Несмотря на сумбурное утро, продолжение дня лично меня порадовало. Мы удачно наведались на станцию, не без пользы прогулялись по разным лавкам, где приобрели не только еды в дорогу, но и разные мелочи. А еще Тигран решил вдруг немного рассказать о себе, чем очень сильно удивил. В целом повествование получилось весьма сдержанным, даже больше похожим на выдержку из анкеты при устройстве на работу, но зато теперь я знала, сколько супругу лет, когда у него день рождения, где именно он проживает в столице и чем занимается в свободное время. Последнее меня поразило настолько, что я даже переспросила: — Серьезно? Ты пишешь романы? — Ну не то чтобы романы… — Тигран даже немного смутился под моим изумленным взглядом. — Скорее короткие истории, порой без начала и конца. Зарисовки из жизни, необычные происшествия, интересные расследования. — Маг сдержанно улыбнулся и отвел взгляд в сторону. — Может быть, когда я стану слишком стар для своей работы, мои писульки станут чем-то большим, чем кипой разрозненных бумаг. Знаешь, оказывается, это непросто — создать полноценный мир с живыми героями. У каждого свой характер, свои цели… Иногда банально не хватает слов, чтобы описать простейшую сцену, а порой персонажи бессовестно отказываются говорить и делать то, что хочу я. — Тигран снова взглянул на меня и неожиданно подмигнул. — Но я умею убеждать, так что со временем и с этой бедой справлюсь. Как только время появится. После этих слов супруг вздохнул, словно сам себе не верил, а тут мы и в трактир уже вернулись. Поднялись наверх, на удивление слаженно и споро перебрали старые вещи и новые покупки, распределив их по сумкам поровну, а ценности из контрабандного тюка переложили в дорожный саквояж на колесиках, на приобретении которого настоял маг. В целом я была с ним согласна, так сокровища привлекали куда меньше внимания, удачно замаскированные под обычный багаж, но дополнительные траты всегда были для меня больной темой. И выбрал ведь не самый дешевый, хотя в лавке имелись саквояжи и поскоромнее, при этом умудрившись привлечь к покупке и меня, поинтересовавшись, какой бы приобрела я сама, имея в распоряжении необходимую сумму. Ну я и указала. Большой, крепкий, немаркий. Из дубленой кожи буйвола, с двойной строчкой, тщательно обработанными урезами, провощенными швами, надежными ручками, каучуковыми колесиками и стильным узором на переднем кармане. В общем, стоило мне только на него указать, как Тигран лишь уточнил цену у лавочника и без разговоров заплатил за саквояж три золотых. А на мой шокированный взгляд лишь коротко заявил: — Надо. Ну надо, так надо. В том, что Тигран прав, я убедилась уже совсем скоро — когда маг закончил перекладывать контрабандные мешочки в саквояж и, закрыв его, с легкостью прокатил груз по полу. Ну конечно! Как я сразу не догадалась? Ему же, наверное, еще и ходить-то тяжело после травм, а тут такой вес пришлось бы на себе волочить! — Заканчиваешь? Супруга мои догадки и терзания не интересовали, а вот приближающееся время отправки дилижанса — очень даже, так что пришлось ускориться с уборкой на столе и делать умное и ответственное лицо. — Все. Последний взгляд по комнате, не забыли ли чего, и в путь. Прощание с сэром Гастином вышло бурным: с неожиданными объятиями, сожалением о нашем скором отъезде и добрыми пожеланиями удачного пути. При этом Тигран, нагруженный сумками, умудрился остаться в сторонке, и мне одной повезло почувствовать на себе все радушие трактирщика. И что только не сделаешь ради здоровья супруга! Ведь начни обнимать сэр Гастин его, и не уверена, что не пришлось бы залечивать новые раны мага — такими крепкими оказались объятия хозяина заведения, явно пощадившего меня лишь потому, что я женщина. — И когда это ты успела завоевать столько хозяйской любви? — ворчливо поинтересовался Тигран, когда нас наконец выпустили на свежий воздух и я смогла шумно выдохнуть и растереть ноющие ребра. — Ну скажешь тоже. — Я посмотрела на супруга с укором и поудобнее перехватила ручки саквояжа, который маг доверил катить мне, ведь обе его руки были заняты сумками. — Просто