— Давай, закончим этот разговор? — вдруг, сказала она. — Хорошо, давай будем говорить, о чем ты хочешь — сказал он. — Я бы поспала, честно — ответила Джулия, поглядывая на кровать. — Решать тебе, просто, я бы уже покончила с этим делом и легла спать — продолжила она, развязав халат. Майкл не стал заставлять ее ждать. Одним движением он посадил ее к себе на колени. Загадочно улыбаясь, Джулия полностью сняла халат, бросив его на одиноко стоящий стул. Майкл стал покрывать ее шею неистовыми поцелуями. Ее кожа была нежной, мягкой настолько, что он боялся причинить ее боль. Он приобнял ее, аккуратно положил, придерживая голову. Их губы слились в поцелуе. Это, пожалуй, была единственная ночь, когда Майклу не хотелось уснуть во что бы то ни стало. С утра он проснулся в прекрасном настроении, лежа на боку, Майкл смотрел в приоткрытое окно, из которого бил яркий луч солнца. Повернувшись на другой бок, он хотел взять Джулию за руку, покрыть поцелуями ее спину, но девушки в спальне не было. Он встал, озираясь по сторонам. На кресле были аккуратно сложены халат и полотенце, сверху красовалась маленькая записка на розовом листочке в виде сердечка, видимо, из ее сумочки. В бумажке он прочитал: «Спасибо за ночь, Майкл. Я благодарна тебе за твою отзывчивость, но не стоит стараться помочь мне. Не иди за мной и не вздумай меня искать». Прощай Кики Записку счел странной, просьбу не приходить и вовсе — глупой. Так что он улегся на кровать и продолжил спать вплоть до обеда, в свой законный выходной он мог себе это позволить. Вставать совершенно не хотелось, думать тоже. Вчерашнее желание помочь даме сердца улетучилось вместе со всем рыцарством. Единственное желание, которое теперь его одолевало после сна это голод, с которым он тоже не мог бороться. Впрочем, ему и не пришлось. Лень двигаться и вставать с кровати оказалась гораздо сильнее, желания дойти до ближайшего магазина, поэтому он повернулся на другой бок и, знатно похрапывая, провалился в сон. Во сне он видел Джулию, видел Лизи. Ему показалось, что он счастливо живет с ними обеими. Сон как обычно прервался на самом интересном месте. Он закрыл глаза, попытавшись провалиться обратно в мир грез, но было тщетно. Кинув взгляд на стул, он увидел, что все осталось на своих местах. Халат по прежнему был аккуратно сложен, на нем лежало полотенце, закатанное в трубочку, а на нем лежала записка, содержание которой противоречило их вчерашней беседе и ее фееричному продолжению. Хотелось сделать все наоборот, пойти искать и постараться решить ее проблемы. Но позже, а сейчас он одевался, чтобы сходить за продуктами на завтрак. Сегодня ночью его организм испытал первую физическую нагрузку за последние несколько лет. Приятная усталость отзывалась небольшой болью в мышцах, которая ушла после первого же похода в душ. Тем не менее, живот урчал, торопя хозяина бежать в магазин, для пополнения запасов энергии. Выйдя из душа, Майкл зашел на кухню и открыл холодильник. Он закрыл глаза и отворил дверцу. Майкл представил огромное изобилие продуктов, которое было столь разнообразным, что вызывало неописуемый восторг. Полки ломились от множества продуктов, которое себе не мог позволить ни один местный магазин. Как жаль, что это все оказалось невидимым, стоило ему открыть глаза. Найдя пару яиц, прокисшее молоко и уставший от жизни помидор, Майкл решил приготовить омлет. И в магазин бежать не надо и кошелек поберечь получиться, тем более, что вчерашняя ночь обошлась его бюджету в круглую сумму и будет в дальнейшем сказываться на всех его расходах в этом месяце. Перекус удался. Счастливый от того, что получилось избежать пробежки до магазина и трат на продукты, Майкл улегся обратно в кровать, продолжив щелкать каналы. Как на зло не на одном из них не было хорошей передачи, он смотрел какое-то реалити-шоу, при этом мысли были в основном о Джулии, которая ушла, оставив ему на прощанье лишь короткую записку. День в кровати прошел уныло, когда сгустились сумерки, настроение было ни к черту — завтра опять