Она положила тот, который держала, и принялась вытирать пальцы, пока на них не осталось и следа жидкости. – Очевидно, что вспомогательный глаз – не просто кусок цветного стекла. Он может двигаться под твоим контролем. Он даже может быть опасным. Допускаю, что у него есть все способности основного глаза, хотя это маловероятно: когда Боса дарила его своему соратнику, она обмолвилась, что это редкая технология. Нет, я думаю, что этот глаз заполняет орбиту, когда отсутствует первый, и его польза в том, что он выдает себя за основной… И подозреваю, он не слишком ценный. Выглядит искусственным – не таким живым, как другой, и ты это знаешь. Вот почему прикрываешь вспомогательный глаз челкой. – Повторю еще раз: Коссел зашифровала сообщение. – Которое я отдала тебе и попросила диктовать, пока сама буду управлять телеграфом. Передавая сообщение, которое помнила наизусть. – Сообщение Коссел? – Нет. То, которое я отправила, никак не связано с газовыми смесями. – Адрана помолчала, наслаждаясь его смятением. – Но я запомнила первую часть текста Коссел, чтобы знать, точно ты мне его диктуешь или нет. – И это не зная телеграфной азбуки? Адрана вздохнула: – Я ее выучила несколько месяцев назад, Лаг. Так тщательно выучила, что во сне вижу точки и тире. Мне не нужно было, чтобы ты это знал. – Она посмотрела на Лагганвора с чем-то вроде нежности. – Хорошо, что ты не видел переднюю сторону телеграфного ящика, иначе заметил бы, что затвор открывается и закрывается не в соответствии с твоими командами. – Я… недооценил твою находчивость. – Он покачал головой с видом униженным и одновременно восхищенным. – До чего же глупо с моей стороны. – Впечатлен? – Как никогда в жизни. – Показать твое сообщение, которое я должна была отправить? На случай, если оно выпало из твоей памяти? – Не дожидаясь ответа, Адрана придвинула к Лагганвору лист бумаги. – Прочти вслух. – В этом нет необходимости. – Прочти вслух. Он прочистил горло: – «Столкновение с обломками или парус-сечью, корпус пробит, Лагганвор мертв, Адрана… тяжело ранена. – Он замолчал, как будто у него пересохло во рту. – Продержимся недолго. Включите трещальник немедленно, игнорируя все предыдущие договоренности. Коссел». – Он облизнул губы и сверкнул улыбкой. – Признай, получилось коротко и ясно. – Ты намеревался солгать Фуре о том, что я на грани смерти, чтобы заставить ее включить трещальник и раскрыть свое местонахождение. Он оттолкнул лист: – Мне нужна была… убедительная мотивация. – Верю, – кивнула Адрана после недолгого молчания. – По крайней мере, я верю, что ты убедил самого себя, будто принимаешь наши интересы близко к сердцу. Я также верю, что ты считаешь сотрудничество с твоими хозяевами лучшим способом повысить наши шансы на выживание. Ты добиваешься того, чтобы нас схватили. – В этом случае… Адрана заставила его замолчать, взмахнув веерным клинком. – Неважно. Мне плевать, что ты считаешь благом для нас. Почти всю жизнь за нас с Фурой принимали решения люди, верившие, что хотят нам добра. Это не повторится – ни в твоем исполнении, ни в чьем-то еще. Его тело обмякло, выражая безусловную покорность. – Что теперь? – Второй глаз, конечно, при тебе. Положи его на стол, рядом с первым. – Зачем? Она снова ткнула веерным клинком и сжала рукоятку, и мощность достигла первого, едва ощутимого уровня. Адрана знала, что пистолет тихо воет, когда копит энергию для выстрела. – Делай, что говорят. Лагганвор поколебался, затем полез в мешочек на поясе. Достал другой глаз и аккуратно положил его, как игрок кладет последнюю фишку. – Я мог убить тебя в любой момент этого разговора. – Почему же не убил? – Во-первых, ты притупила мой самоконтроль успокоительным – я не уверен в точности моих действий, и было бы очень обидно пробить дыру в борту и выпустить дыхаль в космос. Во-вторых, ты можешь выстрелить из веерного клинка, даже если я пущу в ход глаз. И в-третьих… хм… ладно, проехали. – Нет уж, говори. – Мой брат был о тебе хорошего мнения. У него хватало недостатков, но он никогда не ошибался в оценке людей. Догадываюсь, что он тебе нравился, и это меня немного утешает. Я счел бы неуважением к его памяти попытку причинить тебе вред. – Даже если на карту поставлена твоя жизнь? – Я бы только оттянул неизбежное. Адрана кивнула на голову горгульи: – Возьми эту штуку, она очень прочная. Сейчас ты уничтожишь глаз. Мне все равно какой. Если останется только один, тебе будет гораздо труднее обмануть меня. Он поднял горгулью. Когда голова повернулась в его руке, язык и глаза вывалились наружу. – Ты так и не объяснила, для чего она нужна. – Это костяной флюгер. – А-а… – Если верить книгам, в голове есть немного мигального вещества. Недостаточно для общения, но хватает, чтобы реагировать на присутствие другого мигального вещества поблизости. – Я никогда не слышал о таком. – И я тоже. Это потому, что костяные флюгеры трудно найти и они полезны только при определенных, очень специфических обстоятельствах. – Например? – Эффективная дальность очень мала – не более нескольких сотен пядей. – Пядей, не лиг? – Пядей. Бесполезно для поиска черепов во всему Собранию, и даже бесполезно в объеме шарльера или в части его системы туннелей. Нужно находиться в том же помещении, что и череп, – а в этом случае у тебя наверняка будет карта сокровищ, которая и так приведет к черепу. Лагганвор медленно кивнул, следуя за ее мыслями: – Но если бы пришлось в спешке обыскивать один-единственный корабль, где спрятана комната костей… – Такая штучка действительно может очень пригодиться. – Лагганвор с грустью осмотрел голову горгульи. – Коли так, жаль, что она сломана. Должно быть, мигальное вещество протухло. – Думаешь, флюгер неисправен? – Разумеется. Череп, когда-то принадлежавший этому кораблю, находится за тысячи лиг отсюда. – Он не сломан, – решительно заявила Адрана. – И никогда не был сломан. Причина, по которой флюгер указывает на наличие черепа, заключается в том, что на этом корабле всегда был другой череп. А теперь разбей один глаз. – Что бы я ни выбрал, знай: это причинит мне боль. – Плевать. – Они оба ценны. Адрана подняла веерный клинок, крепче сжав его и заставив снова завыть. Глава 17 Сурт находилась в обзорной рубке, когда поступил сигнал от «Веселой кобылы». Она несла рутинную вахту и не ждала сообщений. Как правило, только сверхточные расчеты Паладина позволяли обнаружить другой корабль, а потом в дело вступали зоркие глаза Сурт в сочетании с лучшими в Собрании телескопами. Тем не менее, заметив мигающий огонек, она сразу поняла, что это такое, и принялась записывать точки и тире. Сурт совсем недавно взялась за изучение телеграфной азбуки, но ее знаний хватило, чтобы понять: это странное сообщение. На первый взгляд казалось, что оно адресовано какому-то другому кораблю. – Мистер Казарей? – беззвучно повторила Сурт. – Клянусь всеми мирами, что еще за мистер Казарей? И при чем тут его багаж? На камбузе Фура, получив запись, тщательно ее скопировала и попросила Рутера расшифровать. Парнишка уже почти оправился после случившегося и, хотя его язык оставался толстым и непослушным из-за швов, старался быть полезным. А еще он разбирался в шифрах. Костянщики на любом корабле были спецами по сигналам, и этот явно стремился впечатлить капитана Верранвелла.