была с ним приветлива каждый раз, как видела. Как ты с той официанткой из Бардула. Знаешь, оказывается, это очень полезное умение — непринужденное общение. В деревне, да и в Дербшире, где я прожила последние несколько лет, многие знали, что я полукровка, и знакомства обычно не задавались. Кто-то предпочитал меня принципиально не замечать, кто-то за спиной злословил, а кто-то и вовсе в лицо хамил без повода. Мало кто видел во мне обычную девушку, а не средоточие всех известных пороков. Здесь же… — Я выдохнула снова, прогоняя из мыслей грусть прошлого, и искренне улыбнулась, охватывая взглядом все, мимо чего мы сейчас проходили: и красивые дома, и доброжелательных прохожих, и даже лохматого рыжего котика, греющего бока на весеннем солнышке. — Здесь никто меня не знает, и это прекрасно. Я могу быть собой: приветливой и открытой. Могу свободно общаться, не думая о том, что мои слова исковеркают в поисках иного смысла. И это здорово! Скажи, а правда ли то, что в столице к нелюдям относятся точно так же, как к людям? Без неприязни и попыток уличить в злом умысле на ровном месте? — Хм… — Тигран неопределенно качнул головой. — Знаешь, я как-то не слишком часто выхожу в свет, чтобы говорить за всех. Как ты знаешь, я тоже не могу похвастаться безукоризненной родословной, — губы мага иронично скривились, — но у меня немного иная ситуация. Все-таки я мужчина и служу там, где подобное обстоятельство скорее плюс, чем минус. Но все же… — Несколько шагов мы шли молча, словно Тигран подбирал слова. — Все же не скажу, что столица — предел мечтаний и оплот спокойствия. Как бы странно это ни звучало, в Лакшире свои особые правила, зачастую диктуемые не здравым смыслом или законом, а модой и власть имущими. В один день бесовка из семьи торгашей выйдет замуж за богатого и влиятельного герцога и, став герцогиней, введет в моду брюки для женщин. А после и вовсе за руль сядет. И никто не посмеет даже слова против сказать. Наоборот — подхватят веяние и объявят последним писком, а саму герцогиню — гением прогресса и первой красавицей двора. В фаворе окажутся все бесовки, и браков с ними будет заключено столько, сколько не было за последние лет десять. — Тигран говорил так уверенно, словно рассказывал о том, что происходило в действительности. — А потом маркиза из демонов уличат в работорговле и запрещенных ритуалах и лишат не только титула, но и состояния. И весь следующий год будут проходить внезапные рейды стражей по сомнительным адресам, где хозяевами будут только демоны и их потомки. А завтра, кто знает… Все течет, все меняется. Для активной беспроблемной жизни в столице главное — плыть по течению вместе со всеми. Иначе просто захлебнешься и утонешь. Ну вот. Так радужно все начиналось про герцогиню, история которой заинтересовала меня всерьез, и так грустно все закончилось — утонешь. А ведь не скажу, что умею плыть по течению вместе со всеми. Это ведь так скучно! И как же тогда история самой герцогини? Но подумать о словах Тиграна, сказанных явно не просто так, стоит. Мы уже подходили к своему дилижансу, когда я услышала разгорающийся жаркий спор у будки, где продавали билеты. Мне не было видно скандалиста, да и фразы долетали обрывками, но, судя по отдельным словам сердитого мужчины, ему не желали продавать билет. То ли в нужном направлении не было дилижанса, то ли места закончились, то ли вовсе у него денег не хватало. Он грозил, ярился, ругался… И вдруг все стихло. Пока Тигран грузил багаж, я не удержалась и обогнула дилижанс, чтобы увидеть, что тому причиной, да так и застыла у заднего колеса. Быть не может! И, наверное, со стороны я выглядела глупо, но просто не смогла удержаться, чтобы не окликнуть уныло бредущего прочь скандалиста, в котором с трудом опознала гнома, продавшего мне чарофон. — Сэр Варт! Сэр Варт, погодите! Да куда же вы! Сэр Варт! Лавочник обернулся далеко не сразу. Я уже припустила к нему со всех ног, всем своим бесовским хвостом почуяв неладное, когда гном все-таки бросил хмурый взгляд через плечо, а затем и остановился. Удивленно обернулся, и в его глазах промелькнуло