Монахам один проповедует, Другой — червей наставляет. Настоятель сердито ударил посохом об пол. Лицо у него подергивалось. Судья Ди ожидал взрыва ярости, но настоятелю удалось взять себя в руки. Он холодно произнес: — Можете идти, господин Цзун, — и поднялся. Судья заметил, что руки у него дрожат. Пробормотав несколько вежливых фраз, судья Ди откланялся. Когда они с Дао Ганем шли к выходу, судья сказал: — Сейчас мы пойдем в гримерную к актерам. Мне нужно поговорить с этим Мо Модэ. Знаешь, как туда пройти? — Да, ваша честь, это на том же этаже, где мне отвели комнату, в одном из боковых коридоров. — Никогда не встречал такой запутанной планировки, — проворчал судья Ди. — И как это может быть, чтобы у них не было даже хоть какой-то схемы монастырской территории? Им законом предписывается иметь план! — Казначей утверждает, господин, что часть монастыря по ту сторону от храма закрыта для всех, кроме настоятеля и высокопоставленных монахов. Ее нельзя изображать на чертежах или рисунках. Правда, он признает, что без плана им тоже очень неудобно. Даже сами монахи иногда не могут найти здесь дорогу, уж слишком этот монастырь большой. — Дурацкая ситуация! — Судья был раздражен. — Они полагают, что стоят выше закона только потому, что Императорский двор проявляет благосклонность к даосской вере. Говорят, что влияние буддистов при дворе также возрастает. Не знаешь, что хуже!.. Ди подошел к дежурному монаху и сказал ему, что после того, как сменит платье, он хотел бы, чтобы кто-то из послушников проводил его в покои наставника Суня. Дао Гань одолжил у монаха фонарь, но судье Ди и его помощнику пришлось некоторое время ждать, пока мимо них чередой проходили монахи, покидавшие зал. — Взгляни на этих крепких парней! — с неудовольствием произнес судья Ди. — Им следовало бы выполнить свой долг перед обществом, жениться, воспитывать детей! — Он чихнул. Дао Гань обеспокоенно взглянул на своего хозяина. Он знал судью как человека уравновешенного — даже пребывая в раздражении, судья редко это показывал. Дао Гань поинтересовался: — Дал ли этот важный настоятель вразумительное объяснение причин происшедших здесь трех смертных случаев? — Нет! Как я и думал, здесь что-то неладное. Как только мы вернемся в Ханьюань, я немедленно расспрошу подробно членов семей погибших девушек, а затем мы вернемся в монастырь с советником Хуном, Ма Жуном, Цзяо Таем, писцами и дюжиной тюремщиков и проведем здесь тщательное расследование. И учти, что я не намереваюсь заблаговременно оповещать их об этом визите. Пусть это будет маленьким сюрпризом нашему любезному настоятелю! Глава 6 Дао Гань одобрительно кивнул и сообщил: — Казначей тоже рассказывал мне о призраках тех, кого убили здесь сто лет назад. Теперь-то мне понятно, к чему с такой тревогой прислушивался в коридоре послушник! — Ну и к чему же? — вытирая усы, полюбопытствовал судья Ди. — Считается, что эти призраки иногда произносят чье-нибудь имя. А это означает, что такому человеку предстоит скоро умереть. — Глупое суеверие! Пойдем-ка наверх, к актерам. Когда они поднялись этажом выше, судья Ди мельком заглянул в узкий полутемный коридор, сворачивающий вправо, и замер: хрупкая девушка в белом стремительно удалялась в темноту. — Это та самая девушка с медведем! — мгновенно отреагировал судья. — Мне нужно поговорить с ней! Напомни мне, как ее зовут? — Госпожа Оуян. Судья последовал за девушкой в белом и, догнав ее, произнес: — Подождите минутку, госпожа Оуян! Испуганно вскрикнув, та обернулась. Судья отметил мертвенную бледность ее лица, широко раскрытые от страха глаза. И в очередной раз поразился, насколько она похожа на юную госпожу Бао. Судья сказал успокоительно: — Вам нечего бояться, госпожа Оуян. Мне только хотелось выразить свое восхищение вашим выступлением. Должен признаться, что... — Благодарю вас, господин! — мягко и вежливо прервала она его. — Но я должна торопиться, мне нужно... Ее тревожный взгляд был направлен мимо судьи. — Не убегайте! — приказал Ди. — Я — наместник уезда и хотел бы поговорить с вами. Почему вы так взволнованны? Возможно, тому виной актер Мо Модэ? Девушка в нетерпении покачала головой. — Мне нужно кормить медведя, — быстро проговорила она. Судья отметил, что собеседница все время плотно прижимает к телу левую руку. Он спросил напрямик: — А что у вас с левой рукой? Это Мо поранил вас мечом? — Нет, что вы! Это давным-давно меня поцарапал медведь. А сейчас мне действительно нужно... — Я боюсь, что вашей чести не понравились мои стихи, — раздался бодрый голос за спиной судьи Ди. Обернувшись, он увидел Цзун