– А Страмбли бросаешь? – Я бы так не сказала. Мы обе знаем, что ее шансы очень мало зависят от того, на каком корабле она находится или как быстро ее доставят в Тревенца-Рич. И у нее есть небольшое преимущество: если потребуется операция, рядом Эддралдер. – Я, пожалуй, соглашусь, – сказала Фура. – Хорошо. Я скорее ожидала, что ты не согласишься, и теперь вынуждена задуматься, чего ты попросишь от меня. Фура сунула перо в чернильницу и раскрыла один из своих многочисленных вахтенных журналов, расплющив его магнитными пресс-папье. – Ничего особенного. Я просто размышляла о судовой роли наших двух кораблей и о том, кто из наших людей будет наиболее полезен тебе. Какое-то время мы сможем обмениваться сигналами по оптическому телеграфу, но это будет непросто на больших расстояниях, да и вообще должно быть зарезервировано только для экстренной связи. Очевидно, что об использовании трещальника не может быть и речи. Неизбежно наступит момент, когда станет бесполезен даже телеграф и каждой из нас придется рассчитывать только на себя, если не считать мудрых советов тех, кто рядом. Вот почему я хочу, чтобы ты взяла Прозор. Она хитра и сведуща во многих областях, и похоже, что в целом ей нравятся ребята Верранвелла. Взамен я возьму мальчика, Рутера. – Почему Рутера? – Потому что, душа моя, у тебя нет черепа, а у меня есть. – Мы это обсуждали. Забирай Рутера, но ради консультаций по применению черепа. Сам он не должен им пользоваться, и я тебе советую тоже не делать этого, кроме как в экстренных случаях. Но я не возьму Прозор. Фура недоумевающе взглянула на сестру: – Что-то имеешь против нее? – Вовсе нет. Она мне очень нравится. Думаю, она и тебе нравится, но у нее есть одно неприятное свойство: она оказывает сдерживающее влияние на твои поступки. Совсем как ожившая совесть, которую ты с удовольствием отправила бы на другой корабль. Фура поморщилась: – Ты и вполовину не знаешь меня так хорошо, как думаешь, сестра. – Я знаю тебя на треть, и этого достаточно. Прозор остается с тобой; я возьму Лагганвора. – Он мой приз, а не твой. – Да, нашла его ты. И любовалась им, как новой блестящей шляпной булавкой, а потом он тебе наскучил. После того как предоставленные им сведения привели тебя к Скряге, ты больше не нуждалась в его услугах. – Грубовато, – признала Фура, – но не в миллионе лиг от истины. – Она церемонно подняла руку ладонью вверх, словно даруя прощение. – Забирай. Ни прощального поцелуя, ни объятий. Тем не менее Адрана потянулась к руке сестры. На мгновение они заглянули друг другу в глаза и обе изумились головокружительным превратностям судьбы, приведшим к этому моменту: к расставанию, после которого каждая возьмет на себя единоличное командование полностью оснащенным солнечным парусником. – Буду с нетерпением ждать нашего воссоединения, – сказала Адрана. – Как и я, – кивнула Фура. – Мой последний визит в Тревенца-Рич закончился на довольно гнусной ноте. История не должна повториться. Адрана просматривала книги и дневники, складывая все, что, по ее мнению, могло понадобиться – и без чего Фура вполне могла обойтись, – в прочную кожаную сумку. Библиотека капитана Верранвелла была далеко не так хороша, как на «Мстительнице», и скоро наступит момент, когда будет непрактично запрашивать информацию, касающуюся вопросов навигации или управления персоналом. Она чихнула, перелистывая страницы потрепанного, но в целом неплохо сохранившегося экземпляра «Книги миров», и отыскала запись про Тревенца-Рич: «Веретенообразный мир, пользующийся скромной популярностью. Его известность в немалой степени обусловлена характеристиками орбиты, которая является очень эксцентричной по сравнению с орбитами прочих населенных небесных тел в Собрании. Поскольку этот мир может в конкретно взятый момент находиться как внутри тридцать пятой процессии, так и на огромном расстоянии за ее пределами, потенциальному гостю рекомендуется проконсультироваться с надежными таблицами и альманахами, прежде чем предпринять то, что может оказаться длительным и дорогостоящим полетом. Не стоит полагаться на словесные гарантии космоплавателей. Примерно десять лиг от одного конца до другого; очень выгодное расположение в плане обеспечения гравитации. Согласно последней переписи, население Тревенца-Рич составляет одну и две десятых миллиона…» – Ты ведь собиралась попрощаться, детка? Или твой план – смыться на свой новый корабль и надеяться, что я не заметила? Мне сообщили, что ты отвергла мою кандидатуру. Адрана захлопнула книгу. Страницы выдохнули облачко пыли, и она сунула том в сумку. – Я бы очень хотела, чтобы ты была на моем корабле, Проз. – Тогда почему я остаюсь на борту этого корабля, а мистер Лаг занимает мое место? Адрана застегнула сумку. Книг пока достаточно. – Ты полезна любой команде, Проз. Если бы я выразила твердое предпочтение твоей компании и Фура подчинилась, ты бы приставала к ней с точно такими же вопросами. Дело в том, что есть только одна Проз и корабль, на котором ее не будет, окажется в невыгодном положении. – Ну, если ты хочешь мне польстить… – Вовсе нет – ты слишком мудра и уверена в себе, чтобы поддаваться на обман. Я просто излагаю факты. Ты так же необходима на корабле, как хорошо настроенный подметала или безотказная гаусс-пушка. Но только одна из нас может иметь тебя