узнавание. А вот в моих росло изумление, щедро смешанное с беспокойством: опаленная борода, ставшая короче на греть, резкий запах гари от потрепанной одежды, явно побывавшей в огне, опущенные в унынии плечи — сэр Варт ну никак не походил на довольного жизнью гнома. Скорее на того, кто попал в беду и сейчас никак не может с ней справиться. Я даже не стала спрашивать, все ли с ним в порядке, и так было видно, что это неуместно, поэтому вместо глупых вопросов я начала с важных: — Сэр Варт, это я, Злата. Помните меня? Вы мне вчера чарофон продали. У вас что-то не ладится? Я могу вам помочь? — А… Злата, — протянул гном как-то чересчур равнодушно и скользнул взглядом по тому, что происходило за моей спиной. Чуть нахмурился и мотнул головой. — Не, ниче. Уезжаешь? — Да, я… — Обернулась, чтобы тоже увидеть спешащего к нам сурово щурящегося Тиграна, и немного сбивчиво поправилась: — Мы с супругом отправляемся в Варракш, вон там дилижанс. И когда Тигран подошел, то поспешила представить мужчин. — Сэр Варт, это мой супруг — Тигран Грэхем. Тигран — это сэр Варт, тот самый замечательный гном, который продал мне чарофон. Мужчины пожали руки, при этом разглядывая друг друга с большим недоверием, а я поторопилась продолжить, чувствуя, что это необходимо. И если не гному, то мне точно! — Сэр Варт, признавайтесь. Что у вас произошло? Я чувствую беду и не хочу оставлять вас с ней один на один. Это неправильно! Если я могу помочь вам хоть чем-то, то я просто обязана это сделать! И если маг покосился на меня довольно хмуро, то гном открыто уставился с изумлением. Секунд пять рассматривал, как редкую диковинку, а затем хмыкнул в бороду и проворчал: — И откель взялась така правильна, а? Ну, полегчает тебе, ежели скажу, шо лавку мою дотла ночью спалили? Че сделашь-то? — Я… Потрясение, растерянность… Известие стало для меня настоящим шоком, лишившим слов, но в разговор вступил Тигран, дав мне время прийти в себя и осознать ужас произошедшего. Спалили?! Лавку с чудесами! Это… Это же настоящий вандализм!!! Маг о чем-то сурово расспрашивал гнома, тот неохотно отвечал, бурча больше в бороду, а я стояла и не могла взять себя в руки. Все чудеса, все новинки, игрушки, механизмы… Все уничтожено. Это каким же надо быть бездушным гадом, чтобы сотворить такое? — В общем, предлагаю поехать с нами, — донеслись до меня слова Тиграна, заставившие сконцентрироваться на беседе двух мужчин. — Билет я вам оплачу, еды в дорогу хватит на всех. Насколько я помню, в Варракше есть гномья община, куда вы сможете обратиться за помощью. Странно, что в Райтуше вы не нашли поддержки. — Да съехали усе, — безрадостно признался лавочник, зачем-то погладив себя по груди с правой стороны. — В том месяце последний обоз был в горы. Надо было и мне, а я дурень усе тянул. Вот и дотянул: ни товара, ни жилья. Хоть жись оставили ироды. В участке заявление-то приняли, но пока че будет, и будет ли… И смачно плюнул себе под ноги. — Разберемся, — сурово прищурился маг и обратился ко мне: — Злата, проводи сэра Варта к нашему дилижансу, я за билетом. Еда и вода знаешь где. — Да какой я вам сэр-то? — смущенно буркнул гном. — Варт я. Вартом и зовите. И эт самая… Вы как к нечисти? Спокойно? Прост, ежели шо, без него не поеду. — Что за нечисть? — подобрался супруг, словно прямо сейчас собрался отражать атаку монстров. — Выхрь, — неохотно признался Варт и сдвинул бороду в сторону, позволяя рассмотреть нагрудный карман справа, из которого тут же выглянул зверек, похожий на детеныша хорька: темно-коричневая короткая шерстка, длинное тело, ловкие лапки и маленькая любопытная мордочка с черными глазками-бусинками. — Но он не дикий, не. Мой, домашний. Спас меня седни, лапушка. — В голосе гнома прорезались умилительные нотки, и указательным пальцем Варт погладил малыша по головке. Кроха блаженно прикрыл глазки и едва слышно заурчал. Лавочник же, вернув бороду на место, твердо заявил: — Так шо без него никуда. А ежели шо, я за него бородой отвечу! Пока я удивлялась необычному заявлению, Тигран коротко кивнул и направился к кассам. Я же, собравшись с