Ли, который отвесил преувеличенно низкий поклон. — Вы угадали, молодой человек! — грозно ответил судья. — Будь я на месте настоятеля, немедленно вышвырнул бы вас отсюда! Он снова повернулся к девушке, но та уже успела исчезнуть. — Настоятель подумает дважды, прежде чем вышвыривать меня, господин! — развязно заявил молодой поэт. — Мой покойный отец, доктор Цзун, был попечителем этого монастыря, и моя семья регулярно делает внушительные пожертвования. Судья Ди смерил его взглядом. — Значит, вы сын отставного губернатора Цзун Фамэня, — произнес он. — Губернатор был крупным ученым. Я читал его трактат об управлении провинцией. Ему бы не понравились ваши неуклюжие вирши. — Мне только хотелось немного позлить настоятеля, — растерянно произнес Цзун. — Это такой самодовольный дурак! Мой отец не слишком высоко его ценил, господин. — Даже если и так, — сказал судья, — тем не менее ваш поступок свидетельствует о крайне дурном вкусе. А на что, собственно говоря, вы намекали этой глупой строфой о двух настоятелях? — А разве ваша честь не знает? — удивленно спросил Цзун Ли. — Два года назад Нефритовое Зерцало, прежний настоятель монастыря, умер, или, как это у них называется, «переместился». Его забальзамировали, и теперь он восседает в склепе под алтарем. Нефритовое Зерцало был человеком кристальной чистоты. Судья никак на это не отреагировал. У него и без того хватало проблем, чтобы интересоваться достоинствами настоятелей монастыря Утренних Облаков. Он сказал: — Я направляюсь в гримерную к актерам, а потому вас больше не задерживаю. — Я тоже шел именно туда, господин, — почтительно ответил юноша. — Могу ли я проводить вас, ваша честь? И он повел их за угол, в узкий коридор, где были двери по обе стороны. — А что, комната госпожи Оуян где-то здесь поблизости? — поинтересовался судья. — Немного туда дальше, — ответил Цзун. — Но я не рискнул бы входить туда в ее отсутствие. Медведь очень опасен. — Она должна быть у себя, — сказал судья Ди. — Разве вы не видели ее, когда подошли ко мне? — Разумеется, нет! — удивился поэт. — Откуда ей здесь взяться? Как раз перед тем, как подняться сюда, я беседовал с ней внизу в зале. Она и сейчас еще там. Судья пристально посмотрел на юношу, потом на Дао Ганя. Его помощник с сомнением покачал головой. Его вытянутое лицо было озадаченным. Цзун Ли постучал в дверь в конце коридора. Все трое вошли в большую неуютную комнату. Куань Лай и две женщины быстро встали из-за круглого столика и низкими поклонами приветствовали судью. Куань представил госпожу Дин, хорошенькую девушку, ту самую, что исполняла роль богини Сиванму, правительницы Западного рая. Он сообщил, что ее основное ремесло — акробатические танцы и жонглирование. Безвкусно одетая женщина средних лет оказалась женой Куаня. Судья Ди произнес несколько банальных фраз, похвалив представление. Хозяин труппы, казалось, был польщен, что такая высокопоставленная персона проявляет интерес к его актерам. Он никак не мог решить, следует ли пригласить судью присоединиться к ним, или же это будет выглядеть чрезмерной дерзостью. Судья Ди разрешил его сомнения: он присел к столу, не дожидаясь приглашения. Цзун Ли занял место напротив, поближе к кувшину из грубой керамики. Дао Гань встал за спинку стула, на который уселся его хозяин. Судья спросил: — А где госпожа Оуян и Мо Модэ? Я хотел бы выразить и им свое восхищение. Мо — великолепный фехтовальщик, а от трюков госпожи Оуян с медведем у меня волосы встали дыбом! Даже после этих ободряющих похвал хозяин труппы никак не мог расслабиться. Когда он наполнял судье чашу, руки его дрожали и вино пролилось. Он неуклюже опустился на стул и сказал: — Очевидно, Мо Модэ отправился в кладовые, чтобы положить на прежнее место свой костюм. — Указав на груду скомканных, испачканных красной краской бумажных салфеток на туалетном столике, он добавил: — Похоже, он уже побывал здесь. Что же касается госпожи Оуян, то она обещала прийти сюда сразу после того, как накормит медведя. Судья Ди поднялся и подошел к туалетному столику, делая вид, что хочет поправить шапку перед зеркалом. Он мельком взглянул на скомканные салфетки и баночки с мазями и гримом и отметил про себя, что красные пятна на салфетках вполне могли оказаться и кровью. Вернувшись к столу, он заметил, что госпожа Куань поглядывает на него с опаской. Он отпил глоток вина и попросил Куаня рассказать об особенностях исполнения исторических пьес. Руководитель труппы ударился в длинные, пространные пояснения. Судья слушал вполуха, одновременно пытаясь уловить, о чем беседовали прочие присутствующие.