– Мне очень приятна твоя забота и я так рад, что ты приехала. А про Риту я знаю, у нее есть такая проблема, – успокаивал он девушку. – Но она все держит под контролем. Это она меня вчера нашла и оказала первую помощь, хотя тоже была в основательном подпитии. Рита человек старой закалки, тем более я ее знаю достаточно давно, чтобы доверять. Аврора с сомнением посмотрела на него. Ей казалось странным, что человек оставляет свою семилетнюю дочь в компании пьяной соседки. – Ну как хочешь, я бы так не рисковала. Ты расскажи мне, как так произошло? – Особо нечего рассказывать, – ответил он уклончиво. – Мокрая дорога, машину занесло на повороте – вот и все в принципе. Ник надеялся, что краткий рассказ удовлетворит ее любопытство. – Я так рад, что ты здесь, – он взял ее за руку. – Ты знаешь, у меня вся жизнь промчалась перед глазами в тот момент, когда я летел в дерево. И я осознал свою ошибку: мне не стоило так с тобой разговаривать. А если бы тот разговор был последним? С какими бы мыслями я ушел? – Ты прав, нам не стоит ругаться. – Но и тебе не стоило мне лгать. – О чем? – нахмурилась Аврора. – Ты встречалась не с коллегой по работе, а с полицейским. Я вас видел. О чем вы говорили? Он за тобой ухаживает? Аврора опустила глаза. – Я не хотела тебя отпугнуть, вот и не стала тебе рассказывать. – Аврора, от этого мне больнее, чем от перелома ребер. – Ты помнишь, я говорила, что видела кого-то в вечер пожара? Ник кивнул. – Так вот, детектив показывал мне твое фото как раз из-за пожара. Ник замер на мгновение. – Что? – не мог поверить он словам Авроры. Браво, детектив, всем ищейкам ищейка. То есть он решил копнуть поглубже и уткнулся своим носом прямо в пепел галереи К. Ман. – Он считает, что это ты поджег студию. Спросил, не видела ли я Анну, ту убитую девушку, когда-нибудь. Я ему ответила, что видела только по телевизору репортаж про нее. В общем, мы долго не разговаривали. Я спросила, подозревают ли тебя, он ответил, что они разрабатывают разные версии. Что бы это ни значило, – она села на край его кровати. – Ник, что бы он ни говорил, я ему не верю. Ты не убийца. Он посмотрел ей в глаза. – Откуда ты знаешь? – У тебя глаза добрые. Этот ответ его устроил. Глава 25 2012 – Давай я помогу тебе лечь, – Аврора придержала Ника за шею, и он с удовольствием откинулся на подушки. Он находился дома уже второй день, и это были лучшие дни за последнюю неделю. Ник так страстно желал покинуть больницу, что сделал это, подписав отказ от госпитализации. Аврора была с ним те несколько дней, что он лежал в больнице, и он надеялся, что это продлится как можно дольше. Такая жертва не должна остаться невознагражденной. И вот наконец они были вместе, в его доме. Аврора была очень отзывчивой девушкой, она открылась Нику с другой для него стороны, и эта сторона была еще прекрасней. А еще Ник понял, усмехнувшись, что у нее невероятно сильные руки. Вот как, должно быть, ощущала себя Вероника, окруженная заботой мужа. Он потянулся за водой, Аврора тут же подала стакан. – Мне нужно уехать на несколько дней, – произнесла она шепотом. – Что? – эти слова были как удар под дых. – Ты не можешь меня бросить! – Я тебя не бросаю, мне нужно уехать. Ведь гастроли никто не отменял, и завтра состоится спектакль. – Аврора, – глаза его покраснели. Она села на край кровати. – Ник, я вернусь через три дня, а ты пока побудешь с Ритой. Она же медсестра, ты в надежных руках. – Ты же сама говорила, что Рита неуклюжая пьяница, а теперь оставляешь меня с ней. – Но тебе же не восемь лет, Ник. На это ему было нечего ответить, он отвернулся к окну. – Время пролетит незаметно, – она чмокнула его в обросшую щетиной щеку. Вечером пришла Рита. Оперевшись плечом о дверной косяк, она скрестила руки на груди. – Ну что, любовь к искусству оказалась сильнее? Ты не умеешь выбирать женщин, Ник Кауфман, они все какие-то воздушные. Ник молчал, меньше всего сейчас он хотел с кем-то спорить. – Я с самого начала поняла, что эта женщина тебе не подходит. А я о тебе позабочусь, – Рита принялась собирать раскиданные по комнате вещи. – Помнишь? Как в детстве, когда ты болел, я всегда тебе помогала, заботилась о тебе. Так