Ника не смутило такое поведение. Что ж поделать, она недавно открыла двенадцатый магазин, наверное, у нее теперь другой круг общения, и с ним разговаривать ей больше не интересно. Вечером они встретились с Авророй, как обычно, около театра. Девушка была уставшая, и они решили, что поужинают у нее. Ник первый раз переступил порог ее дома. Внутри было очень уютно, как и снаружи. Сад был немного неухожен, но выглядел нарядно, утопая в зелени. В доме витал легкий запах камина – несмотря на все еще теплые ночи, Аврора любила сжечь пару поленьев. Они сидели на кухне за обеденным столом. Аврора почти не прикасалась к еде. Она потянулась, растирая поясницу. – Сегодня весь день шрам ноет. – Такое бывает? – У меня бывает. Порез глубокий, – она потерла спину снова и резко встала. – Вот же козлище. Ник поперхнулся макарониной: – Кто? – Тот, кто поджег танцевальную студию. Аврора встала и собрала тарелки со стола. – Немного не понимаю, о чем ты. Ник принялся разливать виски. – Помнишь, я говорила тебе про пожар, от которого я спасалась? Так вот, это был поджог, – заключила она. – С чего ты взяла? – Я видела его – человека, который поджигал. Я сказала полиции, но мне никто не поверил. Решили, что я от страха спятила и это был обычный посетитель. – Ты помнишь, как он выглядел? Она задумалась на несколько секунд. – Я плохо помню, но он был примерно моего роста. Просто он был в капюшоне, и я его видела мельком. Он прошел мимо меня, вихрем. Я зашла в студию, а он вышел на улицу, и через несколько минут я уже вылезала через окно, обдирая задницу об стекла. Она отпила глоток виски. – Никто не погиб? – Нет. И даже никто не пострадал, кроме меня. Я оказалась везучая. – Видимо. – Пойдем растопим камин, – предложила Аврора. – Я понимаю, что на улице тепло, но от пары поленьев этот дом не превратится в адское пекло. Они вошли в темную комнату. Сумеречный свет пробивался сквозь густые заросли за окном и едва освещал очертания мебели. Аврора зажгла маленькую лампу, которая нежно залила комнату теплым, мягким светом. Напротив камина стоял большой кожаный диван. Он был достаточно стар и просижен, но несмотря на это выглядел уютным и очень манил. Ник сел не него и почувствовал, как его обволакивает мягкая, темная кожа, вставать не хотелось. Аврора закинула поленья в камин и просто кинула спичку, дерево вспыхнуло как будто само по себе. – Как так? – удивился Ник. – Ту танцевальную студию точно не ты подожгла? Она рассмеялась: – О нет, такое и врагу не пожелаешь. Полыхало жутко. – Прям как этот камин? – Ник! – она легко стукнула его по груди. Аврора положила голову ему на плечо. Огонь нежно потрескивал, в воздух взмывали искры и языки пламени. Ник давно не чувствовал себя так хорошо, как рядом с этой женщиной. С ней ему было интересно, им было о чем поговорить, над чем посмеяться. Аврора была красива, умна и молода. Он сразу вспомнил свою немолодую жену, которая и двух слов сказать не могла. Он понимал, что Вероника мучается, глядя на то, как жизнь проходит мимо нее. Ник прикрыл глаза. Как это страшно – быть в своем теле как в тюрьме. – Вероника, мать Лизы, инвалид, – сообщил он упавшим тоном. – Ты мне не говорил, – Аврора выпрямилась на диване. Ник сделал глубокий вдох, подбирая слова. – А что тут скажешь. Да, мы живем вместе, просто потому что я не могу отправить в лечебницу мать моего ребенка. За это время она превратилась в совершенно другого человека. – Ник развел руками. – Сейчас она периодически меня не узнает. Мне приходится ухаживать за ней. – Что произошло? – У нее оказались слабые сосуды головного мозга. Инсульт. – Ого. У моего дедушки тоже был инсульт. Он так и не оправился полностью. – Значит, ты меня понимаешь. – Понимаю, – она покрутила стакан в руке. – Мой дедушка сначала лежал, потом научился ходить, говорил непонятно, но потом речь стала лучше. До инсульта он всегда приезжал за мной в балетную школу. И после тоже, но за рулем был уже не он, а отец, – Аврора вздохнула. – А как долго он прожил? – Он все еще жив. – Правда? – Да, бабушка всю жизнь за ним ухаживает, такая молодец. Я горжусь ею. И ты молодец, – она потрепала его волосы и снова положила голову на плечо. – Нужно быть очень сильным человеком, чтобы посвятить свою жизнь уходу за инвалидом. Ник допил остатки виски одним глотком. – Спасибо, Аврора, так приятно, что ты меня понимаешь. Аврора заглянула в его лицо. Ник смотрел, как в камине пляшет огонь, и улыбался, в его темных глазах ярко отражались языки пламени. Глава 17 2012 На потолке в углу комнаты порхала паутина, поддуваемая каким-то только ей ведомым ветром, и медленно растворялась в наступающих сумерках. Вероника следила за этой пляской уже давно, думая о пауке, который ее сплел. Если бы она могла подняться на ноги, то точно подошла бы поближе, чтобы на него посмотреть – на одинокое создание посреди гигантского пространства. Они были похожи. Вероника постепенно начала осознавать, что ждет своего мужа столько, сколько они женаты. Сейчас, лежа в постели, она его особенно ждала. Днем она услышала новости: сообщили, что нашли тело Анны Лева. Весь город гудел по этому поводу. Веронике было жутко не по себе. Узнать о смерти кого-то знакомого, даже просто бывшего физиотерапевта, было тяжело. Анна была не самым важным человеком для нее, но все-таки человеком. Она сама однажды почувствовала, как хрупка жизнь, а теперь еще Анна. Бедная Анна. Ник вернулся около полуночи. Лиза уже спала. Он тихонько пробрался в комнату дочери и поцеловал в золотистую макушку. В комнату своей жены он снова заходить не стал. Она слышала, что Ник пришел, но никак не могла его позвать. Просто лежала на кровати, смотрела в потолок и слушала, как в ванной на втором этаже зашумела вода. Как же ей хотелось с ним поговорить, поделиться переживаниями. Она соскучилась по мужу так, будто не виделись они целую вечность. Так хотелось рассказать о том, что снова пишет картину, и что пальцы на ногах двигаются, и что ей удалось сегодня смешать невероятно красивый цвет на палитре своей рукой. Ей, конечно, помогала Рита, но они с Ником могли бы делать это вместе, хоть что-то делать вместе. Ей хотелось, чтобы он снова начал к ней прикасаться, целовать. Вероника лежала без сна до самого утра. Наступила суббота, и они должны провести этот вечер втроем, как семья. Можно будет даже попросить Риту не приходить сегодня. Вероника ждала Ника. И он пришел. Просто открылась дверь, и он, как обычно, окликнул ее. В этот раз она отозвалась: – Я сдес, – сказала она очень тихо, но муж услышал. Это было понятно по тому, как он замер в дверях. А потом подошел к ней и сел рядом. Он начал гладить ее по голове и говорить о том, как он рад слышать ее голос. Ник откинул одеяло, поднял ее на руки и нежно усадил в коляску. По дороге в ванную он рассказал, как прошел его вчерашний день, что было много пациентов и что вскоре он думает даже нанять помощника. Как бы Вероника хотела рассказать ему про свой вчерашний день. Через полчаса проснулась Лиза и крутилась на кухне, пока Ник готовил им завтрак. Вечером они собирались в театр, на балет. Ник очень хотел показать Лизе настоящий балет на сцене, а не на экране телевизора. Вероника надеялась, что в театре есть пандус для инвалидных колясок, и перебирала в уме, какое платье надеть. Из-за ее нынешней худобы не все платья смотрелись бы на ней как прежде. Хотя в ее положении – сидячем, – может, что-то и подойдет. – Папа, а можно я надену свою пачку? – спросила Лиза, подливая себе сироп в вафли. – Я не знаю, ходят ли на балет в пачках или в вечерних платьях. – Но Аврора ходит на балет в пачке, – не унималась девочка. – Она балерина, она танцует в пачке. На самом деле я не знаю, в чем она танцует, может, тоже в вечернем платье. Лиза соскочила со стула и начала кружиться по кухне, воображая себя балериной, чем вызвала смех у Ника. За его спиной работал телевизор, набор картинок без звука. Показывали озеро и рыбаков, участок земли, огороженный желтой лентой, кто-то что-то говорил. На экране возникло лицо детектива Вальяка. Он с важным видом беззвучно открывал рот. Ник сидел к телевизору спиной и не видел фото Анны Лева во весь экран. С наступлением вечера активность Лизы повысилась. Она перебрала платья всевозможных принцесс, каждое из них она примерила и в каждом покружилась. Ник оставил ее выбирать наряд, а сам пошел наполнять ванну для Вероники. Он налил побольше пены, ванная комната заполнилась ароматом персика. Он сел на борт ванной и несколько минут смотрел в одну точку. Мыслей в его голове в эти минуты не было. Абсолютная пустота. Очнувшись от транса, Ник надавил на глаза, а через минуту он уже стучал в комнату жены. Вероника сидела в коляске. Когда он вошел, она однобоко улыбнулась.