– Вив. – Она пожала протянутую руку. – По-моему, стоит… – Тсс, – Марни дернулась и схватила камеру. – Пригнись, а? Чтобы не заметили. Вив увидела, как дверь в номер 109 распахнулась и на пороге возникла Хелен. На ней опять были джинсы, а под пальто – черно-белая рубашка с завышенной талией. Прикрыв голову от дождя листком бумаги (Вив узнала в нем пожелтевшую брошюру «Добро пожаловать в «Вечернюю Зарю», какие лежали в каждом номере на прикроватных столиках), она спешила к своей машине. Глядя на Хелен, Вив невольно вспомнила собственных родителей. Не прошло и года с тех пор, как они развелись, а отец уже женился на другой. Может, он тоже изменял? Мать никогда не говорила. С другой стороны, она чувствовала себя настолько униженной, что не сказала бы правды и под страхом смерти. Весь развод проходил в гробовом молчании – еще вчера отец был с ними, а сегодня уже исчез. Никаких обсуждений, только его отсутствие и паника матери, которая отныне требовала от дочерей абсолютного совершенства во всем. Как будто у совершенных людей просто не могло быть никаких проблем. Если измены и были, ни отец, ни мать о них не рассказывали. Хотя теперь Вив стала взрослой, она все равно никогда не узнает правды. Вив спряталась в задней части салона, а Марни настроила объектив и принялась делать снимки – один за другим. Она сняла, как Хелен садится в машину и уезжает с парковки. Потом отложила камеру и подытожила: – Черт, у этой женщины нет сердца. – Кто тебя нанял? – спросила Вив, распрямившись. – Его жена или ее муж? Марни бросила на нее беглый взгляд: – Вообще-то мне не положено рассказывать. Но я всю ночь провела в машине, так что плевать. Это был юрист. Он представляет интересы мужа, который заподозрил неладное. – Ну, теперь-то у тебя должна быть куча доказательств. – Так и есть. Я принесла юристу целую пленку, а он потребовал еще одну. Говорит, нужны неопровержимые доказательства. Похоже, эту стерву выставят за дверь. И ради чего? Пары ночей в компании мистера Уайта? Нет, ты не подумай, он, конечно, вполне себе красавец. Но молодой девчонке вроде нее достаточно просто выйти на улицу, чтобы подцепить смазливого парня, не женатого даже. Наверное, в постели этот мужик настоящий Супермен. Вив задумчиво смотрела в окно на дождь. – Мне кажется, ей совсем не романтика нужна. Не знаю, чего она ищет, но уж точно не этого. – Мне до фонаря, чего она там ищет, – буднично ответила Марни и стала убирать камеру в сумку. – Лично мне нужен хороший гонорар. И я только что его заработала. Теперь имею право выспаться перед следующей работой. – Ты постоянно этим занимаешься? Каждый день? – спросила Вив. – Работа, похоже, опасная. В смысле, для женщины. Я думала, что здесь мужчина. – Правда? Что ж, порой наши поиски оканчиваются разочарованием. Еще ты, наверное, думала, что он белый? Говори, не стесняйся. Вив только пожала плечами. Именно так она и думала. – Я занимаюсь этим время от времени. – Марни обвела рукой мотель и парковку. – У меня бывает и другая работа. Иногда снимаю для гламурных журналов, иногда – для школьных альбомов. Риелторам всегда нужны фотографии домов для рекламы. В плохие дни я беру пять-шесть домов, по четыре доллара за снимок. Занятие не творческое, но и это тоже работа. Вив никогда не встречала людей, которые бы зарабатывали на жизнь подобными вещами. Казалось, что в «Вечерней заре» ей изо дня в день открываются все новые знания. – Ты ведь снимала мотель. Эти фото еще у тебя? – После проявки я оставляю себе по одному экземпляру каждой фотографии. Даже когда не положено. Тут ведь не угадаешь, что в итоге может пригодиться. А тебе зачем? Черт, он идет! Пригнись. Не хочу, чтобы