– Простите, что? – Ник засмеялся. – Да-да. Говорит, вы удалили ей зуб без анестезии. Ник откинулся на спинку стула. – Этого не может быть. Я еще не совсем с ума сошел, чтобы забыть об анестезии или спутать лекарства.. – И ассистента у вас нет? – Я вызываю ассистента, когда сложный случай. – А удаление разве не сложный случай? Детектив перестал разглядывать кабинет и сел на стул, стоящий рядом со столом. – Хорошо бы записываться заранее, тогда был бы ассистент. Я провел несколько сотен удалений за свою практику – и ни одной жалобы. – Да, мы навели справки, о вас очень лестные отзывы, – Вальяк сделал вид, что смотрит в свой блокнот. – Что вы, цитирую, «врач от бога, у вас золотые руки». Но администратор говорит, что все ампулы с анестетиком остались целы. – Я все понимаю, вы полицейский, у вас работа такая, – Ник наклонился ближе к Давиду, – но вы видите, что Ирме пора бы на пенсию уж лет десять назад? Я ее здесь держу, потому что ее сын… – Ник понизил голос: – Только это секрет: просил чем-то занять его мать. Мы с ним в хороших отношениях, но с работой Ирма иногда не справляется: забывает вписать адреса, имена, бывает, что на одно время записаны разные пациенты. А теперь это. Я уже думал отправить ее на пенсию, – Ник раздумывал вслух, – видимо, придется это сделать. Детектив не сводил с него взгляда. – Хорошо. С этим понятно. Две старушки не в себе, – он закинул ногу на ногу. – А что у вас были за отношения с пропавшей Анной Лева? – Три старушки не в себе. – Это вы про кого? – заинтересовался детектив. – Про Риту Эбнер, сиделку моей жены. – А она тут при чем? Она подтвердила ваши слова насчет походов к физиотерапевту. Больше ей сказать было нечего. Ник замялся: – Так откуда же у вас эти слухи? – А это не слухи, – Вальяк был совершенно расслаблен. – Вы ей часто звонили, писали сообщения, даже больше, чем требовалось от мужа пациентки. Сам телефон мы еще не нашли, но приложим все усилия. Мне кажется, что вы что-то умалчиваете, доктор Кауфман. – Никаких отношений у нас не было, писал и звонил я ей исключительно по делу. Мне нужно было знать все о состоянии моей жены. – То есть вы отказываетесь признавать, что у вас были близкие отношения? – Да. – Но из показаний свидетелей становится ясно, что были. Она своей близкой подруге рассказывала об этом. Так почему вы так настойчиво это отрицаете? Ник молчал. Сказать ему на это было нечего. Он спросил: – Вы меня в чем-то подозреваете? – Пока я вас ни в чем не подозреваю. Я просто собираю сведения, информацию, которая мне поможет построить в голове общую картину, – объяснил детектив. – Последний звонок на ее домашний телефон был из вашего дома в 00:30 вечера. После этого Анна исчезла. Ник выдохнул: – Я никогда не звонил ей из дома. И это не были полноценные отношения. Я просто ухаживал за ней от скуки. Ей это нравилось. Это была игра. Но вы же понимаете, что я не бросил бы свою беззащитную жену? – Ну вот, Николас, прежде, чем что-то скрывать, подумайте: может, я уже знаю правдивый ответ на заданный мною вопрос. О чем вы говорили, когда ей звонили? – Я не помню, когда последний раз ей звонил. И я уже сказал, что из дома я ей не звонил. – Перестаньте, Ник! – Вальяк встал со стула и начал расхаживать по кабинету. – Не знаю. Не помню, – Ник растерялся. – Может, о Веронике, мы о ней часто говорили. – С любовницей о жене? – Она не была моей любовницей, – Ник уже покрылся холодной испариной. – Вероника инвалид, и мне нужна с ней помощь. Просто так совпало, что Анна была ее физиотерапевтом. Я просто