– И многие туда уходили? – О, очень немногие, – улыбнулся старичок, – никаких публикаций или выступлений, никакого шанса на членство в Совете, оплата за свой счет экспертизы и доказательной базы новых заклинаний, самостоятельная закупка любых ингредиентов… И никаких учеников, конечно. – Зато самостоятельность. – Ну, как сказать, – пожал плечами Петеан, – как сказать. Но кое от чего, да, освобождало. Ну и я же имел пятьдесят лет с лишним вообще без начальства, это… накладывает. Я кивнул и задумался. Петеан вопросительно кхекнул. – Я не понимаю, как копировать королевскую карту, – наконец сказал я, – чернила, бумага, это все само собой, но… – Да я вас научу, это вполне доступное умение, ну, э-э, инструменты там тоже нужны, но скорее чтобы фиксировать руку. Вы же в воздухе чертить не приучены, запястье будет дрожать уже через пару линий. Я посмотрел на Петеана внимательно и быстро спросил: – А на каком курсе чертить такие карты учат в гильдии? – А-а, – осекся он и совершенно невинно поднял брови, – вообще-то ни на каком, это, э-э, спецкурс, но, само собой, после основных движений власти и объемной каллиграфии, но это нет никакой необходимости прямо по традиции делать… Локи захихикала. – Я тоже начинаю нервничать каждый раз, когда отец говорит «нет ничего проще», – сказала она мне, – но, честно, он объяснит. Петеан нахмурился. – Этому действительно можно научиться, если не считать заранее, что ничего не получится. Многое можно сделать. Но, главное, многое нужно. Я пожаловался на Ванга и его друзей, которые не дождались карты – и вот, можете видеть. Петеан сморщился. – Они не верят слову «невозможно», это такой тип людей, и это их плюс. Но пройти на Гору по мысам действительно нельзя, иначе эта тропа была бы отмечена. Давным-давно. Но как их в этом убедить?.. – А что вы с виадука не посмотрите? – спросила Локи. – Он же достаточно высокий, с него вся бухта как на ладони. – На виадук нельзя ходить, – сказали мы с Петеаном в один голос и переглянулись. – Почему? – уточнила она. – Я там была. И ничего. – Ну, Локи, твое «ничего» не у всех людей входит в область «ничего», – возразил я, показывая взглядом на ее руки. Она расхохоталась. – Ну, это ж я не с виадука упала! – На виадуке область отрицания магии, говорят, даже точка полного нуля где-то на верхнем изгибе арки, точка полной неопределенности, – сказал старичок, – лично я там еще на полдороге вверх умру от старости. А вам двоим, может, и ничего. Ваше, гхм… высочество, вам серьезного лечения магией не проводили? – Руку сломанную, лет в семь, наверное, – с трудом вспомнил я. – Давно, – задумался он, – ну… э-э-э, не опирайтесь на нее там. Придут капитан с Журом, узнаем, можно ли им на виадук. А то бывало всякое. И глаза вытекали, и кишки вываливались… А уж сколько просто падало с него народу! Люди не зря туда не ходят. – А мне-то туда и вовсе незачем, – добавила Локи, – ступеньки хоть на самом деле и не скользкие, но выглядят как голый лед, да там еще ветрище такой. Я обеими руками за перила держалась, и то страшно было. А сейчас как? Не, мне все равно на Гору не лезть. – Подала идею – и в кусты, – буркнул я. Петеан дико на меня посмотрел, но, когда Локи засмеялась, фыркнул тоже. – Шуточки у вас, молодежь… Пойдемте, у меня еще одна карта есть, для наших нынешних дел не очень важная, но потренироваться на ней можно. И мы ушли к нему в кабинет. Тренироваться читать карты. И даже немного – чертить. Оказалось, действительно не очень сложно, особенно если с опорой для запястья. На верху виадука было ветрено. Ванг и Жур держались за перила без всякого стеснения – обыденно, но цепко. Ванг в конце подъема внезапно начал прихрамывать. Кажется, он приврал Петеану насчет того, как давно и как именно его лечили в последний раз. Бухта лежала перед нами, наполненная кораблями, малыми яликами и рыбацкими лодками, шныряющими туда-сюда. Чем дальше вглубь, тем пустыннее; от