– Ты уже говорил мне об этом человеке? – Кажется, нет. Что заставило вас подумать иначе? – Ладно, проехали. Какова его роль? Как он может помочь такому, как ты? – Хаспер Квелл по счастливой случайности живет на Тревенца-Рич. Он не лишен интеллекта по меркам своей расы, обладает влиянием, скрытен и, что самое главное, сочувствует нашему делу. Я лично не встречался с этим джентльменом, но у меня есть твердые основания полагать, что он помогал другим беглецам и осведомителям вроде меня. – В каком смысле помогал? – Предоставлял убежище, каналы связи, средства для перегруппировки и организации. – Еще кто-нибудь из твоих сородичей уже добрался до Тревенца? – Много. Не только щелкуны, но и представители всех некоренных меньшинств. Еще несколько обезьян, несколько роботов. До Корректировки была небольшая струйка – большинство довольствовалось тем, что им не задавали слишком много вопросов, – а теперь это настоящее наводнение. – Чего вы все надеетесь достичь, Тазакнакак, кроме того, чтобы спастись от мозаичников и от тех, кто ими управляет? – Старый порядок не отличался устойчивостью, капитан Несс. Это был только вопрос времени, когда появится нечто новое. Все ваше общество зиждилось на фундаменте лжи. Вас заставили поверить, что пистоли – не более чем древний курьез, который может принести пользу только в качестве денежной единицы. Вы даже не способны вообразить, какова их истинная ценность. Вы и вам подобные превратились в инструменты, применяемые для поставок этого товара. – Нам сперва говорили, что пистоли – это деньги; потом – что в них заточены души умерших; наконец, сказали, что никаких душ там нет. Нам говорили много противоречивых вещей. Я уже мучаюсь вопросом, почему пистоли начали демонстрировать влечение к Старому Солнцу. – Полагаю, дорогой капитан, я собирался ответить, когда нас отвлекло послание вашей сестры. – Тогда ответь сейчас. – Старое Солнце тянет их к себе. У вас сейчас есть при себе пистоль? Один лежал на столе в качестве пресс-папье. – Что ты хочешь доказать? Тазакнакак взял монету: – Потеря одного пистоля никак не повлияет на вашу участь или финансовое состояние. Я прав? – Никто на самом деле не знает, сколько стоит пистоль, – сказала Адрана. – Но ты прав, у нас их еще очень много. Они направились к ближайшему шлюзу. Не было необходимости надевать скафандры, и это радовало Адрану, поскольку ни один не подошел бы щелкуну. Они открыли внутреннюю дверь и поместили пистоль в камеру, позволив слабой силе тяжести, возникшей от ускорения, прижать его к полу. Затем закрыли внутреннюю дверь, перекачали дыхаль в резервуары, постепенно, чтобы не потревожить пистоль, снизив давление почти до нуля, и наконец открыли внешнюю дверь. Они наблюдали за происходящим через окошко во внутренней двери. Какой-то перепад остаточного давления заставил пистоль оторваться от пола. Монета поплыла вверх, затем повернулась аверсом к Старому Солнцу и центру Собрания. – Для меня это не новость, Тазакнакак. Фура заметила эффект в Малграсене, позже упомянула о нем, и каждая из нас проверила это самостоятельно. Я бы не спрашивала тебя о влечении к светилу, если бы не… – Смотрите. Пистоль вылетел из шлюза. Он двигался медленно, но целеустремленно. Мало-помалу он набирал скорость и удалялся от «Веселой кобылы». Спеша к Старому Солнцу. Трещальник снова был настроен на канал ближнего действия, и мощности передатчика хватало ровно настолько, чтобы сигнал преодолел расстояние от антенны до шлема Прозор. Фура трижды позвала ее по имени, прежде чем услышала ответ. – В чем дело, детка? Разве я не говорила тебе, что хочу передавать, пока мы не убедимся, что сообщение получено? Для этого дела приходится напрягать все серое вещество, что еще осталось в моем помятом котелке, а когда корабль вот так встает на дыбы и вихляет… – Это не наша вина, Проз, это Инсер Сталлис в нас стреляет. Он повредил паруса. Паладин и Тиндуф пока справляются, но оставаться снаружи слишком опасно. Сталлису теперь есть куда стрелять, и если он видел хотя бы проблеск парусной вспышки, то понял, что цель близка. Возвращайся как можно быстрее – Тиндуф будет у шлюза, поможет тебе. Прозор презрительно хихикнула: – Если им удастся всадить в меня снаряд, это будет самый счастливый день в их жизни. – Иди к шлюзу, – велела Фура и отключилась. Тиндуф уже был в пути, наполовину облаченный в скафандр – на случай, если придется выйти. Сурт все еще несла вахту в обзорной рубке, до предела напрягая зрение. Фура с радостью подменила бы