будет и сейчас. А балерина пусть катится к черту. Ник зажмурился как от боли. – Когда же я от тебя наконец избавлюсь? – Для этого тебе придется меня убить, – она продолжила наводить порядок в комнате. Когда Рита потушила свет и закрыла за собой дверь, Ник встал с кровати и добрался до кресла, рядом с которым, аккуратно примостившись, стояла тумба. Доступ к ее содержимому был только у Ника. Он достал маленький ключ из комода и, опустившись на колени, открыл деревянную дверцу. В тумбе аккуратным рядком стояла коллекция маленьких бутылочек с алкоголем. Ник всегда запасался впрок, и бутылок в его доме не было разве что в комнате Лизы. А эту коллекцию он собирал годами, вот и пригодилась. – Ну что, пришло ваше время, малыши. Он достал крошечную бутылочку виски и выпил содержимое залпом. Алкоголь быстро ударил ему в голову, и слова Риты об ее убийстве перестали казаться просто шуткой. Ведь она сама высказала эту мысль, возможно, для пожилой, больной женщины это будет избавлением от ее никчемной жизни. Рита целенаправленно убивает себя алкоголем уже несколько лет. А ее пьяная езда за рулем, пока у нее не забрали права? И если Ник вспомнит ее жизнь, которую Рита провела так или иначе рядом с ним, ее слова можно воспринять как крик о помощи. Стоило только сравнить их с Вероникой, и все становилось ясно. Когда Ник смотрел в глаза жены, полные надежды и отчаяния, сердце его разрывалось. Такой же взгляд сейчас был у Риты. Несчастная Вероника. Она была как комнатный цветок, который постепенно необратимо увядал. Как же Нику было тяжело осознавать, что в ее чахлом теле все еще теплилась надежда на то, что она встанет и пойдет. Но так не бывает. Жизнь не религиозное телешоу, в котором проповедник приказывает чуду свершиться, и слепые прозревают. Вероника никогда не смогла бы вернуться к полноценной жизни. Ник это знал. Как, должно быть, ей было тяжело находиться запертой в слабом теле. Если бы Ник оказался на ее месте, он был бы бесконечно благодарен освободившему его человеку. Поэтому Ник сделал одолжение, оставив ее в ванной, – теперь она свободна, и свободен он. Но как быть с Ритой, которая годами мучается, живя не своей жизнью? Ник тяжело вздохнул и, опустошив вторую бутылочку, вернулся в постель. Он еще долго не мог заснуть – ему не давали покоя мысли. Ведь убить Риту было проще простого. Утром Рита вошла к нему в комнату, и Ник окончательно убедился в том, что эта бедная женщина заслужила тишину и покой. Сколько она в своей жизни заботилась о людях, отдавала себя. Как же Ник этого раньше не видел? Теперь она устало передвигалась по его дому с подносом в руках. По ней было видно, что она толком не спала. Не человек, а тень. – Я принесла тебе бульон и чай, – она заботливо поставила поднос на кровати прямо перед ним. – У тебя что-то болит? Почему ты на меня так смотришь, Ник? Он не отозвался и смотрел на нее с пугающим снисхождением. – Я вижу, что ты тут совсем с ума сходишь, дружок. Такое бывает после травмы головы. Но ты не волнуйся, – она погремела таблетками в баночке, – я прослежу, чтобы у тебя не случился отек мозга или еще что-то. Если тебе уже череп мозг не сдавил. Она выложила на блюдечко таблетки из разных баночек. Яркие и красивые, как леденцы, таблетки лежали небольшой разноцветной кучкой. Ник задержал на них взгляд – того гляди разлетятся в воздухе разноцветным фонтаном. – Ты тут отдыхай, а я пойду кормить твоего ребенка. Думаю, нам стоит провести сегодня весь день вместе, а то мы тебя теряем. – Это прекрасная идея, – откликнулся Ник, – я соскучился по Лизе. «Вот оно, – понял Ник, – она считает себя частью моей семьи и поэтому проявляет чрезмерную заботу». И тут он почувствовал виновными в этом всю семью Кауфман, в которой с пугающей частотой появляются то просто больные, то инвалиды. Три поколения Кауфманы привязывали к себе одинокого человека, не оставляя ей шансов на счастье. Любимый муж Риты Эбнер оставил ее, она лишилась работы, и единственное, что ее держит на этом свете, это слабый намек на то, что она нужна Нику Кауфману. Он вопросительно посмотрел на ее седую голову: какие, должно быть, тяжкие мысли терзают ее по ночам. Глава 26