*** Этой ночью Лея уснула намного позже обычного. Она размышляла над планом дальнейших действий, а конкретно над тем, как подобраться к личности владельца и узнать о нем как можно больше. «Что может быть лучше, чем дружба с кем-нибудь из коллектива? С кем-нибудь вроде своего психотерапевта, потому что только к нему можно подступиться максимально близко, с каким-то хорошим человеком, вроде Ричарда» – Лея лежала на спине, пытаясь уместить бесконечную цепочку мыслей во что-то цельное и логичное. Если бы Лею кто-то обвинил в цинизме, эгоизме и прочих грехах, она, не задумываясь, разделила бы мнение обвинителя, потому что считала свои действия и сам план проявлением неуважения, однако у нее не было альтернатив, Лея поступала не как правильно, а как приходится. Она рассматривала и другой вариант: устроиться на работу в качестве менеджера, но без знания внутренних распорядков он казался совсем ненадежным. В итоге Лея решила совместить оба пути: сначала подружиться с Ричардом, а затем, не без его помощи, постараться устроиться на работу в «Мортем». «Им наверняка кто-нибудь да нужен, – полагала она, – а если не получится, разберусь на месте». В план Леи входило несколько дополнительных пунктов. Она знала, что психотерапевтам запрещены какие-либо отношения со своими клиентами, а значит, на цельный большой курс ей рассчитывать не приходилось. «Максимум 3-4 раза, потом прекращу. Дальше встречаться опасно». Также Лея не собиралась ограничивать общение с Ричардом стенами «Мортема». «Рамон считал его мягким человеком, значит можно будет надавить на эмпатию. Черт знает, получится ли что-то. Если нет, я расстроюсь, хотя и не очень, но если да, то… Не знаю, что тогда», – Лея до сих пор не могла определиться, ради кого это затевает: ради Рамона или ради себя? Может, одно вытекало из другого, может, что-то было надуманным, а что-то – истинно верным, это не важно, главное – результат. Несмотря на поздний сон, Лея проснулась в восемь утра без болей в голове или других недомоганий. Это, конечно, ее успокоило. После чашки кофе и горячего душа, Лея быстро оделась, нанесла легкий макияж и поехала навстречу неясному, спорному и устрашающему будущему. «Просто попробую, ничего более», – говорила себе Лея, выходя из подъезда во двор. Утро среды ничем не отличалось от любого другого: те же забитые ветки метро, где люди передвигаются, как в большом муравейнике, друг за другом, и каждый озабочен бытовыми трудностями; та же погода – то с небольшими прояснениями, то с густыми тучами, то с кратковременными осадками – и те же пейзажи, не сменяющие друг друга десятилетиями. Да, день стоял совсем непримечательный, но для одного человека что-то все-таки изменилось. Лея всегда боялась опозданий, поэтому привыкла быстро передвигаться, и сейчас, обходя прохожих, она чувствовала себя в своей тарелке, пусть ей и некуда было торопиться. Через час Лея уже подходила к зданию из красного кирпича, рассматривая «Мортем» во всей красе. Она почувствовала, насколько ее тело ослабло, даже с учетом привычных физических нагрузок, когда с трудом открыла входную дверь. Сейчас она радовалась тому, что пока еще может скрыться за двумя слоями одежды. «Думаю, к концу весны я смогу вернуться в прежнюю форму», – практически поставила перед собой цель она. Если Ричарду стены «Мортема» напоминали больницу, то Лея, почему-то, ассоциировала «Мортем» с моргом. Ей даже показалось, что в воздухе пахнет мертвечиной, отчего она слегка поежилась. За приемной стойкой была Марго, а слева от нее София любезно рассказывала пожилому мужчине, почему лакированный гроб стоит дороже, чем обитый тканью, и что входит в «базовый» пакет погребения усопшего. – Мы предоставляем катафалк, бригаду по захоронению, а также занимаемся оформлением