на работу. Майкл взял со стула аккуратно сложенное полотенце, вдохнув, он почувствовал запах ее волос. Нахлынули приятные воспоминания, захотелось снова прикоснуться к ее телу, ощутить на шее следы от ее губ. Постояв в таком положении еще с семь минут, пока спина не затекла, он пошел в душ. Ударила холодная струя воды, тело по привычке дрогнуло и напряглось. «Будь, что будет!» — сказал Майкл и повернул ручку крана в сторону горячей воды. Первое время по привычке шел ледяной поток, потом он стал просто холодным, затем комнатной, и вот струя воды уже была как в чайнике с утра. Понесся горячий пар, Майкл, рассмеявшись от удовольствия, сделал напор чуть слабее. Это было настоящее блаженство. Он довольный вышел из душа, вытираясь тем самым полотенцем. «Раз просила не искать, тогда не буду» — подумал он, одевая халат. Затем Майкл улегся на кровать и снова включил телевизор. Когда глаза начали совсем слипаться, он завел будильник и провалился в сон. Вся ночь прошла как перед черным экраном. Наутро он впервые встал раньше будильника, оставалось полежать еще полчаса, но этого бы хватило, чтобы восполнить внутреннюю батарейку дополнительной энергией. Он улегся обратно и закрыл глаза. Заново уснуть у него получилось. Встав через тридцать минут, а по его ощущениям — через все пять, Майкл ощутил такое разбитое состояние, как если бы у него была простуда. Делать было нечего, в полной дымке он начал одеваться. Холодный душ исправил ситуацию, теперь ему не хотелось спать, зато есть очень даже. Холодильник был пуст со вчерашнего дня, так что сегодня у него предполагался разгрузочный день. Обидевшись на самого себя, он сел пить чай, который стоял еще со вчерашнего дня. «Сброшу вес, Джулии будет приятно» — подумал он и слегка улыбнулся. «Может быть, пойти побегать сегодня?» — пришла в голову очередная мысль. Через минуту, все там же ее перекрыла другая: «Нет, нет, точно нет». Дальше все было как на автомате. Дорога до работы, гардероб, толкучка, бесконечная лестница с миллионом ступеней, кабинет. Майкл по привычке включил компьютер, сел в кресло, ожидая пока монитор нагреется. Тот зашипел и загорелся, на рабочем столе вылетело окошко «Введите пароль». Дальше он уже не думал не о чем постороннем, работая до самого обеда, он отвлекся только дважды, на Лизи, которая занесла стопку новостей на вечер понедельника и информацию о взрыве, который раздался как раз за его стеной два дня назад. Удар был такой силы, что Майкл почувствовал вибрацию, идущую по всему зданию. Министерство Пропаганды обладало своими средствами противоракетной обороны, их установили после того, как пару лет назад очередной снаряд выбил стекла в этом муравейнике. Тогда на замену остекления ушла круглая сумма, к тому же на одном из этажей находился сам министр. До этого он располагался на верхнем уровне, где в пентхаусе у начальника имелись бассейн, поле для мини гольфа, вертолетная площадка и еще много всякого добра. Информация о богатстве министра и роскоши его дома просачивалась благодаря его многочисленным секретаршам, которые там бывали, разумеется, исключитеьно по рабочим моментам. Однако сразу после теракта Министр со своей свитой переехал сначала куда-то за город, пока на минус первом этаже отстраивались новые помещения. Буквально за пару месяцев удалось завершить все работы, но уже никто не говорил о роскоши и убранстве министерских покоев. Девушки, перешептываясь на перерыве, говорили лишь о коридоре и большой красной комнате, на которой все и заканчивалось. Видимо начальство постаралось исключить старые места утечки информации. Последняя секретарша тоже стала немой как рыба. Очередной взрыв раздался где-то наверху, стекла задребезжали, а экран монитора слегка зашелся рябью. После этого стало тихо, и Майкл продолжил работу, позабыв про все на свете. В тумане работы прошли и следующие пара дней, пока Майкл не решил, что он больше не в силах избегать вопроса встречи с Джулией. Приходя домой, он начинал маленькое расследование. Несколько раз он