– Ты молодец, Карли, – мягко сказал Ник. – У тебя получилось. Я снова глотнула воздуха – казалось, я не могу дышать. Из груди вырвался еще один всхлип. По щекам текли слезы, капали с мокрых ресниц на очки. – Прости, – выдавила я сквозь слезы. – Я не… не ожидала… – Знаю, – сказал Ник. Все это время я отлично себя контролировала. Была уверена, что мне все нипочем – и призраки, и тайны, и само это странное, безумное место. Конечно, это не было игрой – скорее что-то вроде индивидуального проекта. Своего рода попытка восстановить справедливость. То, что мне необходимо было сделать, чтобы жить дальше собственной жизнью. И если бы у меня все получилось, то все снова встало бы на свои места. Ведь я бы узнала правду. Я и подумать не могла, что найдя место, где лежит Вивиан, буду так страдать. Я скорбела о тете и о матери, которая тридцать пять лет не знала, что тело Вив лежит в багажнике этой машины – брошенное, в полной тишине. Три с половиной десятилетия мама страдала от горя, столь глубокого, что она никогда о нем не говорила. С этим горем она и умерла, и теперь ей уже никогда не станет легче. Уткнувшись в перепачканные ладони, скорчившись на полу сарая, я оплакивала Вив, такую красивую и полную жизни. И остальных тоже – Бетти, Кэти, Викторию. Для них это тоже был конец. Я оплакивала маму и саму себя. Ник придвинулся поближе и обнял меня за плечи. Он прекрасно знал, что я чувствую – а как же иначе? Он знал, что подобные события раздирают изнутри, меняют твою суть. Он был единственным человеком, который сам бывал в похожей ситуации и действительно мог меня понять. Так что он просто обнимал меня, давая выплакаться. И все это время молчал. Через минуту в другом конце сарая раздался голос Хизер: – Что там случилось? – Здесь машина, – спокойно отозвался Ник. – Под ней лужа старой крови. Мы думаем, что в багажнике спрятано тело. Можешь позвонить в полицию? Хизер ничего не ответила, и я подумала, что она, наверное, снова вышла, чтобы достать телефон. Вытерев глаза и нос, я попыталась взять себя в руки. – Все нормально. – Нам лучше уйти, – негромко сказал Ник. – Это же место преступления. Он был прав. Неважно, сколько прошло лет, это по-прежнему было место, где оставили тело моей тети. Нам лучше было держаться отсюда подальше, чтобы не оставить отпечатков пальцев, следов или волос. Об этом знают даже новички в области тру-крайма, не говоря уж о таком давнем любителе, как я. Я медленно поднялась на ноги. Ник поддерживал меня за локоть, чтобы я не потеряла равновесие. Он многое знал о местах преступлений, потому что его собственный дом когда-то был одним из них. Он не просто читал об этом в книгах или в интернете, но и пережил все это в реальности. Что ж, теперь такой опыт был и у меня. Вивиан мертва. Но Саймон Хесс точно бывал в «Вечерней заре». Он видел Вив. Пропал примерно в то же время. Теперь я знала, что случилось с Вивиан, и знала, кто это сделал. Следующей моей задачей было найти Саймона Хесса, где бы он ни находился, и заставить его расплатиться за содеянное. Было уже за полдень, когда полицейский вышел из сарая и направился по дорожке к тому месту, где стояла я. Ворота проржавевшего забора теперь были распахнуты настежь, на мертвой листве виднелись следы от колес. Поначалу сюда отправили только одного полицейского, а позже приехала небольшая колонна фургонов и автомобилей без опознавательных знаков. Нас сразу выгнали с территории, и мы не видели, что там происходило. Потом нас допрашивали – вместе и по отдельности, снова и снова. Было холодно и сыро. Когда полицейские закончили допрос, Ник повез Хизер домой, потому что после всего пережитого ее чуть ли не трясло от холода и ужаса. Но я не могла уехать, пока кто-нибудь не расскажет мне хоть что-то – что бы это ни было. У меня в кармане лежала фотография, одна из той пачки, что дала Марни, – с изображением машины Саймона Хесса на парковке у «Вечерней зари». Марка и модель машины на фото совпадали с найденной в сарае. Ее размер и форма отпечатались в моем сознании, и в глубине души я знала: мы действительно нашли автомобиль Саймона Хесса. Ник вернулся на своем пикапе, привез мне горячий кофе и кое-что перекусить. Глотнув кофе, я тут же забыла о еде. Мой телефон давно разрядился. Я стояла на грунтовке настолько близко к воротам, насколько мне разрешили полицейские, и ждала. Я собиралась ждать до конца. В полиции знали о том, что я разыскиваю тетю, которая пропала в 1982 году. Через некоторое время те, что находились в сарае, должно быть, надо мной сжалились, потому что по дорожке к воротам спустился мужчина – около пятидесяти, темнокожий, с коротко подстриженными седеющими волосами. На нем были джинсы и толстая черная куртка-бомбер – иными словами, офицером полиции он не был. Кто он такой, я понятия не имела. Мужчина был очень серьезен, но, когда он взглянул на меня, я сразу поняла, что он уже имел дело с такими же как я отчаявшимися родственниками, которым хочется получить хоть немного информации. – Вы мисс Кирк? – спросил он. – Да. Он представился – пробурчал имя и должность, которых я толком не расслышала и не запомнила. Слишком громко стучала кровь у меня в ушах. – Насколько я понимаю, вы ищете свою тетю, Вивиан Дилейни. Я кивнула. Он пристально на меня посмотрел: – Послушайте меня внимательно, хорошо? Я понимаю, что вы оказались в странной ситуации. Но прошу вас выслушать меня. Кажется, он и вправду знал. Понимал, каково мне. От этого у меня сразу непроизвольно расслабились плечи. – Есть два момента, – продолжал мужчина. – Во-первых, в этой машине действительно находится тело. И уже давно. Я сжала кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони. И даже почти не почувствовала боли. – Во-вторых, это не ваша тетя. Мои онемевшие губы едва шевелились: – Откуда… откуда вы знаете? – Потому что это мужчина. Я снова открыла рот, но он покачал головой: – Нет. Больше мне сказать нечего. Мы ведем расследование, и у меня пока нет никакой информации. Определенно я могу утверждать только, что это не Вивиан Дилейни. Сожалею о вашей утрате. У нас есть ваши контакты на случай, если вы нам понадобитесь. Но сейчас вам надо вернуться домой. Он ждал, не сводя с меня глаз, пока я наконец не кивнула, а затем перевел взгляд на Ника. – Убедитесь, что она добралась до дома, – сказал он, будто хотел подчеркнуть важность сказанного. Затем повернулся и зашагал прочь. Голова у меня кружилась, мысли лихорадочно разбегались. Ник снова взял меня под руку и повел обратно к пикапу. Помог мне сесть, затем обошел машину, забрался на водительское сиденье и захлопнул дверь. Когда он повернул в зажигании ключ, заработал обогреватель и мое лицо обдало потоком теплого воздуха. Щеки и губы закололо – они начали отогреваться. Я пошевелила замерзшими пальцами, чтобы они побыстрее ожили. Ник ждал. Просто сидел рядом и смотрел на меня своими голубыми глазами, не трогаясь с места; понять по его лицу, о чем он думает, было невозможно. Хотя на нем и была куртка, он совсем не выглядел замерзшим. Я подумала, что он, наверное, человек-печка, раз даже после стольких часов на холоде ему по-прежнему тепло. Интересно, каково это? – Карли, – начал было Ник. – Это Саймон Хесс, – перебила я. Ник прищурился, но ничего не сказал. – Я считала его монстром, – продолжала я. Теперь, когда мое лицо согрелось, мне стало немного легче думать, словно мозг тоже потихоньку оттаивал. Как и все вокруг. – Я думала, что он ее убил, и ему все сошло с рук. Но ведь на самом деле нет, правда? – Нет, – отозвался Ник, – не сошло. По крайней мере, в итоге. Я потерла рукой щеку под стеклышком очков. Теперь она снова была теплой даже на ощупь. В голове у меня по-прежнему все плыло: от потрясения, слез, кофе и голода. Но в то же время я мыслила как никогда ясно. – Но что случилось с Вивиан, мы так и не узнали, – продолжал Ник. – Где она? Но я знала. Просто знала. Пусть мне и не были известны обстоятельства и детали произошедшего, но самое главное мне было ясно. Потому что прожив в Фелле столько времени ее жизнью, я практически стала ею. Я заглянула Нику в лицо, прямо в его голубые глаза: – Мне кажется, моя тетя Вив сделала что-то очень, очень плохое. Фелл, Нью-Йорк Ноябрь 1982 года Вив В ночь, когда все закончилось, Вивиан была одна. Полностью одетая, она очнулась в своей постели от беспокойного полусна. Ей понадобилась всего секунда, чтобы сориентироваться: она была в своей квартире на Гревиль-стрит. На месте окна виднелся лишь темный квадрат – должно быть, солнце уже село. Девушка спустила с кровати ноги. Когда она успела прийти домой и лечь спать? Теперь уже не вспомнить. После разговора в кабинете Альмы все остальное время прошло в тумане усталости. Это было вчера? Позавчера? Одета она была в джинсы и белую футболку, теперь слегка помятую. Кроссовки, темно-синие с белым, она так и не сняла. Тонкие часы на ее запястье показывали двадцать два двадцать. В зеркале над комодом Вив увидела свое отражение – бледная девушка с растрепанными волосами. Во рту у нее пересохло, будто она проспала несколько дней подряд. Открыв дверь спальни, она вышла в гостиную. Никого. Дженни куда-то уехала – может, в гости к родителям. Вот уже несколько дней в квартире было пусто, и ничто не указывало на то, что здесь живет кто-то еще. Ни пустого стакана на кухонной стойке, ни брошенной на диване сумочки, ни телевизора, который забыли выключить, только тьма – до тех пор, пока Вив не включила свет, жмурясь с непривычки. Подойдя к раковине, она налила в стакан воды. Выпила залпом и включила телевизор, не в силах выносить тишину. «…сообщается, что названо имя погибшей, обнаруженной на Мелборн-Роуд: это Трейси Уотерс, старшеклассница, родители которой заявили о ее исчезновении два дня назад. На данный момент какие-либо подробности случившегося неизвестны. Следите за новостями, следующий выпуск – в одиннадцать часов…» У Вив задрожали колени. Она опустилась на пол. Сказала вслух: «Трейси». Письмо. Звонки. Все было напрасно. Он похитил ее. Убил. Выбросил. Все это Вив проспала. У нее скрутило живот, и на мгновение ей показалось, что ее сейчас вырвет. Перед глазами поплыли пятна. Встав на колени, она прижала руки к животу и закрыла глаза, слушая стук своего пульса. По телевизору снова шли обычные новости, но Вив слышала только шум. У меня не получилось. Не получилось.