рядом, а другой придется выкручиваться. Выбор сделан. – Адрана беззаботно пожала плечами. – С таким же успехом можно было бросить кости. – И это бросание костей в равной степени относилось к мистеру Лагу? Адрана напряглась. – Вы в каком-то смысле двойники, – осторожно проговорила она. – Если на корабле не хватает Прозор, Лагганвор может это как-то компенсировать. – Фура говорит, ты умоляла отдать ей Лага вместо меня. – Это не… – резко начала Адрана, но спохватилась и перешла на более спокойный тон: – Это не тот случай. Я говорю тебе как другу. Мы ожесточенно торговались. Во всяком случае, это я пошла на жертвы, а не сестра. Ты же знаешь, какой упорной бывает Фура, когда нацелена на результат. – Я знаю, какими упорными бываете вы обе, – заметила Прозор. – Поверь, нет никакого злого умысла в том, что я беру Лагганвора вместо тебя. Кроме того, этот состав экипажей – всего лишь временная мера. Когда доберемся до Тревенца-Рич, карты можно будет перетасовать. Я не мечтаю о единоличном капитанстве как о постоянной роли. – Выходит, все это не означает, что ты лучше относишься к Лагганвору, чем ко мне? Адрана вздохнула: – Неужели ты так плохо меня знаешь? Я бы променяла одну тебя на сотню Лагганворов. – Напрашивается вопрос, девочка… Почему ты хочешь, чтобы он был с тобой? Я, может, малость рассеянная в последние месяцы, но не думаю, что ты втюрилась в этого разумника. – Она прищурила глаза. – Или все-таки втюрилась? Адрана слабо улыбнулась: – Нет… Решительно нет. – Но ты хочешь, чтобы он был рядом. Что ж, он полезен, я согласна. Но ведь это еще не все? – Уверяю, больше ничего. – Понимаешь, я достаточно опытна, чтобы заметить несколько вещей. Ты очень внимательно следишь за мистером Лагом. И это почти с того самого дня, как он поднялся на борт. – Он бывший соратник Босы Сеннен. Нам всем стоило бы не спускать с него глаз. – Ага, и ты взяла эту задачу на себя. В Малграсене отправилась за покупками с мистером Лагом, а не с родной сестрой. – А может, нам с Фурой захотелось провести несколько часов порознь? Не делай из мухи слона, Проз. – Вам предстоит разлучиться больше чем на несколько часов, это уж точно. Но ты все равно хочешь, чтобы мистер Лаг находился там, где можно наблюдать за ним. Что ж, не буду совать нос, куда не просят. – Спасибо, – коротко произнесла Адрана. – Но скажу вот что: если имеются достаточные основания полагать, что ему нельзя доверять полностью, тебе бы следовало просветить старушку Проз. И если бы мне пришлось хранить тайну от моего капитана… от одного из моих капитанов, скажем так… ну, это было бы не в первый раз. – Прозор сунула руку за воротник и потянула кожаный шнурок. Появилась коробочка в форме пилюли, обтянутая темно-синим бархатом. – У меня эта штука давно, но так и не пригодилась, поэтому со спокойной душой отдаю ее тебе. Если он доставит какие-нибудь неприятности, раздави ее. Она его не убьет, но лишит преимущества. Ты понимаешь, о чем я. Адрана внезапно поняла, что угнетена собственным враньем. Прозор заслуживала откровенности и сама о многом догадалась – возможно, даже поняла всю правду, – но Адрана продолжала ей лгать. Девушка едва сдержалась, чтобы не признаться немедленно. Нет, нельзя. Как бы она ни доверяла Прозор, секрет, который знают больше двух человек, – ненадежный секрет. – Мне не нужны никакие подарки, Проз. Мы не прощаемся навсегда. Мы просто разойдемся по разным кораблям на несколько недель. – Но ты все равно возьмешь его. – Прозор раскрыла ладонь Адраны и вложила в нее коробочку. – Ничего особенного, просто жарь-пламя. Но в наши дни это редкость, и я всегда считала, что было бы обидно потратить его на недостойное дело. – Я недостойна, – тихо сказала Адрана и поняла: вот и вся откровенность, на которую она способна. Возможно, этого было достаточно. – Тем не менее, девочка, ты его возьмешь. – Прозор сомкнула пальцы Адраны вокруг коробочки. – И мы прощаемся. Не на всю оставшуюся вечность. Просто желаем друг другу счастливого пути. Я правда хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Снова открыв свою сумку, Адрана положила коробочку рядом с «Книгой миров». – Счастливого пути, Прозор. Увидимся в Тревенца-Рич. В течение суток после разделения обновленные экипажи разошлись по своим кораблям. Катеру предстояло сделать последний рейс, перевезти кое-какие припасы с «Мстительницы» на «Веселую кобылу», а потом вернуться на родное судно. Незадолго до его отбытия доктор Эддралдер предложил, чтобы Меррикс перешла на другой корабль, но Фура без обиняков отказала. Эддралдер заявил, что было бы полезно иметь на обоих кораблях человека, обладающего медицинскими знаниями, и хотя довод был весомый, Фура сочла, что Меррикс слишком ценный ресурс, чтобы его лишиться. Кроме того, как поняла Адрана, основной мотивацией Эддралдера было желание переправить дочь на корабль, который, по его мнению, имел больше шансов благополучно добраться до порта. И вот, когда судовые роли были составлены, а капитаны официально поименованы, два корабля наконец оказались достаточно далеко друг от друга, чтобы каждый мог полностью развернуть паруса, не рискуя сцепиться ими. Такая процедура – суровое испытание для любого экипажа, но оно вдвойне сложней, когда на корабле только что закончен ремонт и еще далеко не все слабые места выявлены.