– Я и сам могу. – Нет, сам не сможешь. У тебя руки заняты будут. Обе. Так что давай звони. – А если нет? «Охранник» вздохнул и вытащил из кармана бритву. Опасную. – Если нет, я другого кого-нибудь попрошу. А для пущей убедительности голову твою ему покажу. Чтобы он понял, что со мной лучше не спорить. Нервный я очень. И обидчивый. Веришь, нет? – Раскрыл бритву. Поднес лезвие к шее. И медленно, не сильно, вскользь, провел им по коже. Так что та лопнула, разошлась, и кровь на воротник закапала. – Ну что? – Ладно-ладно, позвоню! – Где у тебя телефон? – Вот здесь, в нагрудном кармане. – Только ты спокойно разговаривай, убедительно. Скажи: человек приедет, посылочку передаст. Чтобы адресату вручить. Только очень быстро, потому что ты сам в этом будешь заинтересован. Больше других. Понял? Кивнул. Прижал плечом к уху мобильный телефон. – Федорчук, ты? Слушай внимательно. К тебе скоро… – Увидел пять раз подряд раскрытую пятерню. – …Минут через двадцать пять подъедет один человек с посылкой для босса… Да, для него. Возьми и передай ему. Это очень важно… Всё, действуй. – Уронил телефон. – Всё? – Не совсем. Хочется иметь гарантии, что письмо дойдет до адресата. Уже сегодня. И что он его прочитает. И проникнется. Я ведь вашу бюрократию знаю, если к письму ноги не приделать, оно неделями по кабинетам блуждать будет. И пропадет. Так что держите. – Сунул что-то в руки. – Что это? – Это? Тампоны. Нет, не женские, медицинские. Из аптечки первой помощи. Ты их сейчас подержишь, а потом поймешь. Взял недоуменно. – Кисти рук разведи. Не мешают наручники, нет? Вроде нормально. А я тебе теперь что покажу!.. – «Охранник» достал из пакета шкатулку. Резную. И очень красивую. Повертел в руках, полюбовался. – Вот эту вещицу передать надо. Хороший подарок, согласись. А там внутри письмецо. Правда, кое-чего не хватает. Ты теперь глаза закрой. – Зачем? – Ну, как дети играют: закрой глаза – открой глаза… Сюрприз!.. Не хочешь, нет? Ну ладно, можешь не закрывать! «Охранник» вдруг повернулся и, оттянув и быстро, в одно движение чикнув сверху вниз бритвой, отсек начисто, отпластал пленнику ухо. Которое шлепнулось в его подставленную ладонь. Крикнул: – Тампон, скорее! Там кровь! Пленник ткнул тампон в пустоту, где только что было ухо. А «охранник» быстрым движением смахнул вторую ушную раковину. – Еще тампон! Пленник прижал второй тампон. Ко второй гладкой пустоте. – Вот видишь, как всё удачно получилось, почти не набрызгали… Ты держи, держи, кровь быстро остановится. И руки будут заняты. – Взял двумя пальцами уши и положил в шкатулку, на красную бархатную подушечку. Заиграла какая-то музыка. Которую пленник не услышал. Не мог. – Теперь эту шкатулку я отвезу адресату! – громко, очень громко, чтобы его услышали, прокричал «охранник». – А потом тебя отпущу. Если твои работники успеют доставить подарок быстро, то твои ушки можно будет пришить обратно. А если опоздают, то уши пропадут. Не приживутся. Поэтому я тебя и тороплю, о тебе заботясь! Пленник, выпучив глаза, смотрел на своего похитителя. И что-то такое начал соображать. – Дайте, – попросил он. – Дайте сюда, пожалуйста, телефон. Там номер. Последний. Наберите. И подержите телефон возле лица. Ну, ладно, коли волшебное слово… – Федорчук! – бешеным голосом заорал пленник. – Слушай сюда! Когда привезут посылку, хватай ее и что есть духу! К боссу! Чтобы ни секунды промедления! На крыльце его встречай. На крыльце!.. И никаких вопросов, никаких проверок. Ни одного лишнего слова! Чтобы прыжками, как кенгуру, через три ступеньки, кубарем! Урою на хрен! Всех! Маму вашу с папой и дедушкой! Понял?! Все дела побоку! Все дела в то самое место, через которое я вас буду!.. Потому что это главное. Самое! Я с секундомером. Как на олимпиаде! И не дай бог… Я гланды тебе через сам знаешь что, если ты хоть на минуту… Хоть на секунду!.. Понял?! Да понял он, понял. Понял, что какая-то очень срочная посылка, раз шеф так нервничает. – Спасибо, – проникновенно сказал пленник. – Да ладно… Вот теперь можно быть уверенным, что письмо дойдет, вернее, добежит до адресата очень быстро. Потому что вприпрыжку через три ступеньки. Потому что кенгуру очень шустро скачут. Вот это и называется – приделать к посылке ноги… * * * Очень Важное Лицо пребывало в кабинете. За очень большим столом. В очень дорогом кресле. И посматривало на очень дорогие наручные часы. Потому что пора было домой. Ну, сколько можно здесь геморрой высиживать? В дверь сунулась секретарша. Тоже очень дорогая. Потому что идеальных параметров и форм. С тремя языками и диссертацией. – Вам посылка. – Что? Какая посылка? Передайте ее в канцелярию, пусть разберутся и передадут кому следует. Посылки ему еще не хватало разбирать, когда полны кабинеты дармоедов! – Но она лично вам. Ее ваш начальник охраны просил передать. Лично в руки. Он звонил. Только что… Это что еще за чудеса? – Ладно, давайте. Секретарша, шурша и перекатываясь формами, поднесла, поставила на стол пакет. – Что там? Разверните. Развернула. В пакете была шкатулка. Очень приличная на вид. А на крышке, подвязано бантиком, какое-то письмо. Интересно, от кого это? Очень Важное Лицо развязало бантик. Развернуло записку. И побледнело. – Всё! Свободны! Можете идти! Удивленная секретарша попятилась к двери. Хозяин кабинета еще раз, лихорадочно перебирая строки, перечитал письмо. Потом откинулся на спинку кресла, задумавшись. Потом потянулся к шкатулке и откинул крышку. Зазвучала музыка. Узнаваемая, хотя и не современная. Не попса. «Боже, Царя храни! / Сильный, Державный, / Царствуй во славу, / Во славу нам…» – бодренько играла шкатулка царский гимн во славу императора. А внутри на красной подушечке что-то лежало. Что это? Какой-то предмет – длинный с двумя дырками? Потянулся к нему пальцами. Но вдруг, в последний момент, отдернул их. И тихо, протяжно закричал. В шкатулке на подушечке лежал нос. Человеческий. Чей-то. Очень похожий по форме на нос… начальника охраны. Потому, что одному – уши, другому – нос, третьему… Разошлись посылки по адресатам. Боже мой… Боже мой!.. Боже!.. * * * – Ну что, будем передавать письмо или как? – Пошел на хрен, урод! Считай, ты уже покойник… И зачем так горячиться, зачем нервничать… – Тогда простите. Мне придется вас чуть потревожить. – Что?