— Ты так боишься жизни, что, черт возьми, не боишься умереть, Алекс, — сказал он, его голос был мягче, и его слова прозвучали с тяжелым чувством внутри меня. Потому что он был прав. Он был прав. И это было очень разочаровывающе и чрезвычайно расстраивающим. Я боялась жить жизнью, в которой не было бы мести. Я даже не знала, что может означать такая жизнь. Если бы это у меня отняли, что бы мне осталось? Мне даже не нужно было останавливаться, чтобы узнать ответ: ничего. У меня бы ничего не было. Я почувствовала, как мои плечи поникли, голова опустилась к моим ногам. Боже, я была довольно жалкой. — Не делай этого, — вмешался голос Брейкера, и я увидела, как его ноги двигаются ко мне, — не отстраняйся только потому, что я прав, — сказал он, его рука скользнула под мою челюсть, с той стороны на которой не было синяка. — Просто оставь меня в покое, Брейкер, — сказала я тихим голосом. Неужели так трудно было понять, что я хочу побыть одна? Что мне нужно было разобраться с каким-то дерьмом? — Ни за что. Ты перестанешь зарываться в себя и впустишь меня. — Почему тебя это волнует? — выпалила я, мой взгляд поднялся к нему, и я сразу поняла, что это ошибка. — Потому что ты ворвалась в мою жизнь, рассказывая о извращенном порно и желании убить худшего криминального авторитета города за последние годы. Ты показала мне свою выдержку и решимость. Твоя странная разновидность самоотверженной силы. Твой гребаный умный рот. И твое феноменальное гребаное тело. Ты дала мне это. На один день, Алекс. Гребаный день. И я не могу насытиться этим. Так что я хочу большего. — Что, если я не смогу дать тебе больше? — Ты сможешь, — просто сказал он, проводя большим пальцем по моим губам, — но, может быть, это немного подождет, — сказал он, его взгляд упал на мои губы. — Подождет? — спросила я, чувствуя, как тяжесть ложится мне на грудь, а в животе поднимается жар. — Сначала я думаю, что мне нужно напоминание об этом феноменальном теле, — пояснил он. При его словах снова возникло то пред-оргазмическое трепетание, и я крепче прижалась к нему бедрами. — Это я могу тебе дать, — осторожно сказала я, наблюдая, как его глаза потемнели. — Черт возьми, можешь, — сказал он, отступая. Затем повернулся ко мне спиной и направился в гостиную, — я не собираюсь ждать весь день, пока ты последуешь за мной, — крикнул он, опускаясь на диван, — тащи свою хорошенькую маленькую попку сюда и оседлай меня. О. Боже. Окей. Хорошо. Прежде чем мой разум смог принять решение, мои ноги понесли меня к нему. Я обошла его спереди, встав между его раздвинутыми ногами. — Твой первый шаг, — проинструктировал он, лениво наблюдая за мной. Я потянулась за подолом и стянула футболку, бросив ее на пол рядом с моими ногами. Я судорожно вздохнула, наблюдая, как его глаза медленно скользят вниз по моему телу, а затем так же медленно поднимаются вверх. — Иди достань презерватив из тумбочки, — проинструктировал он, и я снова смущенно потянулась за футболкой. — Нет, — сказал он, ставя ногу на нее. — Иди так. — Брейкер… — попыталась я. — Позже ты произнесешь мое имя. Мне больше нравится, когда ты говоришь его, когда я внутри тебя. Так что иди, возьми гребаный презерватив, чтобы я мог услышать это снова. Трепет, трепет, трепет. Он убивал меня, а он даже не коснулся воздуха вокруг меня. Поэтому я с трудом сглотнула от неуверенности, повернулась и направилась обратно в спальню. Я схватила презерватив из его прикроватной тумбочки и направилась обратно, изо всех сил стараясь держать подбородок поднятым, и щеки покраснели. Мантра, похожая на один из тех нелепых компакт-дисков с гипнотической самопомощью, которые крутятся у меня в голове по кругу: я