Вив шла и шла, пока не выбралась на опушку. Оттуда открывался вид на ряд намокших от дождя кустов и заборов, за которым высились дома. Именно на эти строения указала Марни, говоря об улице, на которой жила Виктория. Вив вгляделась вперед сквозь дождевую пелену. Ограждения тянулись вдоль домов сплошной полосой за исключением одного места: узкого прохода, где можно было срезать путь, если не хотелось идти до конца улицы, а потом еще и вокруг. Выйдя из-за деревьев, Вив зашагала туда. Сзади послышались шаги, затем голос Марни: – Эй! Ты куда собралась? Тут очень мокро. Вив уже дошла до промежутка между заборами и увидела грунтовую дорожку, тянувшуюся между дворами. Заросшую, но исхоженную. Здесь местные жители срезали путь, когда хотели попасть на беговую тропу. Отсюда, скрытая от посторонних глаз, Вив могла наблюдать за короткой пригородной улочкой – всего домов в пятнадцать. Вив по-прежнему разглядывала улицу, когда Марни наконец нагнала ее и поинтересовалась: – Какого черта? – Смотри. Женщина замолчала. – В котором доме жила Виктория? – спросила Вив. – Не знаю. – Готова поспорить, что в одном из этих. – Она указала на ближайший ряд домов. – Наверняка именно так он и узнал, когда она вышла и куда направилась. Он стоял прямо здесь, на этом самом месте. И если в тот день она пошла до конца улицы и вокруг… – Он мог срезать здесь и оказаться на месте раньше нее, – закончила Марни. Мог. Могла. Как же много этих «может». Но если парень Виктории и вправду ее убил, то он должен был каким-то образом обогнать ее на пути к беговой дорожке. А если ее парень мог стоять здесь и наблюдать за улицей, это же самое мог сделать и любой незнакомец. Вив достала из кармана блокнот и принялась записывать, нагнувшись над страницей, чтобы чернила не поплыли от дождя. Она записала адреса и имена. Набросала карту. Составила список того, что нужно было сделать дальше, потому что теперь она знала наверняка. Марни спокойно ждала и больше не жаловалась на погоду. Покончив с записями, Вив убрала блокнот и повернулась к Марни: – Ладно, у меня все. Посмотрим теперь твои фотографии? Фелл, Нью-Йорк Ноябрь 2017 Карли В 1982 году Дженни Саммерс снимала квартиру вместе с моей тетей Вив, а теперь работала в доме для престарелых в центре Фелла. Это было приземистое, квадратное здание из красного кирпича, окруженное вечнозеленым кустарником; на газоне со стороны парадного входа стояла металлическая табличка с надписью: «Учреждение постоянного пребывания для пожилых людей “Кинан”». Дженни отказалась разговаривать по телефону, но попросила прийти к ней на работу, чтобы мы могли обсудить все во время ее обеденного перерыва. Мне бы стоило выспаться, но в тот день я так и не легла и потому согласилась. Хизер отправилась со мной и вместо пончо и парки надела стеганое пальто, так как погода выдалась чуть теплее обычного. Волосы со лба она убрала и заколола их на макушке в своей привычной манере, а в довершение образа натянула светло-серые варежки, которые выгодно подчеркивали элегантный покрой ее пальто. Из-под него выглядывала черная юбка по щиколотку и ботинки в тон. – Будем играть в хорошего копа и плохого копа? – спросила она, выбравшись из машины. – Можно я буду плохим? – Не думаю, что в наше время кто-то еще ведется на такие уловки, – возразила я, застегивая пальто, и решительно направилась к парадному входу. На улице в это время дня почти не было машин и ветер дул вполне приятный, хоть и прохладный. Кружившие в небе черные птицы перекрикивали друг друга. – Наверное, ты права, – признала Хизер. – К тому же все было бы намного проще, возьми ты с собой не меня, а одного из своих мужчин. Я скорчила рожу, и мы зашли внутрь. – Никаких парней. Каллум меня раздражает, а Нику нет до меня дела. Хизер поиграла бровями – таким образом она, по ее собственному утверждению, пыталась вывести меня из себя. Получалось у нее неплохо, но только если в тот момент я была в определенном настроении. – Ты нравишься Каллуму, – сказала Хизер. – Он тебе постоянно звонит и пишет. Расскажи про него Нику и посмотри на реакцию: будет ли он ревновать. – Нам сколько лет? И потом, ты ведь сама говорила, что парни не твоя тема. Уже забыла? В ответ она лишь улыбнулась, и я отвела глаза. После нашей встречи в библиотеке я дала Каллуму свой номер – он сказал, что будет присылать статьи, если вдруг найдется что-то интересное, – и он регулярно им пользовался. Обычно его сообщения выглядели так: «Я нашел расписание «Грейхаунда» за 1982 год. Может, Вивиан ездила куда-то на автобусе?» Или так: «Я нашел данные о регистрации мотеля в судебном реестре собственности. Лови!» Честно говоря, было странновато, что такой красивый парень, как Каллум, уделяет мне так много внимания. И не потому, что у меня была низкая самооценка, – это и вправду было странно. Я предпочитала думать, что природа этого интереса чисто интеллектуальная: рыбак рыбака видит издалека. В приемной мы попросили позвать Дженни Саммерс, и несколько