ее, но потребовалось бы слишком много времени, чтобы втащить обзорную рубку в корабль и выдвинуть снова, и она не могла допустить, чтобы «Мстительница» так долго оставалась слепой. – С Проз все будет в порядке? – спросил Рутер. – Если она поспешит. Фура сжала кулак, проклиная себя за то, что не связалась с ней раньше. Не то чтобы это возымело действие: Прозор была не из тех, кто бросает работу недоделанной. Фура подумала о массе парусов, корчащейся где-то посреди снастей, словно тварь из тьмы, и об удачном стечении обстоятельств, благодаря которому Прозор не запуталась в тросах, когда натяжение ослабло. Затем вспомнила, что за мысль пришла ей в голову, когда Тиндуф сообщил, что Прозор еще не вернулась. – А знаешь, Рутер… Чтец костей настороженно посмотрел на нее: – Капитан? – Ты очень умный мальчик. Я понимаю, почему Верранвелл держал тебя под рукой. Вряд ли только из-за твоих способностей чтеца. – Вы насчет моей идеи насчет катера и подметалы? Я уже понял, что она неудачная. – Да, верно. Но это не та идея, над которой я размышляю. Ты жалел, что мы не можем открыть ответный огонь по Сталлису. – А вы сказали, что орудиям не остыть достаточно быстро. – Это действительно так. Но если бы существовал способ спрятать их от Сталлиса, ведя интенсивную стрельбу, от которой стволы пылают, как угли, это было бы неплохо, да? – Наверное, – с сомнением произнес Рутер. – Расслабься, парень: это не подвох. Ты подсказал мне половину идеи, а Сталлис помог с другой половиной, повредив наш парус. Паладин! – Да, мисс Арафура? – Хочу использовать наши паруса в качестве маскировочного экрана, отделяющего нас от эскадры. Это возможно? – Да. Можно срезать часть парусов, закрепить на новых снастях и запустить позади «Мстительницы». – Это займет слишком много времени. Я о том, чтобы использовать паруса как есть, но развернуть корабль так, чтобы мы находились по другую сторону рабочей поверхности парусов. Можно ли это сделать? Сохраняй натяжение снастей при развороте корабля и не бойся применить ионные, если это поможет. Не будет стабильности – не страшно… – Уверяю вас, о стабильности тут и речи быть не может. – Отлично! Все, что нам нужно, – это временный защитный экран для гаусс-пушек. Даже если будем вращаться, чтобы удерживать снасти натянутыми, ты же сумеешь произвести расчет для беглого огня? – Фура усмехнулась, когда перед ее мысленным взором предстали картины разрушения и смерти – кровавые и яркие, как в зловещих иллюстрированных периодических изданиях, к которым отец относился крайне неодобрительно. – Будем вести огонь беспощадно и неутомимо, пока в нашем распоряжении угол наводки и маскировка – посмотрим, что потеряем быстрее. – Капитан? – Что, Рутер? Судя по страдальческому выражению лица, юноша хотел высказаться, но боялся последствий. – Я… – Выкладывай. – Возможно, я чего-то не понял в вашем плане, но… если паруса окажутся между нами и врагом… пусть и временно… не будет ли это означать, что нам придется… стрелять через собственные паруса? – Возражение не является необоснованным, – заметил Паладин. Фура энергично кивнула: – В том-то и дело, дурни! Парусов у нас квадратные лиги, и даже если выпустим весь запас снарядов, какие есть, то повредим лишь небольшую площадь. Но при этом ни один фотон не пройдет через нетронутые паруса, то есть бо́льшая часть маскировочного экрана сохранится. Сталлис не сможет разглядеть наши орудия, даже если они раскалятся до отказа. А теперь скажи, Паладин: это можно сделать? Хотя Фура находилась в рубке управления, а не в своей каюте, она представила вспышку света в глобусе Паладина, пляску логических процессов в его схемах и ячейках памяти. – Я должен все рассчитать. Фура сжала кулак. Где-то на задворках разума возник вопрос, отчего ее охватил такой энтузиазм. Оттого ли, что родившаяся у нее отчаянная идея может спасти «Мстительницу», или оттого, что светлячок вцепился в этот сумасшедший план мертвой хваткой? Там же, на задворках разума, возник ответ: да наплевать! – Так рассчитывай, мать твою! – рявкнула она Паладину. Адрана через телескоп рассматривала Тревенца-Рич по всей его протяженности. Отрадно было видеть множество судов, пристыковавшихся к миру-веретену и летающих вокруг него: корабли всех размеров и форм, с парусами и без. Еще один корабль, солнечный парусник, приковылявший сюда после какого-то сомнительного приключения в Пустоши, не привлечет излишнего внимания. – Кэп, вы точно отдохнули после того дела в комнате костей? – спросил Ласлинг.