сильная, уверенная в себе, сексуально опытная женщина, которой не нужно стыдиться своей наготы. Я передала презерватив Брейкеру, который спустил свои спортивные штаны, небрежно вытащил свой твердый член и надел его. Я почувствовала, как у меня внутри все сжалось при виде того, как его глаза снова поднялись на меня. — Иди сюда, — сказал он, его голос был грубым и мягким одновременно. Что казалось невозможным, но это было так. Я придвинулась к нему, поставив колени по обе стороны от его бедер, так что я оседлала его. Он сразу же положил свои руки на мои бедра, двигаясь вверх по ребрам, пробегая по чувствительной нижней части моей груди, прежде чем накрыть ее и сжать, заставляя мою голову откинуться назад со стоном, когда мои бедра опустились, ища его и удовлетворения, которое он предлагал. — Ты уже мокрая для меня, куколка? — спросил он, одной рукой обнимая меня за спину, чтобы подтолкнуть к себе, его голова наклонилась, чтобы его рот мог взять мой сосок, проводя по нему языком, пока он не напрягся, а затем сильно посасывая. — Да, — призналась я, мои бедра покачивались на его члене. — Тогда возьми мой член, — сказал он, двигаясь к другому соску и повторяя пытку, пока мое покачивание не стало более неистовым, и я потянулась между нами, взяла его член в руку и подвинула его ко входу, остановившись, когда он прижался ко мне. Его голова поднялась, одну руку он положил мне на затылок, — прими меня, Алекс, — проинструктировал он, и трепет был таким сильным, что это был практически полноценный оргазм. Поэтому я опустила бедра, чувствуя, как он переступает порог, и со стоном закрыла глаза. — Нет, — сказал он, рука на моей шее сжалась достаточно сильно, чтобы оставить синяк. — Смотри на меня, когда я трахаю тебя. Мои глаза медленно открылись, чувствуя тяжесть, как будто мне приходилось бороться, чтобы держать их открытыми. Пока я не нашла его ледяные голубые глаза, видя, что холод в них полностью отступает, полностью замененный теплом. И я ни за что не хотела отводить взгляд. — Хорошо, — тихо сказала я, чувствуя, как он погружается до упора. — Покажи мне, как ты этого хочешь, — сказал он мне, его другая рука переместилась, чтобы надавить на мою поясницу, направляя. Затем я начала двигаться. Сначала я просто покачивала бедрами вперед и назад, прежде чем начать движение вверх и вниз, чувствуя, как мое тело крепко сжимается вокруг него каждый раз, когда его член входит. — Тебе нравится, когда все идет медленно? — спросил он, не выглядя разочарованным, несмотря на то, что он предупреждал меня раньше, что он «не медленный и милый любовник». Но даже когда он спросил, я почувствовала, как желание достигло апогея, превратившись в непреодолимую, мучительную потребность освободиться. И мои бедра начали двигаться быстрее, дыхание стало более прерывистым, сердце бешено колотилось. Мои руки переместились на его твердую грудь, слегка впиваясь в нее, по мере того как мой темп становился все более и более неустойчивым, слишком далеко зашедшим, чтобы поддерживать его устойчивым. — Черт, — прорычал он, и опустил обе руки на мои бедра, и он удерживал их на месте, его тело внезапно начало двигаться под моим, входя в меня в быстром, устойчивом темпе, от которого всхлипы становились тяжелыми, с постоянными стонами, когда мое тело почувствовало, что конец близок. — Скажи мне, что тебе нравится, когда я трахаю тебя, — сказал он глубоким, напряженным голосом. — Мне нравится, когда ты трахаешь меня, — тут же ответила я. Это было правдой. До боли. — О боже… черт… — простонала я, мои ногти впились в кожу его груди, когда я почувствовала, как глубоко внутри меня все сжалось, угроза взрыва. Затем его член снова рванулся