рассматривал записку, нюхал, проявлял на свет. Однако все манипуляции были бессмысленны. Майклу хотелось верить, что это очередная игра его новой подружки. Она просто не желает казаться столь доступной, какой была на прошлых выходных. И поэтому хочет, чтобы он добился ее еще раз, но следующая попытка должна быть более романтичной. Наступил очередной день, который Майкл уже хотел закончить. Еще не дойдя до работы, он уже планировал уйти пораньше, чтобы зайти по уже известному адресу. И, нет, ему так и не пригодился номер агентства для знакомств, которое так нахваливала Лизи. Та, между прочим, стала вести себя по иному, нежели раньше. Из обихода пропали вещи в обтяжку, короткие шорты, юбки теперь тоже нельзя было на ней увидеть. Первая мысль пала на начальницу отдела, взрослую женщину, прожившую с мужем больше 30 лет, которая, видимо, сделала молодой сотруднице замечание за вызывающую манеру одеваться, вернувшись из внеочередного отпуска. Майкл предположил, что очень ревнивый муж стал просить Лизи одеваться поскромнее, не выставляя напоказ красивые изгибы своего тела, которые отныне принадлежали только ему. Если бы это были все изменения, которые тронули Лизи, Майкл бы не остановил на ней внимания. Лизи поменялась в лице, прошлую активистку, яркую, энергичную, постоянно улыбающуюся Лизи узнать было трудно. На ее хмуром лице читалась усталость и, возможно, страх. Синяки под глазами говорили о бессонных ночах молодой пары, сон нужен лишь старикам и одиноким — шутил Майкл и продолжал листать бумаги. Когда до конца рабочего дня оставалось десять минут, он не стал больше ждать. Выключил компьютер, проверил, что ничего не забыл, как в прошлый раз, погасил свет и начал спускаться вниз по лестнице. На удивление поток людей за семь минут до конца работы и десять минут кардинально отличался. Хотя бы тем, что сейчас он шел по лестнице совершенно один, кто-то еще даже поднимался наверх. Взяв из гардероба верхнюю одежду, он вышел из вестибюля, одеваясь на ходу. Стемнело, солнце давно закатилось за горизонт, и даже малейший свет уже не был виден за зданиями, к тому же небо затянуло какой-то дымкой, поэтому если бы Майкл и хотел рассмотреть звезды, он бы этого не смог сделать. На улицах зажгли фонари, маленький ветерок, дующий в спину, добавлял общей обстановке атмосферу спокойствия. Майклу это нравилось. Вынырнув раньше всех из Министерства, казалось, он сделал это раньше всех на улице, потому что она была пуста, будто сейчас ночь. Вскоре из соседних зданий начали высыпать люди, собирающиеся в ревущие толпы. Все они шли за ним, будто пытаясь догнать. Майкл быстро спустился в метро, пробежав вниз по эскалатору, здоровья для подобной пробежки у него вполне хватало, он нырнул в первый же открывшийся вагон. Двери со свистом захлопнулись и поезд тронулся. Ехать оставалось всего двадцать минут. За это время он успел осмотреться, вагон был пуст, однако через стеклянные двери можно было увидеть пассажиров соседних вагонов. Слева сидел какой-то тип в сером пальто и старомодной шляпе. Бедолага, наверное, является каким-нибудь работником образования, раз его сморил сон прямо в общественном транспорте. В вагоне справа, запрокинув ногу на ногу, сидел молодой человек, очевидно студент. По крайней мере, такой вывод можно было сделать из чисто молодежного, как казалось Майклу, стиля. Белые, легкие кроссовки, желтые спортивные штаны, заправленные в такого же цвета высокие носки. Объемный серый пуховик, вязанная, ярко-красная шапка. «Ему бы стоило грамотнее выбирать аксессуары, родись он на десять лет пораньше» — подумал Майкл. Он вспомнил время своей молодости, когда за ношения одежды цветов вражеского флага могли, как минимум, пристать на улице. В отдельных случаях могли задать пару вопросов и правоохранительные органы. Если бы они сочли тебя «МИРным активистом27», дальнейшая судьба была бы, ох, какой плачевной. Он доехал до нужной остановки, двери открылись. На противоположной стороне собирались люди, по тому с какой частотой они смотрели