Привет, мам. Я не собираюсь возвращаться в город и пока что не хочу ни с кем разговаривать. 10:14 Мама Просто детский сад какой-то, Рамон. Взрослеть не собираешься? Ничего, через недельку успокоишься. 10:16 Рамон Если я уехал, значит я так решил. Это не обсуждается. И еще. Я забрал с собой все сбережения, так что, извини, но деньги высылать больше не смогу Снова раздался телефонный звонок, один за другим. Лея постоянно сбрасывала их, но собеседница был настойчива. Тогда она просто выключила телефон Рамона, положила его на стол и без сил рухнула обратно на кровать. Она всегда знала об их сложных отношениях, но Рамон никогда не упоминал о том, что их общение упирается только в деньги. «Потому что стыдился? Вряд ли. Точно не передо мной». На телефон Леи пришло сообщение: 10:19 Алла Григорьевна Когда свяжешься с Рамоном, скажи, чтобы он мне перезвонил. Я не смогла до него дозвониться Лея непроизвольно скривила лицо и отбросила свой телефон в сторону. Она завернулась в одеяло Рамона и бесцельно, без эмоций, как робот, смотрела в стену. Дождь закончился, но тучи все еще нависали над ней. Он стал первым в долгой и неповторимой пасмурной полосе. Время от времени телефон Леи вздрагивал от сообщений. Новые заказы, различные чаты, просто личная переписка – Лею всегда окружало множество людей, и она знала, что не сможет долго оставаться в тени. Секунды, минуты, часы – все смешалось в бесконечный поток мыслей, где каждая тянула за собой другую, еще более пронзительную, еще более важную. Если бы кто-то сейчас увидел Лею со стороны, то легко мог перепутать ее со статуей. Она была изящна и неподвижна, на ее белом, как гипс, лице отражались тяжелые мысли. На этот раз короткие вибрации телефона сменились требовательным звонком. Лея обязательно бы сбросила его, если бы не увидела, что ей звонит человек, с которым она действительно хотела бы поделиться произошедшим. – Не занята? – даже в такой короткой фразе чувствовался приветливый тон Юрия, отличающий его от многих других людей. – Нет, что случилось? – Лея не пыталась скрыть своей тихой скорби. Юрию сейчас отвечал замученный и тихий голос, непривычный, будто совсем чужой. – Не отвечаешь мне весь день и историй от тебя тоже не вижу. Хочешь об этом поговорить? Сейчас Лея стояла перед выбором: рассказать правду или просто соврать, чтобы не отвечать на вопросы? Врать Лее пришлось бы в любом случае, вопрос только в количестве лжи. Недолго помолчав, Лея решилась: – Рамон умер. – Лея… – Нет, Юр, не надо. Я просто рассказала, почему не отвечаю тебе, но это не значит, что я хочу ставить тебя в неудобное положение и заставлять тебя придумывать нелепые слова поддержки. – За кого ты меня принимаешь? Я бы не поступил так с тобой. Давай… Просто помолчим? – Угу. Как только наступила тишина, Лея почувствовала тепло, обволакивающее ее, забирающее в крепкие объятья. Она чувствовала немую поддержку, сила которой не могла сравниться с обычным разговором, даже крайне эмоциональным. Душу Леи грело осознание, что с ней еще оставались люди, готовые помолчать по телефону и не задавать лишних вопросов. Много ли у нее таких людей? Юрий, младшая сестра Ксюша и пара наиболее навязчивых знакомых, которые настолько хотят добиться ее дружбы, что готовы выполнить ради своей цели любую просьбу Леи, потому что дружба с ней – это возможность расширить свой круг общения со всякого рода полезными людьми. Лея давно поняла, что одиночество настигает всех, но особенно болезненно приходится экстравертам. «Однажды я сидела вечером дома, и у меня случился какой-то когнитивный диссонанс: я могла позвать на прогулку кого угодно и, более того, они бы откликнулись на мое приглашение, но ни одному из них я не доверяла и не считала другом. Тяжело осознавать, что, окружая себя людьми, ты не становишься менее одиноким, ты создаешь красивую иллюзию, в которую удобно верить», – сказала как-то раз Лея, когда рассуждала с Рамоном на тему одиночества. Лея сама не заметила, как промолчала в трубку сорок минут, и спросила, слышит ли ее Юрий. – Я здесь, да, – в ту же секунду откликнулся он. – Как у тебя дела? – спросила она. Несмотря на то, что Лея не выразила вслух своего удивления и радости, ей все же было приятно, что Юрий просто не бросил трубку где-то в комнате и не ушел заниматься своими делами. – Все хорошо. Не вижу уместным сейчас вдаваться в подробности. – А ты вдайся. Мне интересно. – Да ничего нового по сути: обустраиваюсь в квартире, Сергей Викторович еще парочку дел мне накинул сверху. На выходных собираюсь встретиться с бывшим одноклассником, который после школы сразу в Москву переехал и все ждал моего появления там. Вот кто на самом деле не сомневался во мне! – Юрий засмеялся. – Ну ладно, шучу, конечно. В общем, как говорится, все идет по плану. – Я не вижу тебя, но почему-то уверена, что ты улыбаешься. Я права? – Да. И ты даже знаешь, что я улыбаюсь своей неизменно обаятельной улыбкой. Лея издала короткий смешок. – Как всегда скромен! Ты дома сейчас? – Ну, мне говорили, что я трудоголик, но в восемь вечера я явно буду дома, а не где-нибудь еще. – Серьезно? Восемь вечера? Я думала, что сейчас максимум шесть. – Не пугай меня. Если будешь пугать, мне придется не отходить от телефона и проверять, что ты ешь, спишь и в принципе функционируешь. Тебе оно надо? – Юрий выразил искреннее