мыслями, постаралась приветливо улыбнуться и потянула лавочника, неожиданно ставшего нашим попутчиком, к дилижансу. А он еще неплохо держится. Вот если бы кто уничтожил дело всей моей жизни — даже не представляю, осталась бы я в здравом рассудке. А гном молодцом. Вот только выхрь… Зря он думает, что эту нечисть можно одомашнить. Некоторое время пожить без пакостей — возможно. Даже получить определенную помощь — сомнительно, но вполне может статься, особенно если это выгодно самому выхрю. Однако все это лишь до того момента, пока выхрю не наскучит и он не станет самим собой: злобной, кровожадной и бесконечно пакостной нечистью с бескрайней фантазией и уникальной способностью к изменчивости. В общем, помоги нам небеса проделать хотя бы этот отрезок пути без проблем! ГЛАВА 11 Как и предсказывали в справочной, по понедельникам мало кто отправлялся в Варракш, и кроме нас в дилижансе ехал лишь один пожилой мужчина. Он был хмур и неразговорчив, представившись в самом начале господином Карсом, а затем потерял к нам всяческий интерес. Поначалу ехал просто молча, изредка выглядывая в окно, а затем и вовсе устроился поудобнее и задремал. Судя по одежде и не особо впечатляющим манерам, он был лавочником средней руки или чьим-то помощником, а судя по приглушенным, но затейливым руладам, действительно спал, а не притворялся. Мы же об этом даже не думали. Варт, хоть и пытался поначалу ворчать и противиться моим попыткам накормить погорельца, но стоило только развернуть кулек с ароматными пирожками, тут же сдался и взял сразу три: два себе, а один выхрю. При этом мелкий нечистик умял свою долю с такой скоростью, что второй пирожок, уже с малиновым вареньем, я дала ему сама, не выдержав жалобного взгляда и печальных вздохов. Хоть и знала, что все это хитрые уловки выхря (любой из этой братии мог за один присест умять весь дневной запас еды, а в случае нужды неделю и поголодать), но просто не смогла остаться безучастной. А Тигран тем временем вел допрос. Причем делал это так умело и ловко, что даже я на первых порах не поняла, что это именно допрос. Сначала супруг просто прощупывал почву. Как написали бы в каком-нибудь детективном романе: втирался в доверие. С едва уловимым, не обижающим участием уточнял подробности жуткого происшествия, с искренним интересом выслушивал куцые подробности, задавал уточняющие вопросы, и вскоре Варт рассказывал уже сам, то и дело переключаясь на сами товары, утраченные безвозвратно, и жизнь в Райтуше. По его словам выходило, что неладное начало происходить уже месяцев восемь назад, еще по осени. То покупатели подозрительные зайдут, покрутятся, оценят ассортимент и уйдут, ничего не купив, то поутру на дверях надписи скабрезные появятся магическими красками, что не сотрешь, а затем и вовсе угрозы поступать начали в виде подкинутых отрубленных куриных голов, подозрительных пучков трав и записок с туманными заявлениями о том, что нелюдям в городе не место. — И что худо — власти никак не реагировали, — кривился Варт, морщась и вздыхая. — Заявления принимали, а толку… Ни следов, говорят, ни прямой угрозы. Вот коли, грят, че реальное будет, там и займемся. Ну, случилося им реальное. И че? Мы все сидели на одной лавке: гном посередине, я справа, а Тигран слева, чтобы нам обоим было удобно слушать пострадавшего, так что Варт периодически крутил головой, поглядывая то на меня, то на супруга. Выхрь же, в самом начале уяснив, что провизия в моем ведении, давно и надежно перебрался на правое плечо гнома, чтобы периодически выныривать из сытой дремы с проверкой: а не достаю ли я еще чего-нибудь вкусненького. Пока не доставала, мысленно прикидывая, что перекус будет уместно устроить часа через два на ближайшей остановке для смены лошадей, а еще через три и в Варракш прибудем, где поужинаем уже в таверне. А пока шиш тебе, проглот, а не пирожок! Терпи! — Батя-то поумнее оказался, — все печалился Варт. — Как стало ясно, че властям до нас дела нет, а чуйка не умолкает, так собрал семью и в горы подался, как и остальные деды. Мы тута ужо лет десять как, у многих семьи, дети — никому