на пути и потом резко отворачивались, все они пришли не ждать поезда. Майкл почувствовал запах чего-то жженого, сначала как кислый запах горелых вещей. А потом, второй волной, нос уловил другой запах. Но Майкл не мог понять, что этот запах был так чертовски похож на какой-то другой, но при этом такой обыденный, словно он чувствовал его у себя дома. «Мясо» — понял он. Из любопытства он пошел туда, где уже собралась толпа зевак. Подойдя к краю платформы, он увидел бездыханное тело мужчины на одной из рельс. Оно лежало лицом вниз, руки находились прямо на линии напряжения. Даже сейчас его кисти продолжали лежать на источнике тока, создавая замкнутую цепь из несчастного. В эти секунды по нему шел ток ужасной силы. Тело дергалось как от приступа эпилепсии, дрожало, но пальцы словно застряли прямо под платформой. Если бы это продолжилось, мужчина был бы приготовлен, словно курица гриль в каком-нибудь ресторане. Не в силах больше смотреть на ужасную картину, Майкл вместе с другими свидетелями трагедии стал подниматься к выходу. Среди них был и тот парень, что сидел в соседнем вагоне. Он стоял несколькими ступенями выше. Выйдя из метро, Майкл направился к месту, где, как он надеялся, должна была ждать его Джулия. Старая вывеска, по прежнему, угрюмо горела бледным светом, дверь открылась и Майкл ощутил уже знакомый запах моющих средств, от которого можно было склеить ласты. На удивление он был не единственным посетителем, перед ним у стойки администратора стоял тот самый подросток, которого он видел в метро. Тот взял журнал и присел на кожаный диван. Майкл подошел к высокому столику, за ним по прежнему сидела старая дама, в глазах которой читалась, как шутили у него в детском доме, грусть всего еврейского народа. На лице снова присутствовало изобилие красок, однако теперь на него могли нормально смотреть оба глаза, избавленные он огромных вееров. Он открыл журнал, нашел страничку с Джулией, где ее звали Кики, и показал администраторше. Пожилая дама посмотрела в журнал, затем на Майкла и сказала: «Она больше здесь не работает» — проговорила она, почти не открывая рот. Решив, что Джулию могли арестовать за ее фамилию, Майкл чуть ли не повис на маленькой стойке. «Она жива? Где, где Юля? Она оставила номер телефона?» — не переставал он. «Она забрала документы и уехала» — сухим голосом сказала дама. «Прошу вас, куда? Ей может угрожать опасность!» — сказал он. «Молодой человек» — прервала она Майкла. «Я лишь знаю, что она уехала домой, дистрикт № 4. Ни точного адреса, ни телефона она не оставляла» — она закончила и поджала губы. «Но как же так!» — воскликнул он. Майкл был в растерянности, ему казалось, что все к чему он прикасается либо отворачивается от него, либо пропадает. Вот и сейчас Джулия была неизвестно где. По единственной информации это был соседствующий четвертый дистрикт, по своим размерам превышающий первый — столичный и второй вместе взятые. «Может, еще посмотрите журнал? Там большой выбор. Правда, журнальчик всего один, так что если его сейчас возьмет молодой человек, вам придется ждать некоторое время» — вдруг, сказала дама. «Нет, нет. Он мне не нужен» — ответил парень, сидевший на диване и рассматривавший второй журнал. «Я, пожалуй, пойду» — сказал Майкл. «Всего хорошего» — попрощалась старая дама. Дверь со скрипом захлопнулась. Майкл возвращался домой опустошенный. В его голове была тишина. Ни одна мысль не смела нарушить то молчание, в котором застыл Майкл. На удивление его больше не переполняли чувства, будь то обида, злость или боязнь никогда больше не встретиться с ней. Сейчас Майкла в сравнительно большей степени интересовал вопрос: Как? Как теперь найти ее, если она уехала, не желая возвращаться? Но ответа не было. Доехав до квартиры и уже сидя на кровати, он предлагал своему воображению разные варианты дальнейших действий. Главным для себя он видел задачу понять местонахождение Джулии, в каком она состоянии. По его мнению, стрельба по остальным городам, кроме Киева, могла иметь больший успех, так как другие могли быть хуже защищены. Четвертый дистрикт находился рядом, он соседствовал с первым, в котором находился Майкл. На его большой площади занимались в основном аграрным производством. Сам по себе район бедный, потому что большая часть населения не имела должного образования кроме как в возделывании земли. Въезд и выезд никак не контролировались, а, значит, при должном желании Майкл мог сам попасть на его территорию, под видом журналиста. План был предельно прост, оставалось выяснить, как определить местонахождение Кики. У него не было доступа не к ее паспортным данным не к общей базе. Единственным источником информации, какой он мог иногда перепроверять, был список пострадавших, в нем значились ФИО, фото, место нахождения (морг или мед. учреждение). Листая списки по четвертому дистрикту на работе, Майкл не видел ни среди пострадавших, ни среди погибших фото Джулии. Это давало ему надежду на то, что они встретятся. На самом деле, у Майкла была более коварная идея, чем проникнуть на территорию четвертого под видом журналиста. Когда на выходе из детского дома их, будучи подростками, распределяли в зависимости от умственных и физических способностей, успехов по тем или иным предметам, его сосед по койке попал в Министерство Войны, где, как полагал Майкл, его друг до сих пор работал. Единственной проблемой было то, что он не знал точно, в каком из отделов работает его знакомый. Ведь не каждый работник в Министерстве имеет доступ к общей базе данных, где можно было бы увидеть не только адрес Джулии, но и ее возможных родственников, родителей, братьев или сестер. В очередной вечер, придя с работы после утомительного дня, он в первую очередь снял обувь и направился к телефону. Достав из шкафа записную книжку, он отыскал номер, который успел переписать с клочка бумаги, когда его товарища распределяли прямо из стен Сиротского приюта. Он набрал комбинацию цифр, послышались гудки. — Алло, слушаю? — раздался из трубки женский голос. — Добрый вечер, не могли бы вы позвать к телефону Робина Ливси? Это звонит его друг Лéон. Майкл Лéон, мы из одного детского дома с ним — сказал Майкл. — Мне жаль, но он все еще на работе. Пока не вернулся домой — пояснил милый голос. — Досадно, могу я вас просить? У вас не будет его рабочего номера, по которому с ним можно было бы связаться? — поинтересовался Майкл. — Есть, конечно же, одну минутку — сказала она. В трубке послышались шаги. — Так, +1 (173) 34–23 добавочный 53. Вы записали? — спросила она. — Да, благодарю вас! — сказал он, собираясь повесить трубку. — Эмм, погодите! Не забывайте, что звонки в Министерство прослушиваются — добавила она. — Спасибо большое, всего доброго — сказал он и повесил трубку. Ему понравилась осмотрительность и осведомленность этой милой женщины. Однако, наивно было полагать, что остальные разговоры по телефону Министерства не проверяют. Майкл предположил, что, скорее всего, он общался с женой его товарища. «Хоть у кого-то жизнь идет нормально» — подумал он, оглядывая пустую комнату. Подумав немного, он снова взялся за телефон, набрав на нем новый номер. В трубке в очередной раз раздались гудки. — Ливси слушает — раздался в трубке усталый голос. — Роб привет это Майк, помнишь? — спросил Майкл. — Да? Дружище! Что-нибудь случилось, что ты решил позвонить сюда? — спросил Робин. — Твоя жена сказала, что тебе можно дозвониться по этому телефону, вот я и… — он не успел договорить, как в трубке послышался хохот. — Ах, ну что ты, Майк, я развелся еще три года назад, должно быть это была уборщица, которая сняла трубку — объяснил Робин. — Ясно — немного замялся Майкл. — Ты хотел что-то обсудить? — спросил Робин. — Да, Роб, слушай, ты когда освободишься, сможешь набрать мой номер, хорошо? — спросил Майкл. — Конечно, о чем речь? — сказал Робин. – +1 (154) 47….. — начал было диктовать Майкл. — Эй, постой, у меня виден твой номер — усмехнулся Робин. — Хорошо, тогда не буду отрывать тебя от работы — сказал Майкл. — Давай, увидимся — попрощался Робин.