беспокойство. Он пытался вести обычную беседу, чтобы создать для Леи комфортную атмосферу, но то и дело чувствовал явный страх за нее и ее дальнейшие планы на жизнь. Лея знала, что он боится, но молчала. Юрий знал, что Лея догадывается, и тоже не подавал виду. Они переживали друг за друга и, возможно, поэтому им так не хотелось мешать дружбе другими видами отношений. – Я знаю, ты теперь от меня не отстанешь, но не хочу, чтобы ты действовал в ущерб себе. Мне нужно осмотреть квартиру. Вдруг забыла что-то. Я же, вроде как, завтра переезжаю. – Во-первых, разговор с тобой никогда не станет для меня чем-то «в ущерб себе», а, во-вторых, я бы хотел поговорить с тобой про переезд, но намек понял, – Юрий еле слышно вздохнул, – звони в любое время дня и ночи, и пиши мне! Не пропадай главное, а там выкрутимся, – сказал он, пытаясь приободрить Лею. Новость о переезде не показалась ему удивительной, но все же вызвала интерес. Тем не менее, Юрий умел чувствовать личные границы и не нарушил их, решив дать ей время на уединение с собой. – Хах. Спасибо, Юр. Спокойной ночи. – Не благодари за такое и съешь хотя бы что-то! Сладких снов, Лея. «Если он найдет себе кого-то раньше, чем я, то я этого не переживу», – когда звонок завершился, это была первая мысль, посетившая Лею откуда-то из подсознания, одна из тех мыслей, которые витают на фоне основных, более важных. Основной же мыслью Леи было то, что ей стало немного легче после разговора с близким человеком. Только сейчас она посмотрела на лист в клетку, лежавший посередине компьютерного стола Рамона. Сам компьютер Рамон продал. Лея долго убеждала его, что ей достаточно будет и своего ноутбука. Она вспомнила его слова: «Ладно, ты победила, но на компе есть файлы с фотками там и видео старыми. Я все на флэху кину, если что». Лея не сразу увидела небольшую флэшку рядом с листком. Она была сделана из светлого дерева и сливалась с цветом стола. Лея подняла и листок, и флешку, в этот момент на пол что-то упало. Это был такой же листок бумаги, только свернутый пополам. Лея с интересом потянулась за ним, затем развернула и начала читать уже на свету: «Долго думал, писать или нет, но я не знаю, как повернется твоя жизнь дальше, вдруг пригодится. Не буду подробно писать обо всех, кого видел, но выделю основные имена и все то, что мне удалось узнать из личного общения, социальных сетей или в результате случайного стечения обстоятельств…» Как только Лея поняла, о чем идет речь, она скомкала листок в руке и сделала несколько шагов. «О чем он думал?! Он же не настолько глупый, чтобы решить отвлечь меня таким способом? Был не настолько глупый… Черт». Лея попятилась и вышла из комнаты Рамона, впервые за день зайдя на кухню. Аппетит у нее так и не появился, но почему-то ей захотелось провести время именно здесь. Лея выпила стакан воды, затем села на свое место за кухонным столом и закурила. Курила она до тех пор, пока в пачке не осталась одна сигарета. Лея не могла так поступить с пачкой, которую купил Рамон, не могла просто выкурить сигарету и выкинуть его последний подарок, пусть и такой незначительный. Она думала только об одном: «Скорее бы уже съехать отсюда». Скомканный листок Лея выбрасывать не стала. Она убрала его к остальным вещам Рамона, за что мысленно отругала себя. Она не хотела лишний раз возвращаться в его комнату, поэтому перенесла коробки с вещами в коридор. Темнота окутывала улицу будто сильнее, чем обычно, и Лея, понимая, что ничего другого сейчас не способна сделать, пошла спать. Уже к утру, всего на три часа, но Лее-таки удалось отключить сознание. Она не надеялась на большее, так что была довольна и тем, что получилось. Проснувшись, Лея сразу приняла душ, заставила себя выпить кофе и выкинула мусор. Она заранее договорилась о перевозке вещей со знакомым водителем маршрутки Степой и стала ждать, когда тот позвонит. Со Степой Лея познакомилась во время прошлого переезда. Это был мужчина средних лет, при взгляде на которого почему-то сразу угадывалась его профессия. Они в прошлый раз так хорошо разговорились, что тот оставил Лее свой личный номер со словами: «Вот, если понадобится транспорт— звони лучше мне». Лея решила, что так делают все люди в агентстве, в котором трудился мужчина, но, сама того не понимая, оказала сильное впечатление на этого привыкшего к хамству и агрессии человеку, просто выполняющему свою работу. После легкой и вежливой беседы Степа без промедлений предложил Лее помощь в благодарность за их тогда еще первый и единственный приятный для него разговор. К полудню Лея уже открывала двери новой квартиры, а водитель поднимал ее вещи на 17-й этаж. – Слава богу, у тебя нет громоздкой мебели. Так хоть на лифте сможем доехать, – весело сказал он, – кстати, а где твой друг? Поссорились что ли? – Нет, он уехал, – сказала Лея отрешенно. – А куда, если не секрет? —решил поддержать беседу мужчина. – Уехал из России. Куда – не знаю. Вид у Леи был такой, что Степа сразу ответил: – Да вернется он. Не парься ты так! – Ну да, – Лея обняла себя за плечи. – Вы правы… Степа еще пытался занять ее каким-то разговором о работе и семье, но она слушала невнимательно, погрузившись в себя. Ничего не понимающий и даже наивный мужичок не мог распознать в Лее эту перемену и все продолжал говорить вплоть до последней коробки, которую перенес в новую квартиру.