минут спустя к нам вышла женщина. Лет под шестьдесят, тонкая, как прутик, блондинка со стильной короткой стрижкой. Одета она была в бордовую медицинскую форму, на лице – очень легкий макияж. Одна из тех женщин, что в молодости были очень привлекательными, а с годами приобретали точеные черты и выражение, как бы говорившее: «Мне на все плевать». – Идите за мной, – велела она. Следуя за ней, мы подошли к двери с вывеской «Комната отдыха персонала». Внутри стояли маленький холодильник, кофемашина, несколько стульев и два дивана. На диванах лежали сложенные пледы, а поверх них – подушки. Очевидно, сюда приходили сменные работники, чтобы немного вздремнуть. Быстрым движением руки Дженни велела нам присесть, а сама направилась к кофеварке. – Которая из вас Карли? – спросила она. Я подняла руку. – Я. А это моя подруга Хизер. Дженни кивнула. – Могла бы и догадаться. Ты чем-то похожа на Вивиан. Значит, племянница, а? Внутри я почувствовала нарастающее волнение, словно кровь у меня в венах начала бурлить. Вот эта женщина, прямо передо мной, когда-то знала Вивиан. Разговаривала с ней. Жила в той самой квартире, которую теперь мы делили с Хизер. Казалось, будто дверь в 1982 год чуть-чуть приоткрылась и теперь я могла хоть одним глазком заглянуть в прошлое. – Моя мать была сестрой Вивиан, – сказала я. – Сестрой! Прислонившись бедром к стойке, Дженни стала наливать себе кофе. Потом заглянула в чашку и покачала головой. – Она никогда не упоминала, что у нее есть сестра. Но, опять же, все это было так давно. – Женщина повернулась к нам: – Вы ведь понимаете, что я, возможно, и не смогу вам ничем помочь, да? Все-таки тридцать пять лет прошло. – Что бы вы ни вспомнили, – ответила я, – мне бы хотелось знать все. С чашкой в руках Дженни уселась напротив меня и закинула ногу на ногу. – Ты ведь еще даже не родилась, когда она пропала, да? Значит, и не была знакома лично. Боже, до чего же я старая. – Что она была за человек? – спросила я. Женщина задумалась: – Вив была угрюмой. Тихой. И, как мне казалось, одинокой. – В газетах писали, что она «была полна жизни». Дженни покачала головой. – Только не моя Вив. Может, так оно и было когда-то, пока она еще жила в Иллинойсе – этого я не знаю. Но здесь, в Фелле, она сторонилась других людей. Рассказывала, что ее родители развелись и что ей не хотелось оставаться с матерью. На моей памяти они и разговаривали-то всего раз или два и Вив была не в восторге от этих разговоров. Она работала ночной дежурной в мотеле. Никаких парней, никаких вечеринок. Мы работали в одни и те же часы, поскольку я тогда брала ночные смены. Так что я много знала о том, как она проводит свободное время. На свидания она не ходила. Правда, под конец стала где-то пропадать целыми днями. Говорила, что не может уснуть и пойдет в библиотеку. Я взглянула на Хизер. – Что ей было нужно в библиотеке? Она любила читать? – Ну, домой она книг никогда не брала. Помню, что я рассказывала об этом полицейским и те никак не могли найти ее читательский билет. Хотя кое-кто из библиотекарей ее помнил, – так что она не обманывала. По их словам, она предпочитала зал с архивами. Получается, я могла сидеть на том же самом месте, где когда-то сидела Вив. Почему-то меня это даже не удивило. – А еще куда-нибудь она ходила, кроме библиотеки? – Не знаю. Ну, то есть под конец, насколько я помню, ее довольно часто не бывало дома. Но я могу и ошибаться, потому что спала после смен целыми днями. В то время я только устроилась в дом престарелых и только на следующий год смогла уйти с ночной смены. – Дженни окинула взглядом комнату отдыха. – Тогда мне казалось, что это временно – небольшая подработка. Много я понимала! Через год мне уже на пенсию. Может, и Вив сейчас тоже выходила бы на пенсию, если бы осталась жива. Как же это странно – потерять кого-то, пусть и незнакомого, и чувствовать, что его жизнь оборвалась раньше срока. Ведь на момент исчезновения Вив была моей ровесницей. – И все-таки вас это не смущает? Что в последние недели она почти не бывала дома? Может, встретила кого-то? – Возможно. – Дженни пожала плечами. – Вот и в полиции так решили, хотя и не смогли разыскать никаких ее знакомых. Они постоянно спрашивали, могла ли Вив познакомиться с каким-то парнем – как будто это решило бы все их проблемы. И я каждый раз отвечала, что нет, не могла, и они ужасно из-за этого бесились. Они ведь и понятия не имели, насколько замкнутой была Вив. Я знаю, как выглядит девчонка, которая только что встретила парня. Сама такой была. Но с Вив дела обстояли иначе. В последние недели она совсем не казалась мне счастливой – разве что, может, более решительной. Даже мрачной. Я и копам то же самое сказала, но от меня только отмахнулись. Про Вив они знали только, что ей было двадцать лет и что она была симпатичной. А значит, убежала с каким-нибудь мистером Правильным – ну, или Неправильным. Вот и все, дело закрыто. Хизер придвинулась ко мне на стуле. – А как они ее искали?