Питье-Сальпетриер» в частный Американский госпиталь в Париже, причем все расходы взяла на себя Карина, та самая особа с собачкой – и супруга (еще не вдова) олигарха Воротыйло, – молодой человек наконец-то был выведен из состояния искусственной комы. Только, как и опасались, ничегошеньки из событий, предшествовавших его ранению, он не помнил: ни как они вернулись на рю Франсуа Мирон, ни как он побежал за шампанским, ни как оказался в квартире месье Клода… Врачи уверяли, что это пройдет, а Лиза думала: не исключено, она бы и не хотела, чтобы прошло. В полицию она так и не обратилась, хотя хотела: Барбара отговорила ее, а Карина строго-настрого запретила это делать. – Никакой полиции! – приказала она, когда они на частном самолете возвращались из Милана в Париж, и ее собачка словно в подтверждение этих слов тявкнула. – Только в этом случае я, так и быть, возьму на себя расходы по лечению твоего жениха, которого переведут в Американский госпиталь, лучшую частную клинику Парижа, куда доставят и моего пупсика… Она вела речь о своем супруге, которого по ее настоянию из миланского госпиталя тем же рейсом перебросили в Париж. Обведя взором собравшихся в салоне самолета дам, Карина продолжила: – О том, что знаете и чему стали свидетелями, будете молчать! Иначе… Она мило улыбнулась, а Лиза поняла, что эта особа пощады не ведает. Блондинка Мона подала голос: – Но ты ведь намеренно затянула с вызовом врачей, чтобы… Карина перебила ее: – Не твоего ума дело, Мона! Ты должна расшифровать карту, когда я позволю тебе на нее взглянуть. И не забывай, тебя ведь могут в любой момент арестовать за убийство! Посмотрев на Лизу, она добавила: – Как и тебя тоже! Мне собрали информацию… Барбара с вызовом спросила: – И про меня тоже? Карина поморщилась. – Вы, старуха, не лезьте. Итак, все заткнулись и ждут моих приказаний, это понятно? Собачка, сверкнув бриллиантовым ошейником, тявкнула. Лиза не знала, ненавидеть ей Карину или благодарить. Наверное, и то, и другое. Степу перевели в Американский госпиталь, и он пошел на поправку. Его до сих пор охраняли полицейские, однако Карине не составило труда сделать так, чтобы Лиза в наряде медсестры, никем не узнанная, навестила его в отдельной шикарной палате. Степа, ее узнавший, но так, казалось, и не понявший, что она одета как-то странно, жаловался, что болит грудь и в голове все, как в тумане. А потом спросил, когда они сыграют свадьбу. Буквально выбежав из палаты и не дав ответа на его вопросы, Лиза, чувствуя, что слезы текут по лицу, продефилировала мимо сидевших на стульях около стены полицейских и свернула в ближайший туалет, чтобы сполоснуть лицо. Чувствуя, что вовсе не успокаивается, а начинает сильнее реветь, Лиза рвала бумажные полотенца одно за другим, вытирая слезы. Из туалетной кабинки кто-то вышел, Лиза заметила сестринскую униформу и, прикрывая лицо бумажным полотенцем, шумно высморкалась. И только когда особа покинула туалет, вдруг поняла, что знает ее. Это была та самая убийца с внешностью топ-модели, которая выстрелила в Степу и убила месье Клода. * * * Неужели она вернулась, чтобы добить ее жениха? Лиза как ошпаренная выскочила из туалета – и заметила медсестру-убийцу, которая, к счастью, направлялась не в сторону палаты Степы, а в противоположном направлении. А затем, воровато обернувшись по сторонам, скрылась за одной из дверей. Поколебавшись, Лиза подошла к дремавшему на стуле полицейскому (его напарник куда-то делся) и, растормошив его, произнесла, надеясь, что сумеет правильно сформулировать, на французском: – Там в палату зашла наемная убийца! Чуть не свалившись со стула, полицейский спросонья заворчал: – Что? Где? Какая убийца? Лиза, отчетливо выговаривая французские слова, повторила: – Там в палату зашла наемная убийца! Вы должны помочь! С двумя стаканчиками кофе вернулся второй полицейский, и его напарник стал что-то втолковывать ему. Пока полицейские совещались, Лиза быстро направилась в соседний коридор, к палате, за дверью которой только что скрылась сестра-убийца. Распахнув дверь, она заметила ту со шприцем в руке, который она всаживала в капельницу, что была присоединена к руке пожилого мужчины, лежавшего на кровати. – Что вы делаете! – закричала Лиза, а тут наконец подоспели и полицейские. Заметив их, особа, как кошка, метнулась в сторону, один из них оттолкнул Лизу в сторону, другой потянулся к кобуре. Послышались выстрелы. * * * …Вечером того же дня, дав обширные показания в полиции, Лиза была отпущена под подписку о невыезде. Вместе с Барбарой, которая сопровождала ее в комиссариат, они снова направились в Американский госпиталь. – Теперь я официально не подозреваемая, а свидетель, – пояснила Лиза. – Потому что в их руках эта особа, кстати, действительно полицейская, которую застукали во время попытки убийства одного из пациентов. Это и помогло убедить их поверить моему рассказу о том, что произошло в квартире месье Клода. Она тихо добавила: – Об остальном, ну, о поисках «Моны Лизы», я не говорила. Но они и не спрашивали. Барбара, качнув головой, пробормотала: – Месье Воротыйло, точнее, его супруга, которая прибрала все к рукам, мне очень не нравится. Но ты права – лучше молчать, потому что правда поставит нас всех под удар. Кстати, как зовут того старика, на которого покушалась эта наемная убийца? Случайно не Жан-Люк Витуар? Уставившись на Барбару, Лиза спросила: – Ты его знаешь? – Знала. Кстати, он некогда был сердечным другом малыша Клода, до того, как тот связался с Рене-Антуаном, большим проходимцем и крайне скверным типом… В Американском госпитале Лиза вообще-то хотела повидать Степу, но Барбара настояла на том, чтобы они заглянули к этому самому Жан-Люку, которого пыталась устранить убийца. Тот, обладатель раскатистого баса, тоже, как выяснилось, был жертвой огнестрельного ранения. Крайне благодарный Лизе за спасение жизни, он на вопрос Барбары, почему его хотели убить, заявил: – Думаю, вам, моим спасительницам, я могу сказать правду: дело в открытках Лизы Ф. И в «Моне Лизе»! Заметив, как обе женщины переглянулись, он сказал: – Вижу, вы кое-что о них знаете. Моя исчезла во время переполоха, когда этот сумасшедший председатель ранил меня на заседании Лиги Леонардо… – Чего-чего? – переспросила Лиза, а Барбара явно со знанием дела пояснила: – Клуб сумасшедших стариков, которые помешались на Леонардо. Жан-Люк усмехнулся: – Ну, или полусумасшедших, потому что, в отличие от многих, я психом, во всяком случае полным, еще не стал. Но да, мы все обожаем Мастера и его творения. И некоторые больше, чем следовало. Я готов пойти на многое, чтобы заполучить артефакт Леонардо, тем более отыскать подлинную «Мону Лизу». Но кое-кто, похоже, готов пойти на все. В том числе и на убийство. – Ваш председатель, который в тебя стрелял? – спросила Барбара, а старик отмахнулся: – Он – псих, это точно, к тому же страдает манией величия, но убивать меня не хотел. В отличие от того, кто подослал убийцу в больницу, а он бы потом присвоил себе открытку Лизы Ф., которую у меня спер один из членов Лиги, о чем он, однако, не в курсе. Потому что он бредит Леонардо, буквально загипнотизирован им! И готов ради него убивать! И не только готов, но уже и убил… – Кого? – выдохнула Лиза. – Вас? Жан-Люк кивнул: