— Не факт, что в эту пятницу будут выдавать «конвертики», — задумчиво сказала жена. — Джито пока не освободился… И под эту новость сикхи могут вновь ограничиться малым авансом. Я молча кивнул. Ситуация, в которой мы оказались, выглядит патовой. Мы вкалываем, как ломовые лошади, недосыпаем, экономим буквально на всем; но, если смотреть фактам в лицо, пока толком ничего не заработали. Имеется в виду, что даже заработанных нами денег мы не можем получить, потому что нашего смуглого «босса» упаковали за какие-то прегрешения в СИЗО. Мы даже уйти от Джито пока не можем. Теоретически, надо сказать, такая возможность имеется; кое-что касательно местной «биржи» и основных действующих лиц мы уже знаем от Марека и Стаси. В самом Саутгептоне, кроме Джито, «агентами» подвизаются еще трое индусов, а также некий Франк (про которого одни говорят, что он поляк, другие, что еврей, а Броня так и вовсе заявила, что он «русский»). К одному из индусов в понедельник она — Броня — и ушла, вместе с другой кабетой. Этого «босса» зовут Сундер; согласно молве, у него наилучшие условия — и в плане проживания, и по оплате. Вообще, многие из тех, кто работает на Джито, сидят сейчас на «измене». Об этом говорят уже в открытую, я слышал своими ушами такие разговоры во время брейков. У нас с Татьяной тоже спрашивали, останемся ли мы у Джито, или уйдем к другому боссу. Мы пока отмалчиваемся; мы бы и рады избавиться от этого кошмара, но куда уходить? К кому? И как это возможно, если мы на мели, если у нас на троих осталось пятнадцать фунтов? И еще одно обстоятельство останавливало нас от резких движений. Поговаривают, что Джито кидает тех, кто уходит от него к другим агентам. Он зачастую недоплачивает часть от причитающегося такому работнику. А случается, что прикарманивает двух или трехнедельный заработок, мотивируя эти свои действия неким «ущербом», который причинен работником во время проживания в арендованном руме — сломанная мебель, испорченная техника, или что-то в таком роде. Иными словами, если мы уйдем от Джито прямо сейчас, — даже если бы у нас была такая возможность — то заработанных нами за вторую половину апреля денег, скорее всего, нам не видать. — Надо занять у кого-то, — задумчиво произнесла Татьяна. — Паундов двадцать перехватить. Хотя бы десятку. Я бы бойлера купила. Яиц пару десятков. Или приготовила бы фаршированные куриные окорочка. — Может, у Марека попросить? — Они вместе с Стасей уехали в Портсмут… У них там есть какие-то знакомые. Приедут послезавтра, не раньше. — Ищут варианты? — Сейчас все ищут варианты. — А эти две… Вера и вторая, которая с ней живет? Таня прерывисто вздохнула. — Не очень бы хотелось к ним обращаться… Но ничего не поделаешь. Она посмотрела на меня. — Одевайся. И «отмычку» не забудь прихватить — позвоним заодно нашим. Мы прошли пару кварталов по нашей тихой улице, затем свернули на Дерби. Ближайший таксофон, кстати, находится всего в полусотне метров от нашего «особняка», и обычно мы звоним домашним именно отсюда; но не в этот раз. Я уже вполне научился пользоваться подаренной Мареком штуковиной — под его руководством испытал «отмычку» на аппарате в «овощном», сделав оттуда звонок младшей сестре жены. Мы решили, что злоупотреблять возможностью говорить с таксофона бесплатно и сколь угодно долго не будем. Вместе с тем, эта «технология» поможет нам серьезно сэкономить, учитывая, что мы звоним раз в три-четыре дня, и тратим на разговор в среднем пять паундов. С близкими разговаривала жена. Обычно мы так и практикуем. И дело не в том, что Татьяна хорошая актриса, а я — никудышный актеришка. Просто есть вещи, которые в паре или в небольшом коллективе кто-то делает лучше, вот и всё. Пребывая в задумчивом состоянии, — подозреваю, что я даже задремал стоя, привалившись плечом к стенке автомата — я пропустил концовку разговора. — Фуххх… — сказала Татьяна, кладя трубку на рычаг. — Наконец-то, хорошие новости. Я вытащил из прорези «крючок», сунул ценную вещь в карман. — Хорошие новости? — Ну как, сказать… — Таня невесело улыбнулась. — На фоне того, через что мы тут проходим, вполне позитивные новости… Наша «процентщица» вернулась. — Так? — Вчера вечером привезла деньги, отдала матери. — Всю сумму? — Да. Я невольно перекрестился. Тех четырех сотен долларов, что я оставил близким, когда пустился в свою нынешнюю авантюру, было явно недостаточно. Да то, вынужден был занять у Тени. — Спасибо, небеса… — пробормотал я. — Теперь хотя бы какое-то время можно не беспокоиться… хотя бы по одному пункту. Мы с женой обменялись взглядами. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила она. — О возможности перевода через Вестерн Юнион? — Угадала. Но… Это плохой вариант. — Согласна. — Если мы перезвоним, и попросим выслать нам пару сотен долларов… — Мы их встревожим. — И разрушим нашу легенду… — Я почесал в затылке. — Нет, этот вариант никуда не годится. Кстати. — Я посмотрел на жену. — А где наш приятель? — Наш приятель… — Татьяна произнесла это таким тоном, словно хотела закавычить данное определение. — Колян зависает у своего нового знакомого. — У Боба? Который владеет мастерской по ремонту телевизоров? — Да, у него. Вчера пришел… такой мутный. — В смысле? — Мне показалось, что он выпивши. — Вот же скотина, — выругался я. — А где спит? — Да в гостиной, где же еще. Я говорила с литовцами, чтобы они его взяли… Хотя бы на время. Там же три спальных места — двойные нары и топчан. — Отказали? — Сказали, что им было обещано, что будут жить вдвоем. Мы вернулись обратно в наш квартал. Веру и вторую женщину, которая проживает с ней, мы застали на месте. — Нам Джито тоже задолжал, — сказала землячка. — Мы, может, вообще уедем отсюда, — заявила вторая дама. — Ничем не можем помочь. — Вера развела руками. — А то вам дашь денег, а потом ищи свищи, — добавила ее подруга. — И что это вы, как дети малые? Надо иметь на такие случаи «заначку»… — Спасибо, девочки, — ледяным тоном произнесла Татьяна. — Особенно, за ваши советы. Мы наведались в еще два «работных дома». В одном из них обнаружилась компания молодых парней. Их четверо; устроившись на полу, на матрасах, пьют пиво. Из комнаты потянуло специфическим запашком, который ни с чем не спутаешь — накануне нашего появления парни баловались травкой. Один из них вышел к нам. Татьяна его знает чуть лучше; я-то видел лишь один раз, на «фруктовом». — Оскар, займите двадцать фунтов? Отдадим через неделю двадцать пять. — Сами сидим без бабок, — чему-то улыбаясь, сказала парень. — Рад бы помочь, Татьяна, но мы плотно сидим на мели. Хотите курнуть? В следующем адресе мы застали мужчину средних лет. Я его не знал совершенно, Татьяна же с ним пересекалась пару раз, когда он выходил работать на «овощной». Он из Риги, русский. «Русскоязычный», как там принято говорить… Серый такой тип, унылой внешности, говорит едва слышным голосом. Мы его застали на кухне, он жарил себе яичницу с луком. — Почему я должен давать вам деньги? — бесцветным голосом поинтересовался мужчина. — Я вас совершенно не знаю. — Мы с вами работали вместе, — сказала Татьяна. — Когда ехали с пакгауза в вэне, вы рассказывали про развод и про то, что жена у вас все отобрала: бизнес, квартиру, машину, и даже собаку. — Тем более, — сказал мужчина. — Кругом ложь и обман… Нет, не дам я вам денег. Мы выбрались на улицу. Здесь, когда мы оказались на открытом воздухе, Татьяна уже не сдерживала переполнявших ее эмоций. — Вот ты, Артур, говоришь — «русские — то, русские — сё!..» Так? Я знаю, что в такие минуты с женой лучше не спорить. Приобняв за плечи, я попытался развернуть благоверную в нужном направлении — нам следовало перейти улицу, и пройти еще метров сто примерно до «нашего» дома. Но Татьяна стряхнула мою руку. — Вот тебе — твои «русские»! — выкрикнула она. — Не сомневайся, все при деньгах! Двадцать фунтов — это что, неподъемные деньги?! Занять на пару дней! Что, так трудно помочь ближнему?