вверх, и я почувствовала, как мой оргазм разрывает меня, его имя вырвалось с придушенным вздохом. Я упала вперед, уткнувшись лицом в его шею, когда он прокатился по мне, заставляя мое тело содрогаться от толчков. Он продолжал толкаться, даже когда мои стоны превратились в тихое удовлетворение. — Неа, куколка, я с тобой еще не закончил, — сказал он, забавляясь, когда внезапно встал на ноги, увлекая меня за собой, обхватив моими ногами талию. Обняв его за плечи, уткнувшись лицом ему в шею, я понятия не имела, что мы вообще двигаемся, пока не почувствовала, как моя спина ударилась о стену. Я вскинула голову и обнаружила, что он смотрит на меня сверху вниз с дьявольской ухмылкой на губах. — Ты сделала это по-своему. Теперь я сделаю это по-своему. Я почувствовала, как дрожь пронзила меня при этих словах. Но потом его руки соскользнули с моих бедер, спустились под колени, заставляя меня приподняться, и мои бедра неловко дернулись вниз, и, если бы я не была прижата к стене, я бы упала на задницу. Он подтянул мои колени повыше и поднял их, когда начал врезаться в меня, его бедра ударялись о мою внутреннюю поверхность бедер с каждым толчком так, что это могло закончиться синяками. Но я была слишком далеко, чтобы беспокоиться, когда его длина безжалостно толкнула меня обратно вверх, заставляя мое дыхание, которое только что выровнялось, стать прерывистым и неровным. Его лицо опустилось, двигаясь рядом с моим ухом, когда его тело безжалостно дернулось в моем. — Сладкая гребаная киска, — прорычал он, — тебе нравится, когда все жестко? — спросил он, не нуждаясь в ответе, так как я была на середине стона, как и он. — Да. Его голова наклонилась, прижимая мои губы к своим и впиваясь в них, когда его темп каким-то образом стал еще быстрее. Напряжение внутри усилилось, и я почувствовала, как умоляю его губы. — Не останавливайся. — Не раньше, чем ты, блядь, закричишь, — пообещал он в ответ, его язык двинулся вперед, чтобы завладеть моим. Прошло несколько секунд… секунду спустя я почувствовала, как внутри оборвалась спираль, посылая вместе с ней пульсирующий прилив удовольствия, который был сильнее, чем все, что я когда-либо знала раньше. Потом я закричала. Как он и сказал. Его имя. Как ему нравилось. Его голова поднялась, наблюдая за моим лицом, когда он проник сквозь мой оргазм, выходя, и снова глубоко погружаясь, когда кончил, рыча мое имя. — Иисус, блядь, Христос, — сказал он мне в шею несколько минут спустя. Не в силах заставить свой мозг и речь работать вместе, чтобы сформировать слова, я почувствовала, как моя голова закивала. Господи Иисусе, мать твою. — Я причинил тебе боль? — спросил он, отступая назад, его руки скользнули из-под моих коленей под мою задницу. Появилась болезненность. Очень много. Между моих ног. Моей внутренней поверхности бедер. Но это была хорошая разновидность боли. — Нет, — сказала я, открывая глаза. На это он кивнул, опуская мои ноги на землю. — Чертовски идеально, — пробормотал он, одна из его рук скользнула вверх по моему животу, чтобы на мгновение обхватить мою грудь, прежде чем остановиться на моей челюсти. Больной стороне. Мягко поглаживая по синяку. — Иди оденься, — сказал он, отходя от меня. — Зачем? — спросила я, прислоняясь спиной к стене, все еще не полностью доверяя своим ногам, чтобы удержать меня. — Мы пойдем к тебе домой и возьмем немного твоих вещей, — сказал он, входя в ванную. При этом мои ноги, казалось, вспомнили о своей работе, когда несли меня к моей футболке. Я накинула ее, прежде чем направиться к двери ванной. — Что? — спросила я через закрытую дверь. Она распахнулась, и там был Брейкер. Все еще голый. Все еще в блаженном комфорте.