ухаживал за ней, мы сходили на пару свиданий, и все. – Хорошо, – детектив остановился. – А вас не обеспокоило, что она куда-то пропала? Вот вы ходите на свидания, и вот ее уже нигде нет. Она вам не звонит, не пишет. Вы ей звоните, а номер ее недоступен. – Нет, я ей сказал, что мы с Вероникой больше не будем посещать ее занятия, она обиделась. Может, поэтому не звонила, я не задумывался. – Ник сделал глубокий вдох. – Поймите, детектив, мы друг другу ничего не обещали. Ну пообщались пару раз, но это же не значит, что я должен участвовать во всех ее жизненных перипетиях? – Конечно, вы правы, доктор. Просто не надо ничего от меня скрывать. – Он подошел к двери. – Еще увидимся. Внушительная фигура полицейского скрылась за дверью. Ник посидел еще пять минут, затем позвал Ирму. Когда женщина вошла, он стоял у окна, засунув руки в карманы брюк. – Ирма, мне жаль сообщать вам вот так резко, но по-другому не получится. Вы уволены. Подыщите себе замену. Чем скорее, тем лучше. Она опешила: – Но почему? – Вам пора на пенсию, уже давно, – сказал он, не глядя на нее. Увольнять он никогда не любил. Вечером у него была встреча с Авророй. Он заехал за ней в театр. Когда Ник припарковал свой автомобиль, девушка уже стояла на улице в окружении друзей. Он позвонил ей и смотрел в окно на ее реакцию. Его интересовало все: как Аврора взяла трубку, какое выражение было на ее лице в этот момент. На радость Ника, девушка улыбнулась и начала оглядываться по сторонам, ища его глазами. Ник прошептал в трубку зловещим голосом: – Я тебя вижу. – Я тебя тоже, – прошептала она в ответ и помахала рукой. Попрощавшись с друзьями (с некоторыми она обнялась, что Нику не понравилось), она танцующей походкой пошла у нему. – Здравствуйте, доктор. Девушка чмокнула его в щеку, оставив мокрый след. – Здравствуйте, Спящая Красавица3. – Ох, кто-то навел справки. – Совсем чуть-чуть. Она пристегнула ремень. – Спектакль через неделю, я так волнуюсь, – Аврора театрально всплеснула руками. – Абсолютно новая постановка. Как ее воспримут зрители? Критики? – Не стоит волноваться, ты справишься, – он нежно потрепал ее за мочку уха. – Я каждый раз волнуюсь как в первый. Все время боюсь сделать что-то неправильно: движение, жест. Ох! – она закатила глаза. – И так всю жизнь. – Аврора, так, как должно быть, знаешь только ты, а зритель видит то, что ты ему показываешь. Что он увидит, то и будет правильным. – Спасибо за поддержку, – она сложила руки как при молитве. – Я это ценю. Но, поверь, балетные критики уж точно знают как надо, их не проведешь. – То есть стандартная психологическая поддержка балету не подходит? Девушка отрицательно качнула головой, и Ник завел двигатель. Они поехали к морю. Аврора сидела на берегу, закапывая ноги в песок. Ник разглядывал ее мозолистые ступни. Некоторые пальцы были замотаны в пластыри, в других местах кожа просто загрубела. Аврора это заметила и расправила пальцы ног веером. – Приглянулись мои длиннющие пальцы на ногах? Моя мама называла меня мартышкой, я могла поднять монетку пальцами ног. – Шикарные пальцы. Танцевать в пуантах больно? – Бывают мозоли, но в целом нормально, – она посмотрела на воду. – Как думаешь, сейчас можно плавать? Не дожидаясь ответа, Аврора быстро скинула с себя просторную рубаху и тренировочные штаны, оставшись в одной майке и трусах, и побежала к воде. Ник не стал раздеваться, просто ближе подошел к кромке моря. Аврора была уже по пояс в соленой воде. Она махнула рукой и, прежде чем скрыться с головой, крикнула: – Прохладная!