Аврора сидела на диване, поджав под себя ноги, в руке у нее был стакан с виски. Она услышала за спиной скрип половиц. Девушка указала жестом на столик с графином, Ник молча налил себе порцию. Они посидели несколько минут в тишине, глядя на огонь. – Вероника стала такой самостоятельной, – Ник потер уставшие глаза. – Не надо было ее оставлять одну. – Ты не виноват, – Аврора сжала его руку тонкими холодными пальцами. – Я знаю. * * * Он провел пальцами по шраму на ягодице девушки. Аврора едва заметно пошевелилась. Солнце только взошло и, пробиваясь сквозь щели в задернутых шторах, начало заливать комнату прозрачным светом. Начали проявляться детали интерьера: комод из натурального дерева, старинный шкаф с резными дверками и замысловатыми ручками, вязаные салфетки на комоде; предметы мебели казались старинными и дополняли друг друга, несмотря на свою разнообразность. Зеленые обои в крупный золотой узор смотрелись необычно и уютно. Ник с Авророй лежали поперек кровати. Волосы девушки струились до потертого дубового паркета. Ник зарылся в них лицом и вдохнул аромат. Сегодня его ждал очень тяжелый день, и он не знал, где взять силы, чтобы со всем справиться. Аврора повернулась к нему и положила руку на его мягкий живот, покрытый густой порослью. Ник замер и даже, казалось, не дышал. – Что с тобой? – прошептала она хриплым утренним голосом. – Откуда у тебя эта картина? – спросил он. Аврора подмяла под себя ногой пышное одеяло. – Это моей маме подруга подарила на юбилей. Моя любимая картина. Очень красивая, правда? – Да. Очень. Ника поглощал океан в скромной раме, висящий напротив кровати. Автор К. Ман. Глава 18 2012 Вероника открыла один глаз – комната плыла. Мысли были вязкие, как растаявшая на солнце жвачка. Она понимала, где она, и помнила, что произошло. Ее кто-то трогал и светил ей в глаз фонариком. Голоса звучали как в трубе, Вероника не могла разобрать ни слова. Она снова ушла в забытье, в котором, оказавшись одна в наполняющейся водой ванне, осознала одну страшную вещь: ее муж – монстр. Ванна была их тех, в которые можно поместиться вдвоем. Красивая, дорогая, глубокая. Вероника помнила, как начала медленно погружаться в воду, пена противно щекотала лицо. Она попыталась дотянуться ногой до крана, но из-за этого только съехала голыми ягодицами глубже. Вода начала заливаться ей в нос и рот. Когда вода сомкнулась над ее головой, Вероника собрала все силы, что остались в ее слабых, неподвижных руках, и вцепилась правой рукой в край ванной. Она потянула себя вверх, и ей удалось глотнуть воздуха, но она вновь соскользнула в воду. Пены было слишком много, и от этого вода была мыльная и скользкая. Вероника потянулась еще сильнее, в этот раз ей удалось положить голову на борт ванной. Соскальзывая и снова поднимаясь, Вероника ухватилась за край и левой рукой, волосы облепили ее лицо и залезли в рот. Держась головой и двумя руками, ей удалось свеситься через борт. Ей стоило титанических усилий слегка оттолкнуться ногой и перевеситься через край ванной. В голове ее что-то щелкнуло, и она мягким кулем сползла на пол. Вероника лежала на старом, голубом коврике, который Ник никак не хотел менять. Этот коврик никогда ей не нравился, даже когда был новым, но сейчас она радовалась, что чувствует его под собой. В глазах начало медленно темнеть, ее тело расплывалось по полу. Вот оно уже не имело никаких границ. И ей казалось, что у нее уже больше нет ни рук, ни ног. «Открой глаза, просто открой глаза!» – говорила она себе. Вероника открыла глаза и увидела потолок ванной. Словно ее глаза накрыли черной бумагой, в которой проделали зубочистками дырочки. Следующее, что она помнила, было лицо Ника, держащего ее голову над водой. И темнота. * * * Ник приехал в больницу днем и после разговора с врачом не спеша заглянул в палату к Веронике. Она лежала с закрытыми глазами, Рита сидела рядом с ней. Реакция сиделки на то, что Вероника в больнице, поразила Ника. Когда он ей позвонил, чтобы сообщить о страшном событии, Рита замолчала в трубке и через секунду начала рыдать в голос. Сейчас она сидела как на похоронах: закрыла лицо рукой, по щекам струились слезы. Ника это раздражало до безумия. Он подошел к кровати, засунув руки в карманы брюк. – Рита, что ты тут устраиваешь? Это тебе не похороны, иди домой. Женщина подняла на него заплаканные глаза, Ник понял, что она была пьяна. – Ты бессердечное животное, – она неуверенно встала на непослушных ногах. – Хорошо, что тебя не видит мать. Елена Кауфман устроила бы тебе такую взбучку! Бегал бы как побитая собака, искал, куда спрятаться. – Заткнись и иди вон отсюда, – Ник едва сдерживался, чтобы не закричать. – Договоришься ты у меня, Ник, – Рита выставила перед своим лицом сжатый кулак. – Это все из-за тебя, я все знаю. Это ты виноват. Ник схватил ее за руку и с силой опустил вниз, набрал воздух в легкие и приблизился к ее лицу. Рита смотрела на него заплаканными глазами, полными злости, белки были желтоватыми с красными воспаленными сосудами. Она дышала на Ника алкогольными парами. Его замутило, он выдохнул и отпустил ее руку. – Просто уходите, ваши услуги нам больше не нужны. Женщина, пошатываясь, взяла старую поношенную сумку, которая висела на спинке стула, и пошла к выходу. У двери она развернулась. Ник стоял у кровати, снова засунув руки в карманы. Она смотрела на него и не верила в происходящее. – Зачем ты это сделал, Ник? – Сделал что? Рита разочарованно покачала головой и шумно вышла из палаты. Ник взглянул в лицо своей жены. Она лежала едва дыша, из нее торчали проводки и трубки, бледные щеки впали и обтянули кости лица. Доктор сказал Нику, что после такого обширного инфаркта она не оправится. Ник сильно сжал ее холодную руку. Вероника открыла один глаз. Веко на втором не поднималось даже наполовину, был виден только красноватый белок. – Как ты, милая? – прошептал он. – Прости, что так вышло. Мне не стоило оставлять тебя одну. Она смотрела на него с ненавистью и страхом. – Ты же понимаешь, я думал, что ты уже вполне самостоятельная и справишься с принятием ванны, – Ник поцеловал жену в лоб. – Тебе не стоит нервничать, уже ничего не поделаешь. Ник услышал шорох за спиной и резко обернулся. В дверях, сжимая цветы в руке, стоял Хассан Хан. «Сколько можно подкрадываться?!» – Ник гневно посмотрел на гостя. – Ник, дружище, – голос Хассана дрогнул. – Что ж делать теперь? – Ничего уже не сделать. – Ник снова посмотрел на Веронику. – Ей ничем не помочь. – Она выкарабкается? – Врач говорит, что ей недолго осталось, – голос Ника дрогнул. Вероника закрыла глаза. Хассан подошел ближе. – Мы с Эльзой очень переживаем за вас. Что же будет с Лизой? – С Лизой все будет хорошо, у нее есть я. – Ник! – воскликнул Хассан. – Она смотрит! – Конечно, смотрит, она же не умерла, – Ник погладил жену по щеке. – Моя милая Вероника. Моя бедная девочка. Хассан присмотрелся к ее лицу. – Она какая-то… злая, что ли. – Сложно быть счастливым в ее положении. Ладно, пошли, давай ее оставим. Веронике нужно отдохнуть. Они вышли из палаты, чуть не натолкнувшись на старичка с тростью. Ник просто пошел дальше, Хассан успел извиниться за него: – Дело в том, что мой друг сам не в себе, у него такое несчастье, – Хассан пожал старику руку. – Не сердитесь. – И поспешил вслед за другом. Старик заглянул в открытую дверь палаты Вероники и нахмурил густые седые брови – где-то он видел эту женщину. Вспомнив ее, он вошел. – Здравствуйте, Вероника! – Он оглядел ее с ног до головы. – Как же так? Такая молодая, – искренне расстроился мужчина.