острова, заросшего кустарником, до белой струйки водопада – никого. – Так вы докуда дошли? – спросил я. Жур уверенно ткнул пальцем. Я крякнул. То, что на карте обозначалось как несколько широких расселин и обрыв, выглядело живым глазом как мешанина каменных пальцев, наполовину скрытых в густой зелени. – Второй вопрос – как вы его оттуда вытащили? Жур и Ванг обернулись на меня, переглянулись. – Чудом, – наконец сформулировал Жур. Ванг скривился, но кивнул, подтверждая. – Если бы я сначала посмотрел отсюда, – признался брат, – никогда б туда не полез. Жур вытащил подзорную трубу, Ванг другую, и они принялись внимательно изучать берега. Я посмотрел вниз. Дымчатая дуга виадука падала из-под наших ног. В крыши, в зелень старых деревьев Моста. Где-то на полпути между мной и ближайшей крышей пролетела стайка городских голубей, что гнездятся вокруг каминных труб и на заброшенных балкончиках. Виадук, узкий, едва разойтись двоим, крутой и никуда не ведущий, даже не на все карты наносился. На нас троих, гуськом взбиравшихся по полупрозрачным ступеням, показывали пальцами и что-то кричали случайные прохожие, пока их голоса не исчезли в гудении ветра между перилами. Но что виадук! Весь Мост лежал под ногами. Семь улиц, идущих с Юга на Север параллельно парапетам, бесчисленные поперечные улочки, башни тысячелетней постройки и новенькие дома; склады, магазины, гостиницы, огражденные крепостцы серьезных домов и скромные особнячки старинных семейств; суды, библиотеки, торговые палаты и острый шпиль университета. Театры, пассажи, еще магазины, окутанные листвой крыши королевского квартала и в противоположном конце Моста – скопление башен магической школы. Я отвернулся и поискал взглядом дом Петеана. Крошечная, на два чердачных окна, красная крыша у задней стороны мраморного здания какого-то банка. – Брат, посмотри-ка, что это? – спросил я, прищурившись. Над цирковой площадью болталось… что-то округлое. – А? – обернулся ко мне Ванг, громко резко вдохнул, покачнулся, дико глядя на меня. Жур подскочил, схватил его за китель и почти повалил – оба сели на гладкую поверхность виадука между перилами. – Ты чего? Ванг втянул в себя воздух. – Сам не пойму. Что-то приблазнилось… Спасибо, Жур, я правда же чуть не выпал. Я нервно оглядывался. – Что ты там увидел-то? – Да не там. Ты сам. Не знаю что. Что-то. Ага, Локи смешно, Вангу страшно. Может, и на мое счастье на мне эта завеса. – А что ты хотел-то? – спросил мичман. Я показал. Жур и подошедший поближе Ванг долго рассматривали коричневый пузырь. – А, это аттракцион, людей поднимают в корзине над домами… Недорого и куда безопаснее виадука. Но страшно, так что желающие всегда есть, я девушек катал пару раз, – сказал Жур. – А как поднимают, на этой штуке сверху? – удивился Ванг. – Нет, вот этот пузырь, монгольфьер, у него снизу корзина, люди в ней сидят, а владельцы ослабляют канат – монгольфьер пытается взлететь и тянет корзину вверх. Ну, потом канат выбирают, корзина опускается, ты вылезаешь. – А почему он летит? – спросил я. Жур пожал плечами. – Я не вникал. Там какое-то устройство, огонь горит, может быть, за счет дыма… Не знаю, честно. – Что это? – уточнил я. – Это, значит, воздушный шар, – медленно сказал Ванг, – я же видел такие. Только те, раньше, были маленькими, и на них в цирке катали собак и обезьянок. А этот, похоже, не на обезьянку рассчитан. Он же может довольно высоко залететь, если ветер в нужную сторону и ровный. – А ветер у нас обычно дует туда, куда показывает моряк, – с той же ленивой протяжечкой добавил Жур, – чем моряк и отличается от любого другого мостовитянина… – Вопрос, сколько человек он поднимет, – хмуро сказал брат, – и сколько нам встанет его выкупить. Ванг стоял рядом со мной и меня уже совершенно не боялся. Я выдохнул. Не так просто напугать моего брата. Чем бы я на самом деле где-то там ни оказался. – Идем вниз, – сказал Ванг, – займемся монгольфьером.