документов, если, конечно, речь идет о традиционном захоронении, а не о кремации… – Лея равнодушно отвернулась от них и подошла к женщине, которая уже встречала Лею обаятельной улыбкой. – Здравствуйте, вам что-нибудь подсказать? «Как будто пришла в магазин одежды. Да, а не подскажете мне, в какой урне прах моего покойного дядюшки будет храниться лучше всего?» – Лея улыбнулась своим мыслям и спокойно ответила: – Я слышала, что у вас проводят психологические консультации для тех, кто пережил утрату. Я бы хотела воспользоваться данной услугой. Не меняя выражение лица, Марго ответила: – Да, конечно, вы можете посетить одного из наших психотерапевтов… – А Ричард свободен? – перебила Лея, боясь, что Марго предложит другой вариант. Женщина ничуть не удивилась и, кивая, сказала: – Сейчас посмотрю его расписание. Марго несколько минут смотрела в монитор, периодически крутя колесо мыши вниз. – У Ричарда есть свободное место на завтра в 13:00. Вас устроит? – Да, меня устраивает это время. Марго начала что-то быстро набирать на клавиатуре и затем обратилась к Лее: – Первая консультация у нас бесплатна. Если решите продолжать терапию, подойдите сюда после сеанса за дальнейшей информацией. Будем ждать вас в пятницу в 13:00 201 кабинет, – женщина посмотрела на Лею в ожидании какой-либо реакции. – Я все записала, – ответила Лея, закончив вбивать информацию в заметки телефона. – Угу… – Марго снова что-то напечатала и снова посмотрела на Лею. – Назовите свое полное имя. Лея ответила, четко произнося каждое слово, затем они обменялись парой формальных фраз и, после вежливого прощания, Лея покинула территорию «Мортема». Визит в похоронное бюро оказался короче, чем она ожидала, но от этого не стал менее значимым. Перед посещением «Мортема» Лея некоторое время раздумывала над тем, чтобы позвонить Кларисе и предстать перед ней в роли клиента ритуальных услуг. Такой вариант мог принести ей больше информации о внутреннем распорядке организации, но тогда Лее пришлось бы врать, а опытный психотерапевт с легкостью смог бы разоблачить ее вранье. Она понимала, что сейчас действует в ущерб себе и рискует не познакомиться лично с такой весомой в истории «Мортема» фигурой, как Клариса, но, прежде всего, она хотела построить доверительные отношения с Ричардом, а «доверие» не подразумевает ложь с первых минут разговора. Три дня перед сеансом пронеслись незаметно, но в день сеанса Лее казалось, что утро не закончится никогда. В последнее время она постоянно чего-то ждала, а ожидание, как известно, сильно утомляет и портит настроение. Но и в ожидании есть плюс – оно приукрашает будущую встречу. Так произошло и с Леей. Когда она снова пришла в «Мортем», то почувствовала силу предвкушения, которое, к сожалению, не успев разгореться, сменилось неконтролируемым страхом. Она не хотела выворачивать наизнанку свою невысказанную скорбь и знала, что Ричард заставит ее это сделать. Лея боялась самой себя, но, расценивая все происходящее, как проверку на профпригодность, постаралась успокоиться и, поздоровавшись с людьми в приемной, направилась в указанном направлении. «Как странно идти по коридору, по которому до тебя прошло множество людей… Мертвых людей. Вроде идешь прямо, но перед тобой два пути: либо ты хочешь умереть, либо – хочешь жить дальше. Вот тут мы с тобой, Рамон, и разминулись». Уверенными шагами Лея поднялась по лестнице и остановилась около кабинета 201. Она решила не стучать и толкнула дверь от себя, понимая, что ее ждут. Ричард сидел за столом и изучающе смотрел на нее. Им обоим хватило несколько секунд на то, чтобы разглядеть друг друга. Внешность Ричарда необъяснимым образом притягивала Лею: короткие, чуть зачесанные набок, волосы, тонкий прямой нос и в целом несколько аристократические черты лица. Борода хоть и дополняла образ Ричарда, но не вызвала у Леи никаких эмоций, скорее даже не понравилась ей, потому что растительность на лице всегда старит. Зачем старить себя раньше времени? Изучив черты лица, Лея снова оценила внешность в целом. Ей показалось, что его тело может отдельно существовать от головы, но даже это она не посчитала недостатком. Во взгляде Ричарда сложно было что-либо прочитать. Он смотрел будто сквозь нее и, в то же время, был сосредоточен на девушке. 5 – Как вы сейчас? – спросил Ричард чуть мягче. Лея заговорила медленно, но четко, будто готовила ответ заранее: – Я постоянно проживаю день сурка. Когда Рамон умер, я не выходила из дома и перестала чувствовать время. Все казалось зацикленным и одинаковым, поэтому я решила завалить себя работой и встречами, но ощущение жизни по графику не покидает меня до сих пор. Моя жизнь серая и однообразная, – Лея обняла себя за плечи и смотрела куда-то в угол, не моргая. Хоть сеанс психотерапии с Ричардом и подпитывался иными необычными целями, Лея, закрыв глаза на страх, говорила искренне, заглядывая глубоко внутрь себя. – Вы осознаете, что находитесь в состоянии проживания горя? – Да, – Лея активно закивала, переводя взгляд на Ричарда, – но не знаю, что делать дальше. – Горе, – начал Ричард после нескольких раздумий, – это, порой тяжелое, а порой невыносимое чувство, которое вынуждает нас задаваться нетипичными мыслями или делать несвойственные нам вещи, но надо понимать, что это не навсегда и, как бы странно ни звучало, надо дать времени время, – свои слова он поддерживал плавной жестикуляцией, которая прекратилась в ту же секунду, как он замолчал. – Да, но сейчас мне больно, – Лея скривила рот. Отчего-то она стала более раздраженной. – Я понимаю, – откликнулся Ричард и раздражение сменилось состраданием. Почему-то Лее стало его жаль. Только переживший то же самое мог сказать простую фразу с такой неосознанной, но удушающей печалью. – Может, вам хочется что-то сказать или обсудить? – добавил он, подталкивая ее к более четкому формированию запроса. Лея потянулась к указательному пальцу и взялась за любимый перстень. – Возможно, мне было бы не так тяжело, если бы я не чувствовала вину, – заключила она, не выпуская украшение из пальцев другой руки. – В чем вы себя считаете виноватой? Лея увела взгляд вверх и шумно втянула носом воздух, а затем с тяжестью выдохнула. Она много раз отвечала на подобный вопрос в голове, но вслух – еще никогда. – Я осознаю, что никак не смогла бы повлиять на его решение, но меня гложет мысль о том, что я сделала недостаточно. Я знаю, что Рамон доверился мне, когда рассказал о, скажем так, планах на будущее, и я знаю, как для него это было важно, но оттого мне, увы, не легче. Я все равно чувствую себя плохой подругой. – А что бы сделала хорошая подруга? – в тот же миг спросил Ричард. Лея посмотрела ему в глаза. Ответ пришел к ней моментально, но она, не желая верить самой себе, пыталась оттянуть неизбежное. – Она бы сделала то же самое, – наконец сдалась Лея, из ее уст вырвалась короткая усмешка. Она сделала небольшую паузу. – Если я это осознаю, то почему все равно чувствую вину? – Это момент принятия, и он не скоротечен. Побудьте со своими мыслями до следующей нашей встречи. – И это все, что я могу сейчас сделать? Ничего? – слова вырвались сами собой. Лея была настолько взволнована, что даже немного привстала с кресла. – А что вы можете сделать еще? – спросил Ричард, не разделяя настроения клиентки и оставаясь в той же позе и на том же месте. –– Убедить себя в чем-то, успокоить, я даже не знаю, – Лея заметалась из стороны в сторону. Она не рассчитывала на такой быстрый сеанс. –– Если я вам скажу, что вы ни в чем не виноваты, вы поверите мне? –– Нет, – в ту же секунду ответила Лея.