рисковать не хотелось. Один я только незнамо на шо надеялся… И снова вздохнул. В это время дилижанс неудачно подпрыгнул на кочке, и выхрь с испуганным писком свалился с его плеча прямо мне на колени. Нервно огляделся, неуверенно потоптался… и свернулся клубочком, спрятав носик под хвостом. — Доброту чует, — с умилением отметил Варт, глядя то на меня, то на своего выхря. — А ты мне ишо в лавке приглянулась, как само солнышко в мою лачугу заглянуло. Ты уж не обижай мальца, нам обоим ночью досталось. Их братию хоть и принято гонять да считать за пакостников, но они ж как дети малые: кого с детства чему научить, то и вырастет. А этот кроха ко мне еще зимой попал. Тощай, облезлый, дней десяти всего от роду — в чем только душонка держалась. Сам не знаю, отчего в тот же день не прибил… — Гном беззлобно хмыкнул в бороду. — Но нет: выходил и выкормил. На руках носил, в кровать брал. Семьей-то не обзавелси, а теплоты и гному порой охота. Да и мальцу много ль надо? Тепло, еда да ласка изредка. Привязались мы, в общем, друг к другу. По весне хоть и гулеванить начал, хитрюга, но раз в сутки усе равно домой наведывалси. Проверял, значца, дом, в поряде ли усе. Ну и седни сплю, да так крепко, шо проснулси ток от укуса зверского. — Гном потер ногу, в которую, видимо, и пришелся укус. — И глядь — дымищи, шо стен не видать! Еще чуток — и угорел бы вусмерть. У меня ж комнаты за лавкой, я в них съехал, когда семья дом продала. Ну и вот. — Гном развел руками, жестом договаривая все, что не мог выразить словами. И с нежностью закончил: — Спаситель мой. Ни в жись в обиду не дам! Я так прониклась рассказом, что взглянула на дремлющего выхря совсем иными глазами и даже осторожно погладила его по спинке. А ведь будь на его месте кто другой, даже из людей, спасался бы сам, наплевав на остальных. — А имя у него есть? — У выхря-то? — озадачился Варт и смущенно потеребил бороду. — От дурень я! Не поверишь, ни разу не задумывалси. Выхрь да выхрь. Малым звал да проглотом изредка. А шо? Думаешь, надо? — Ну, это уже вам решать, — проговорила я осторожно, заметив, с каким искренним интересом то на меня, то на гнома начал глазеть всего секунду назад спавший нечистик, явно уловивший суть разговора. — Ваш малыш и спаситель. — Это да, — деловито согласился гном и, с подозрением покосившись на спящего попутчика, поманил выхря. — Эй, малой, поди к бате в карман, не резон шкурой своей сверкать направо и налево. А как на место прибудем — там и подумаем, как назвать тебя, приблудного. Но выхрь, прилично выражаясь, чихать хотел на батю. Этот мелкий пакостник, проснувшись окончательно, мял своими бархатными лапками мои колени, явно копируя какого-нибудь кота, и так же по-кошачьи заглядывал в глаза. Мол, кормилица-поилица, дай пожрать, уже час с прошлого перекуса прошел! А я маленький, голодный. Сирота-сиротинушка без угла теплого и добра, непосильным трудом нажитого. Вон и батя подтвердит! Ты не смотри, что пузо круглое после двух предыдущих пирожков, это все обман зрения и кость широкая. А на деле прямо сейчас помру, ежели не покормишь! — Мяу… тяв… — Выхрь даже попытался мяукнуть, но вышло очень странно, хотя и забавно. Нечто среднее между мяуканьем и лаем: этакое жалобное нечто от маленького, но очень усердного щеночка-котеночка-хорька с самыми преданными глазами в мире. И я сдалась. Хоть и пакость, но ребенок же. Да и стресс такой! Дом потерял, батю спас, в путь неизвестный отправился — никаких нервов не хватит даже у нечисти. В общем, еще один пирожок я отдала ему без сомнений. С меня не убудет, стройнее останусь, а кое-чье тельце окончательно превратится в шарик на коротких лапках. — От шкура продажная, — беззлобно хмыкнул Варт, когда нечистик не пошел к нему и после трапезы, свернувшись клубочком там же — на моих коленях. Видимо, чтобы не пропустить время следующей кормежки. — Смотри у меня! Обидишь Злату — всю душу вытрясу! — Думаю, не обидит, — дипломатично отметил Тигран, все это время молчаливо наблюдавший за нами. — Если он жил с вами почти с рождения, то уже куда больше домашний, чем дикий, а это многое значит.