Ник водил черный пикап – большую машину, которая производила много шума и насквозь пропахла лосьоном после бритья. Даже в моем паническом, полуобморочном состоянии воздействие такой лошадиной дозы тестостерона было сравнимо разве что с эффектом от курения травки. Всю дорогу, пока мы неслись по Шестой, я просидела вжавшись в огромное сиденье с кожаной обивкой. Вся эта ситуация и обнадеживала, и напрягала. Я больше не была одна. Рядом появился мужчина, который сам принимал решения. И все же… Все же… Мы свернули на парковку круглосуточного ресторана «Деннис». Я понятия не имела, в каком направлении мы двигались и сколько проехали. Казалось, поездка заняла всего несколько минут и в то же время с момента случившегося в мотеле прошла целая вечность. – Жди здесь, – велел Ник и выбрался из машины. Я проводила его взглядом до самого ресторана. Руки дрожали, спину холодил уже остывший пот. В движениях Ника чувствовалась легкость, от которой у меня одновременно щекотало в животе и сводило напряжением мышцы. Мои притупившиеся было инстинкты вновь пробудились. Ты ведь совсем не знаешь этого человека! Во время вашей последней встречи у него был пистолет. Его отец – убийца. А теперь ты сидишь одна в его машине посреди ночи. Моя сумка осталась в мотеле, а вместе с ней и телефон, и перцовый баллончик, который дала Хизер. Ради эксперимента я дернула за ручку на пассажирской двери. Конечно, она поддалась. Я не была заперта. На самом деле никто не станет закрывать человека в своем пикапе – это все выдумки. То же самое можно было бы сказать и про мальчиков, которые исчезают без следа, и про женщину из номера 216. Сидя в тишине салона, я медленно дышала ртом и пыталась прогнать панику. Я могла бы дойти до ресторана и попросить о помощи. Но чья помощь мне нужна? Полиции? Может, я просто хочу отсюда выбраться? Поехать домой? Но где он, мой дом? В тот момент я не могла даже представить себе Иллинойс. Не знала, как он выглядит. На память пришла лишь квартира, которую мы делили с Хизер, да мотель «Вечерняя заря». Стоит ли звонить Хизер? Напугает ли ее мой звонок? Дверь со стороны водителя распахнулась, и я от неожиданности подскочила на месте. Оказалось, я даже не заметила, как вернулся Ник. Но, упав на сиденье, он не стал заводить двигатель. Вместо этого протянул мне бумажный стаканчик, а второй оставил себе. Я вдохнула. Горячий шоколад. Заглянув в прорезь на крышечке, я увидела взбитые сливки. Все это было до того неожиданно, что первые несколько секунд я просто таращила глаза и даже не попыталась отхлебнуть напиток. – Я подумал, вдруг ты не любишь кофе, – сказал Ник. Когда я повернула голову, оказалось, что он наблюдал за моей реакцией. – Забыл спросить. В итоге решил не рисковать и взял тебе шоколад. – Спасибо, – прохрипела я. Он смерил меня долгим взглядом. На расстоянии огни ресторана казались не такими яркими, к тому же их свет приглушала темнота внутри салона. В этом освещении лицо Ника как будто разделилось на светлую и темную стороны. Глядя на него, я никак не могла понять, сколько же ему лет, хотя и знала из газет его точный возраст: двадцать девять. Красивый, но выглядит усталым и малость чудаковатым. Впрочем, подозреваю, что я и сама в тот момент выглядела не совсем нормальной. И очки мои наверняка некрасиво отсвечивали. – Тебя как зовут? – спросил Ник без обиняков. Я моргнула в изумлении. До меня вдруг дошло, что я ему так и не представилась. Что ж, если он и вправду серийный убийца и насильник, специализирующийся на девушках, которые совсем недавно увидели призрака, то я опоздала. Теперь я бы просто вылила на него шоколад и убежала. – Карли, – ответила я, отхлебнув из своего стаканчика. Вкус оказался божественным: взбитые сливки таяли в горячей жидкости, добавляя шоколаду приторной сладости. – Карли, – продолжал Ник, – скажи: ты видела то же, что и я? – Да, – отозвалась я. – Я видела маленького мальчика. И ту… женщину. Она будто и вправду была женщиной, но в то же время нет. Она была чем-то иным. – Боже. Ник провел рукой по лицу, и щетина под его пальцами издала легкое шуршание. На парне снова не было никакой верхней одежды, лишь темно-синяя фланелевая рубашка в клеточку, под ней – футболка. Я сообразила, что он, должно быть, выбежал из номера сразу, как начался переполох. – Ты ведь провел в мотеле несколько недель, – заметила я. – Что-то подобное раньше случалось? – Нет. – Он отнял руку от лица и выглянул на улицу сквозь лобовое стекло. – Я слышу звуки. Постоянно – даже когда в мотеле никого нет. Иногда бывают странные запахи и вот эта ерунда с дверями. Ну ты сама видела. Это происходит часто. Свет то пропадает, то снова включается. И как-то раз ночью та женщина сидела на моей постели. Я проснулся, а она там, у меня в ногах, сидит и смотрит на меня. Но матрас под ней не продавился, она будто ничего не весила. А потом я моргнул – и она исчезла. От нее пахло духами и чем-то плохим. Металлическим, как кровь. Это произошло недели две назад. От одного только его рассказа у меня вновь заколотилось сердце. Я даже представить себе не могла, каково это – находиться в непосредственной близости к этой женщине, к тому, чем она была на самом деле. – И