он тебя заметил. Выглянув в окно, Вив увидела, как мистер Уайт закрывает за собой дверь. Стройный, подтянутый и полный жизни, он не скрываясь носил на левой руке обручальное кольцо. На нем был темный костюм, светлая рубашка и галстук; черные волосы с легкой проседью зачесаны назад. Когда он открыл зонтик, Вив пронзила паника: он ведь должен еще вернуть ключ! – На ресепшене никого нет, – сказала она. – Моя смена кончилась, а Джанис еще не пришла. Там закрыто. Марни снова полезла в сумку за камерой. – Он заплатил вперед? – Да. – Тогда не волнуйся. Наведя объектив на мистера Уайта, она сделала несколько снимков, пока тот шел по направлению к ресепшену. Со стороны он выглядел, как самый обыкновенный мужчина, идущий по делам в обычный рабочий день; вот только времени было семь часов утра, и выходил он из мотеля, где только что провел целую ночь с чужой женой. – На самом деле мне не нужны его фотографии, – призналась Марни, щелкая затвором. – Только ее. Но раз уж он и так здесь, почему бы не воспользоваться. Каждому свое, да? Белые мужчины не в моем вкусе. Она обронила эти слова с такой легкостью, что Вив немедленно почувствовала в груди укол стыда. Пусть мать и считала ее оторвой, на самом деле в свои двадцать лет она по-прежнему была девственницей. И понятия не имела, какие мужчины «в ее вкусе». Надо было попробовать хотя бы с несколькими, чтобы знать наверняка. Интересно, суждено ли ей когда-нибудь превратиться в такую же умудренную опытом женщину, как Марни, или Хелен, или даже Альма Трент – в женщину, которая словно знает все на свете. Как бы то ни было, она решила показаться искушенной и сказала: – Да. По мне, он тоже как-то не очень. Марни продолжала снимать мистера Уайта, который, прежде чем сдаться, несколько раз подергал закрытую дверь. Не выпуская мужчину из прицела своего объектива, она издала легкий беззлобный смешок: – Ты хорошая девочка. Мистер Уайт вернулся, закинул ключ обратно в номер, прикрыл за собой дверь и трусцой побежал к своей машине. – Ну, рассказывай, что привело тебя к моей машине в такой дождь? – спросила Марни. Лежа на заднем сиденье, в наползшем на уши пальто, Вив подумала: «Дурацкая затея», – и позволила этой мысли просочиться глубже в сознание. Но интуиция подсказывала ей, что это не так. Жжение в груди, возникшее после того, как она впервые узнала об убийствах Кэти и Виктории и о Бетти Грэхем, брошенной на территории будущей «Зари», так и не исчезло. Оно только усиливалось. Днем Вив больше не спала: все свободное время она проводила в Центральной фелльской библиотеке, перебирая старые газеты в поисках зацепок – хоть каких-нибудь. Но работа зашла в тупик. Ночной визит Хелен и мистера Уайта в сопровождении зеленого седана был настоящим подарком судьбы, который вернул ей боевой дух. Чего-то подобного Вив и ждала. Как увидишь его опять, разузнай хоть что-то. Ничего дурацкого тут не было. Совсем. – Ты когда-нибудь слышала про Бетти Грэхем? – спросила Вив. Сидевшая за рулем Марни на секунду замерла. – Откуда ты знаешь про Бетти Грэхем? – В ее голосе сквозило легкое недоверие. – И почему спрашиваешь? – Ее тело нашли здесь. На территории мотеля, еще до того, как его достроили. Ты об этом знала? – Да, знала. – Марни опустила камеру, глядя, как отъезжает мистер Уайт. – Как и многие другие. В свое время этот случай наделал много шума. Но я спрошу еще раз: как так получилось, что о ней знаешь ты? А так, что я сама ее видела, – подумала про себя Вив. Три ночи назад она и вправду снова видела женщину в платье с цветами. Сначала снаружи послышалось легкое цоканье каблучков, и, когда Вив подошла к двери и выглянула на улицу, в воздухе еще ощущался смутный запах духов. Женщина стояла в двадцати футах, повернувшись спиной; на ветру колыхался подол ее платья, а прекрасные волосы были откинуты вперед, обнажая шею. Она так и не оглянулась. Собравшись с духом, Вив позвала: «Бетти?» Но женщина не ответила. А потом и вовсе пропала. – Да просто интересно, – ответила она в попытке унять подозрения Марни. – Я же здесь работаю, как тут не узнать о самом громком убийстве в Фелле. К тому же тело обнаружили на территории мотеля. Поэтому и спрашиваю. – Ну да, ну да. – По тону Марни было ясно, что цинизм – ее привычный способ взаимодействия. – И при чем же тогда тут я? – Последним человеком, который видел Бетти в живых, был торговый агент. Он постучал в дверь, и она его впустила. Никто не видел, чтобы кто-то из них потом выходил. Никто не знает, убил ли он ее, да и кто он вообще такой. Развернувшись на сиденье, Марни смерила ее взглядом. Потом сказала: – Продолжай. – В нашем мотеле останавливается один торговый агент. – Вив указала в окно на «Вечернюю зарю», размытую за пеленой дождя. – Снимает номер. В этом самом месте. Регулярно. И всегда использует подставные имена. Реакция Марни была не похожа на реакцию Альмы. Она смотрела так, будто Вив только что зачитала ей вслух страницу из книги, которую Марни совсем не ожидала услышать. – Да ты прикалываешься, – сказала Марни почти шепотом. – Детка, ты надо мной прикалываешься. – В прошлый раз, когда приезжала Хелен, он здесь тоже был. И ты была. И фотографировала. Я хочу проверить, не попал ли он случайно в кадр. Может, лицо или еще что-то. То же самое касается машины. Потому что, зная номер машины, я могла бы выяснить, кто он такой. На самом деле. – Так вот чем ты тут занимаешься? Играешь в Нэнси Дрю и ловишь по ночам убийц? – Несмотря на ироничные слова, Марни была очень серьезна. Вив посмотрела ей в глаза. И ответила просто: – Ну кто-то же должен. Некоторое время женщина, казалось, обдумывала услышанное. – Хорошо, – сказала она наконец. – Я могу проверить фотографии. Они уже проявлены. – А можно мне самой? – Знаешь, а ты смелая. Но я тебя понимаю. То, что случилось с Бетти, не должно случиться ни с одной другой девушкой, а виновный по-прежнему гуляет на свободе. Если есть вероятность, что это он, думаю, мы могли бы просмотреть фотографии вместе. – Но речь идет не только о Бетти, – отозвалась Вив. – Там были и другие. Марни поджала губы и покачала головой: – Ты про девушку под эстакадой? У которой был ребенок? Вив почувствовала, как напряжение, концентрировавшееся в области затылка, вдруг схлынуло, будто чья-то невидимая рука наконец повернула до упора закрученный кран. Туда, где раньше стоял непроницаемый заслон, теперь будто хлынул поток приятных эмоций – впервые за долгое время, а может, и вообще в первый раз. Марни знала. Казалось, среди женского населения Фелла это была общая истина. Словно все местные жительницы говорили на одном языке. – Ее и еще одну. Викторию. – Девушка на беговой дорожке. – Марни умолкла и, окинув Вив взглядом с ног до головы, спросила: – А ты случайно не из полиции? Сказала, что работаешь в мотеле. Да и с виду вроде не похожа. – Я не из полиции. Просто много времени провела в библиотеке и начиталась про убитых девушек. По-моему, в Фелле их хватает. – По-твоему, в Фелле их хватает, – эхом отозвалась Марни. – Ты так думаешь? Я тут всю жизнь прожила. После смерти Бетти Грэхем боялись все. Все до последней. Женщины заперли двери и перестали выходить по вечерам на улицу. Матери звонили нам по десять раз на дню. Даже моя мама, хоть Бетти Грэхем и была белой. Потому что все мы были Бетти. По крайне мере в первые несколько недель. Понимаешь?