– Я не в курсе. С чего бы Рутеру знать больше старших? – С того, что он был костянщиком, а следовательно, тем, кому капитан скорее всего доверил бы свои секреты. – Адрана принялась упаковывать шприц и флаконы. – Ты все еще намерена принимать одну дозу в два дня? – Не вижу необходимости менять периодичность. – Это была пятьдесят шестая. Осталось меньше половины. – Все еще есть изрядный запас. – Он уменьшается. – И как, по-твоему, я должна поступить? Нынешний интервал – минимальный, позволяющий сдерживать светлячка. Если его увеличить, паразит возьмется за меня всерьез. – Она поежилась, вспомнив мускулистого мужчину в бассейне с молоком, чья кожа походила на страницы манускрипта, исписанные светящимися чернилами. Вспомнились и яростные приступы безумия и мучительной боли, которые одолевали его на поздней стадии недуга. – Я не стану такой же, как Глиммери. Пусть сгинут все миры, но меня не постигнет подобная участь. – Сдается, с ним все было ясно еще до того, как светлячок проник в его тело. – Адрана аккуратно закрыла футляр. – Знаю, на тебя нельзя давить. Ты должна сама принять решение. – Да, как я решила питаться световым плющом, чтобы выжить и спасти тебя. – Фура коснулась лица: кожу начало покалывать от мефрозина. – Это не просто шрамы от того, что произошло со мной на «Скорбящей Монетте». Этим я выкупила твою жизнь. – Я помню. И вряд ли когда-нибудь сумею забыть. Фура навестила в комнате доброты Эддралдера и Меррикс, где те ухаживали за Страмбли. Два корабля шли в связке уже восемнадцать суток, и только что Адрана вколола сестре пятьдесят восьмую дозу мефрозина, почти опустошив шестой флакон. Впервые за несколько недель она завершила процедуру, даже не намекнув на увеличение интервала между инъекциями. Фура подспудно ощущала, что победила в этом споре лишь благодаря упрямому желанию отстоять безнадежную позицию. Тревожный внутренний голос продолжал задавать вопрос, не была ли Адрана права, высказывая свои опасения. – Ремонт идет как надо, доктор, – сказала Фура Эддралдеру. – «Веселая кобыла» почти готова к самостоятельному полету. Он кивнул с неторопливостью парового крана: – Спасибо за информацию. – Очень скоро мы решим, кто на каком корабле полетит. Я подумала, было бы неплохо прояснить ситуацию со Страмбли, пока есть такая возможность. Эддралдер взглянул на спящую пациентку: – Если вы ищете утешения, то придется вас разочаровать. Ее… недуг не отступает. Иногда он прогрессирует в течение нескольких дней, а потом затормаживается, но ни один из моих методов лечения пока не дал желаемого результата. – И каковы будут ее шансы, когда мы доберемся до Тревенца-Рич? Меррикс молча посмотрела на отца. – Не очень хорошие, – признался тот. – Но лучше того, что можно предложить на этом корабле? – Смотря что подразумевать под «лучше». Радикальная хирургия всегда возможна. Страмбли не хочет лишиться конечности, но может наступить момент, когда других вариантов просто не останется. – Операцию предпочтительно сделать в Тревенца-Рич? – Это мало что даст. Лазарет на «Мстительнице» очень хорошо оборудован. Что еще лучше, здесь нет необходимости в том, чтобы все вовлеченные стороны соблюдали секретность. – А вы можете… сделать это? Эддралдер посмотрел на Меррикс. Между отцом и дочерью произошел какой-то безмолвный обмен мнениями. – Да. Общими усилиями мы справимся. Фура кивнула: – Спасибо за откровенность, доктор. – Я полагаю, это как-то связано с предстоящими решениями? – Один корабль может прибыть раньше другого. Я намерена отправить «Веселую кобылу» коротким маршрутом. Во-первых, у нее не будет нашей скорости и маневренности, и она хуже вооружена, поэтому ей нужен выгодный курс. Во-вторых, вероятность того, что этот корабль будет связан с сестрами Несс и «Мстительницей», весьма невелика. «Кобыла» должна оказаться в порту через три-четыре недели после нашего расставания. В Тревенца-Рич Адрана подготовит наше прибытие, которое, по моим расчетам, произойдет спустя несколько дней. – Подготовит прибытие? В каком смысле? – Свяжется с союзниками, которых удастся найти, и закупит припасы для обоих кораблей. – Вы беспокоитесь насчет мефрозина? – Нисколько. Но будет не лишним, если Адрана достанет какое-то количество, пока мы в пути. Тут простая логика: продавцы сразу поймут, как сильно я завишу от препарата, и задерут цену. Адрана же может рассчитывать на более справедливые условия. Доктор взглянул на пациентку и убедился, что она не проснулась. – И какое отношение все это имеет к Страмбли? – По вашему собственному признанию, у нее нет причин покидать «Мстительницу». Ей не очень поможет раннее прибытие на Тревенца-Рич, а из двух кораблей наш лучше оборудован для ухода за ней. – Я согласен. – Очень рада это слышать, доктор. Вы останетесь со Страмбли, и, конечно, Меррикс должна быть с вами. Могу я… – Неловко замявшись, Фура договорила: – Вы упомянули мефрозин. Эддралдер посмотрел на нее с холодным любопытством: – Верно. – Я знаю, что он применяется не только для лечения светлячка. Может ли он как-то облегчить состояние Страмбли? Меррикс снова подняла глаза, но ответил ее отец: – В литературе очень мало данных, свидетельствующих о том, что мефрозин является эффективным средством против светлячка. Однако в вашем случае он действует удовлетворительно. Было бы глупо тратить оставшиеся дозы без малейшей гарантии успеха. Фура почувствовала, как с нее свалилось бремя – не то чтобы невыносимое, но, безусловно, тяжкое. – Спасибо, доктор. Я беспокоюсь за Страмбли, но хоть перестану думать, что не делаю для нее все от меня зависящее. – Это совершенно нормальное отношение. Фуре очень хотелось поверить в искренность доктора. На миг она и впрямь поверила, всем сердцем. А потом нечто в лице Меррикс заставило ее усомниться. На двадцатый день Паладин заметил внезапную перемену в состоянии щелкуна и обратился к сестрам, чтобы они поспешили в капитанскую каюту. Фура спустилась из обзорной рубки, где ее сменил Лагганвор, а Адрана прибыла с «Веселой кобылы», где она помогала Вуге обновлять карты и альманахи, а также знакомилась с внутренним устройством и темпераментом своего нового корабля. Прибыв в каюту, они убедились, что ящик по-прежнему заперт и пристегнут к переборке, но он заметно дрожал, и из дыры, проделанной мозаичником, вытекала темно-зеленая пузырящаяся жидкость. Ящик издавал неритмичный стрекот, совсем не похожий на прежнее тихое жужжание. – Что это? – Фура смело окунула пальцы в зеленое вещество и понюхала их. – Думаю, надо открыть внешний корпус, – сказала Адрана. – Если и перегрузим устройство эффекторного вытеснения, это уже неважно: вполне вероятно, что щелкун тонет в этой дряни и не может выбраться. – А вдруг он умрет, если откроем? – А если не откроем? Мы можем только гадать, но раз уж я притащила его на борт, ответственность на мне – и мое чутье подсказывает, что ящик надо открыть. Помоги расстегнуть пряжки. Поставим его на пол. Они осторожно отстегнули ремни и опустили контейнер на поверхность, которую условились называть полом, пусть сила тяжести на «Мстительнице» и была весьма условной. Сестры встали на колени рядом с ящиком, глядя, как появляются зеленые пузырьки и соединяются в липкую пену. – Надо позвать Эддралдера, – сказала Фура. – Инопланетная медицина для него такой же темный лес, как и для нас. Не будем тянуть. Адрана сдвинула защелки на внешнем контейнере. Крышка резко поднялась. Глазам сестер предстало любопытное зрелище. Зеленая жидкость обрисовала границы внутреннего контейнера, но сам он оставался невидимым по крайней мере четыре секунды из пяти. В те мгновения, когда он показывался – а интервалы все удлинялись, – становилось ясно, что поврежден не только внешний корпус. На внутреннем контейнере, по которому сразу было видно, что его изготовили и украсили инопланетяне, кое-где проглядывали трещины и вмятины. Зеленая жижа сочилась изнутри, как будто в ритме дыхания. Контейнер – или объем занимаемого им пространства – трясся, как незакрепленный багаж в трамвае, который едет по ухабам. – Я думала, мозаичник задел только внешнюю часть, – сказала Фура. – Мы ошиблись. Или мы были правы, но что-то еще пошло не так. – Ящик проводит все больше времени, будучи видимым. Похоже на шарльер: перед тем как поле отключится, поверхность все чаще просвечивает сквозь него. – Возможно, между этими технологиями есть связь, пусть и очень слабая. Возможно, они обе порождены одной и той же наукой. То, что было вершиной мастерства для изготовителей шарльеров Четвертого Заселения, может быть заурядным навыком для щелкунов. Не делай этого! Но Фура уже ткнула рукой в пространство, где то появлялся, то исчезал внутренний контейнер. Она отдернула металлические пальцы и прижала их к губам: – Бр-р-р! – Контейнер пытается что-то сделать, – сказала Адрана. – Вот почему он дребезжит, как старая стиральная машина. Наверное, хочет открыться, но не может, потому что втиснут во внешний корпус. – Значит, надо его вытащить. Но только когда его видно. Если наши руки соскользнут в пространство, которое он занимает, а затем он вернется… Помнишь, что на этот счет говорил Лагганвор? – К черту Лагганвора. Мы должны это сделать. – Адрана вперила в сестру жесткий взгляд. – У нас только один шанс, так что никаких колебаний. Я с этой стороны, ты – с той. Тянем изо всех сил полсекунды и, если контейнер не освободится сразу, отпускаем. У тебя и так на одну руку меньше, чем надо.