– Что? – В гараже. Ведь я все продумал. А ты выжила. Как? – Ник, мы можем все обсудить, – начала она. – Только можно я выпью немного? Он молча кивнул. Рита прижалась губами к горлышку бутылки. Набрав полный рот водки, она выплюнула жидкость Нику в лицо. Потому что она не позволит этому гаденышу ее прикончить. Одной рукой Ник зажал глаза, а другой направил пистолет на Риту. Водка больно жгла глаза, и Ник не целясь нажал на курок, но он остался неподвижным. Предохранитель! Рита больно ударила Ника сковородой по руке, пистолет вылетел из его руки и скользнул по кафелю под кухонный гарнитур. Рита замахнулась сковородой и прицелилась точно в темноволосый затылок сына, но Ник увернулся и отскочил. Рита ударила только воздух. Ник раскрыл слезящиеся глаза шире и увидел, что Рита несется на него со сковородой в руке. Он сразу же вспомнил свои школьные занятия регби и повалил женщину на пол. Рита звонко ударилась затылком об пол и обмякла. Ник поднялся на ноги и посмотрел на нее сверху вниз. Женщина глядела на него полупьяным взглядом, вокруг ее головы красным ореолом растекалась кровь. Сознание ее плыло. В ее голову медленно прокралась мысль об Анне Лева: что она чувствовала, когда поняла, что сейчас будет убита? Риту пробрали страх и отчаяние. – Пожалуйста, сын… – прошептала она. – Я мать… Ник стоял над ней. – О, – удивился Ник, – у тебя есть дети? Ну, им очень не повезло. Ник встал на колени и просунул руку в узкую щель между кухонным шкафчиком и полом. Пошарив рукой под шкафом, он не сразу нашел револьвер. Испугавшись, он просунул руку глубже, панически ощупывая пространство. Наконец его рука накрыла холодную рукоять револьвера, и сердце Ника тут же замедлилось. Достав оружие, он сел, привалившись спиной к треклятому посудному шкафу. Ему на глаза попался красный отблеск на кафельном полу, Ник поднял скатерть, которая висела чуть ли не до пола. Лицо мгновенно обдало жаром, как из духовки. Ник однобоко улыбнулся: какие удивительные варианты открываются, если посмотреть на проблему с другого ракурса. Запах формальдегида резал Нику нос и рождал воспоминания, как они с Ритой вместе трудились, изучая трупы животных. Как она вдохнула в него уверенность в себе. И когда его рука с зажатым в ней скальпелем дрожала над первым животным, Рита взяла его за кисть и помогла сделать первый надрез. Кот был уже мертв, и кровь не текла. Но от запаха все еще теплых внутренностей Ника стошнило и закончить препарирование он смог только на другой день. Отогнав от себя воспоминания, Кауфман пошел по коридору в сторону нарастающей вони. Дверь в подвал была прикрыта. Ник шагнул на лестницу, ведущую вниз, и подергал выключатель – лампочка включилась и тут же перегорела. Тогда он достал телефон из кармана и включил фонарик. Тусклый луч фонаря слабо освещал бардак, который творился в подвале. Он посветил налево от лестницы, там на одной из полок стояли банки с консервированными тушками животных. Ник аккуратно перешагнул трупики лягушек, взял с полки две большие банки и поднялся обратно в кухню. К тому времени Рита уже затихла. Одну банку Ник поставил на посудную полку. Вторую разбил рядом с телом женщины, кухня наполнилась едким запахом. Рита не была сильна в консервации тел животных и смешивала формальдегид со спиртом. Это портило внешний вид тушек, они становились бледными и сильно смахивали на некрашеных резиновых кукол. Ник подтолкнул ногой тушку крысы, она скользнула и остановилась, уперевшись в обогреватель. – Ну вот тебя и доконал ревматизм, Рита Эбнер. Ник придвинул раскаленный докрасна обогреватель ближе к тому месту, где дешевая, бледно-розовая скатерть уже начала плавиться. Спустя пару минут ожидания на розовом полиэстере зародилось маленькое сине-зеленое пламя. Кусочек скатерти расплавился, и горящая капля воспламенила спирт. В это время Ник был уже на улице и, проследив, чтобы все прошло по плану, отправился домой. Он сел на диван в темной гостиной своего дома. Ветки деревьев за окном, озаряемые пламенем, становились виднее и четче. Ник покрутил в руках револьвер, потрогал пальцами кнопку предохранителя – как он про него забыл? Это же так просто: предохранитель – курок, предохранитель – курок. Ник пощелкал кнопкой. На улице деревья начали озаряться желтым светом, и Кауфман подумал о том, что дом Риты как-то подозрительно долго не разгорается. Он подошел к окну и, немного изогнув шею, оглядел его – первый этаж уже полыхал. Взявшись рукой за оконную раму, Ник толкнул ее наружу. Слегка скрипнув, окно распахнулось, в комнату начал попадать запах пожара. Ник втянул воздух носом несколько раз, пока у него не закружилась голова. На секунду он захотел сходить к дому Риты и проверить, на месте ли ее тело. Он отбросил эту идею: судя по количеству крови, вытекшей из ее глупой головы, она была мертва. Ну или как минимум была не в состоянии покинуть горящий дом. Ник решил не обращать внимания на зудящую в голове мысль и отправиться в постель, ведь у него должен быть сонный вид. Рита так и не объяснила, как ей удалось выбраться живой из машины. Ник вздохнул: ему пришлось два раза убивать одного и того же человека. Он усмехнулся в темноте, оружие приятно оттягивало руку. Его усмешка перешла в широкую улыбку, а улыбка в тихий сиплый смех. Смех становился все громче и громче, Ник запрокинул голову и от души смеялся. Опустив глаза, он увидел темную фигуру за окном. Она протянула к нему руки и попыталась схватить за одежду. Ник вскинул револьвер. Раздался грохот нескольких выстрелов. Звон в ушах Ника плавно перешел в вой пожарной сирены. Глава 37 2012 Ник отскочил назад на несколько шагов, упал через диван и выглянул из-за него как из окопа. Все тело била дрожь, рукоять револьвера скользила в мокрых ладонях. Неужели это была Рита? Сирена становилась все ближе, заставляя действовать. Он поднялся на ноги и с револьвером в вытянутых руках подошел к открытому окну. Ветер разносил по дому запах пороха. Ник неуверенно перегнулся через подоконник – под окном никого не было. Он с силой потер глаза и еще раз выглянул на пустую улицу. Среди деревьев виднелись красно-синие огни. Ник быстро закрыл окно и задернул шторы. Ему срочно требовалось отоспаться! Со второго этажа донесся плач Лизы, и Ник молниеносно кинулся к ней. Она сидела на кровати, натянув одеяло до больших заплаканных глаз. – Милая? Что случилось? – Ты разве не слышал? – сквозь рыдания спросила девочка. – Нет, а что я должен был услышать? – Грохот. Страшный, как будто что-то взорвалось. – Лиза, – Ник сел на пол рядом с ее кроватью, – это был всего лишь сон. Девочка посмотрела на него недоуменным взглядом и перестала плакать. – Нет, – прошептала она, – я же слышала. Я не спала. – Иногда есть такие сны, – объяснял отец, – когда тебе кажется, что ты не спишь, а на самом деле это не так. – А сейчас я сплю? – Сейчас не спишь. Но тебе нужно скорее засыпать. А завтра я приготовлю тебе вафли. Она залезла под одеяло. – Папа. – Да? – По-моему, на улице что-то происходит. – Там ничего не происходит. Мир тихо спит. Давай я принесу тебе свои наушники, и ты послушаешь музыку? Лиза кивнула. Ник быстро добежал до спальни, схватил наушники и плеер. Когда он принес их Лизе и включил, в дверь постучали. Главное – сохранять спокойствие, ведь у полиции будет много вопросов. Ник осторожно открыл дверь и заспанными глазами обвел стоящих на крыльце пожарных. – Сэр, – обратился один из них, – в доме ваших соседей пожар. Будьте готовы, может понадобиться эвакуация. – Как пожар? – встрепенулся Ник. – У Риты? У Риты Эбнер?! Следующие пару часов Ник слушал, как за окном переговариваются пожарные и полиция. Кто-то обсуждал найденное на кухне тело. Ник сразу почувствовал спокойствие, но запретил себе расслабляться, ведь он знал, что Давид Вальяк ходит где-то около его дома и наверняка косится на темные окна. Нервная дрожь электрическим разрядом пробежала по телу. А не кажется ли странным, что он даже не вышел на улицу? Ведь так обычно делают соседи. Нет никого подозрительнее того, кто делает вид, что ничего не видит. Меньше всего Ник хотел казаться подозрительным, поэтому, натянув халат, он вышел на улицу. Дождь начался несколько часов назад, и крупные капли воды падали с пологой крыши крыльца, дальше которого Ник не ступил. Давид Вальяк не заставил себя долго ждать – он подошел к Нику, как только тот вышел на улицу. – Доктор Кауфман, – полы его промокшего плаща застыли на первой ступеньке крыльца, – что-то странное вокруг вас происходит, не находите? Они вместе посмотрели на тлеющий соседский дом. Вальяк потер заросший щетиной подбородок. Ник не обратил внимания на колкость. – Вы заметили что-нибудь необычное вчера? Или слышали, может быть? Ник едва заметно поморщился: – Нет, ничего подозрительного. Я был очень уставшим после ночи, проведенной прикованным наручниками к столу, и все, чего мне хотелось, это тишины и покоя. – А когда вы в последний раз видели вашу соседку, Риту Эбнер? – Вчера утром, когда забрал у нее Лизу, – Ник пожалел, что вышел. Теперь ему пришлось стоять на холоде. – Днем мы отсыпались, а потом приехал мой адвокат и посоветовал не разговаривать с вами без его присутствия. Вальяк бросил на Кауфмана быстрый взгляд. – И как она себя вела? Может, чего-то боялась или жаловалась на что-то? – продолжил он, нисколько не смутившись и не отводя взгляд. Ник поджал губы в задумчивости и промолчал. – Мы ведем разговор о Рите Эбнер, а не о вас, – продолжил полицейский. – Конечно, мы можем это все затянуть и подождать вашего адвоката. Но вам придется поить меня кофе в своей гостиной до его приезда. – Она была обычная, спокойная, – быстро ответил Ник. – Разве что сказала что-то про ревматизм. У нее крутит колени каждый раз, когда идет дождь. От сырости и холода. Иногда она вообще оставалась дома и не приходила к нам, ей было тяжело пройти даже эти двадцать метров. Вальяк устало вздохнул и шагнул обратно под дождь. – Если вы не возражаете, мы с вами еще поговорим. Детектив стоял под дождем и ждал ответа. Ник не спешил. – Конечно, – ответил он наконец, надеясь, что его собеседник подхватит пневмонию и разговор не состоится. Вальяк пошел в сторону машины. Ник еще раз взглянул на дом Риты. Двое человек выкатили черный мешок с телом. Не торопясь, он проводил их взглядом и зашел в дом. * * *