ты остался? – спросила я, не веря собственным ушам. – Увидел ее – и все равно остался? – Знаю-знаю. Но у меня свои мотивы. – Бредовые мотивы, какими бы они ни были. Ник покачал головой: – И вовсе не бредовые. Его голос слегка дрогнул – это заметил бы лишь тот, кто очень внимательно слушал. Какими бы его причины ни были, Ник считал их достаточно вескими. – Да и не тебе говорить о здравом смысле, – добавил он. – Ты ведь прекрасно знаешь, что мы вернемся обратно, как только допьем вот это все. Я открыла рот, собираясь произнести уже заготовленные слова. Ни за что. Я никогда туда не вернусь. К черту мой кошелек и остальные вещи, к черту эту работу. К черту Вив. Ни за что на свете. Но в конце концов я промолчала, потому что поняла, что он прав. Что бы ни происходило в мотеле «Вечерняя заря», мы убежали в самый разгар событий. И я, черт возьми, хотела узнать, чем все это закончится. Я хотела посмотреть, как выглядит «Вечерняя заря» сейчас. Интересно, призраки уже исчезли? Наклонив стаканчик, я сделала еще один небольшой глоток горячего шоколада. От взбитых сливок по горлу разлилась приятная сладость. Не подумала бы, что этот мужчина позаботится о том, чтобы добавить их в мой напиток. Утерев губы, я призналась: – Я тебя загуглила. Он ничего не ответил, но я почувствовала, как он напрягся. Тогда я добавила: – Пришлось. Ты живешь в мотеле, где я работаю. По ночам. И не записываешься в гостевой журнал. И держишь пистолет на прикроватном столике. – Это для защиты. – Он протянул мне свободную руку ладонью вверх. – И что толку? Так и оставил его лежать в номере, когда вышел. С собой у меня его нет. Ник перевел на меня взгляд: – Меня долго не было в городе. Ты не представляешь себе, каково это, когда в жизни столько нерешенных вопросов, всякой фигни, которая постоянно тянет тебя на дно. О, тут он ошибался. И сильно. – А вот я представляю, – продолжал Ник. – Думаю, ты знаешь, что со мной случилось. У кого-то вышло бы это пережить и со временем начать все с начала. Но не у меня. За все эти годы мне так и не стало легче. Наркотики, алкоголь – ничего не помогало. Поэтому я решил вернуться, посмотреть на это место глазами взрослого человека. Взглянуть в лицо своему прошлому. Я остановился в «Вечерней заре» на одну ночь – всего на одну. И знаешь, что случилось? – Что? – Я заснул. Он взглянул на меня с полуулыбкой, и на мгновение в нем проступил тот самый школьник c газетных фотографий – красивый, хороший мальчик, который только начинал жить по-настоящему. – На самом деле заснул. Такого уже много лет не бывало. Я – сова. Много лет страдал от бессонницы и даже уже не помню, когда все это началось. А потом я остановился в «Вечерней заре» и проспал одиннадцать часов подряд. Вот так вот, запросто. Он щелкнул пальцами, громко – на весь салон. – Но почему Фелл? – спросила я. – Тот самый город, где все произошло? Тебе только здесь удается заснуть? – Я тоже не могу этого объяснить, – Ник выглянул в окно. – Здесь похоронен Илай. Похоронена моя мать. И другого дома у меня так и не появилось, это уж точно. Может, лучше этой дыры в моей жизни ничего уже и не будет. Я примолкла, вспоминая слова Хизер: «Некоторым из нас нравится темнота. Это в их характере». – Так что я решил остаться, – продолжал Ник. – Заплатил Крису кучу денег, и тот махнул на меня рукой, когда понял, что я не торгую наркотиками и не занимаюсь черт-те чем. Только сплю. Стоит мне прилечь на кровать в том мотеле – хоть днем, хоть ночью, – я сразу вырубаюсь. Знаешь, чем я занимался большую часть месяца? Отсыпался – впервые за десять лет. – И потом в одну из таких ночей на твоей постели оказалась та женщина? – Да. А когда она исчезла, я снова заснул. Странно, но так оно и было. Так уж на меня действует это место, и я не против. Меня не волнуют ни звуки, ни запахи, ни странные женщины. Сегодня ночью я вернусь в «Вечернюю зарю», потому что это единственное место в мире, где я могу выспаться. Я закусила губу. В зазеркалье ночного мира его слова, несмотря на все их безумие, все же имели смысл. – Ну, я тоже вернусь. Так уж вышло, что и в моем прошлом были события, которые в конечном счете привели меня сюда. Из «Вечерней зари» в восемьдесят втором году пропала моя тетя, и ее тело так и не нашли. Я хочу узнать, что с ней случилось. Поэтому я здесь. Ночка выдалась поистине странной, поскольку Ник даже бровью не повел. – Она тоже там работала, когда пропала? Прямо как ты? – Да. Я приехала в Фелл, чтобы выяснить, что с ней произошло, так как до меня никто этим не озаботился. А потом оказалось, что в мотеле есть вакансия. И я откликнулась. Он кивнул, как будто в моих словах не было ничего странного. – Это была она? В платье? Я покачала головой. Девяносто девять процентов, что это была не она, хотя события сегодня развивались так стремительно, что нельзя быть полностью уверенной. – Думаю, нет. Одежда была другая, волосы не того цвета, прическа не та. Думаю, это была не Вив. – Когда она появилась в моем номере, я сумел разглядеть платье, – сказал Ник. – Это что-то из 70-х. По крайней мере, так мне показалось. Если я прав, то она старовата, чтобы быть твоей тетей. На скуле у него дернулся желвак. Он продолжал: