Блэк итак прекрасно это знала. Она заметила кровь, пока они везли Рамиреса в больницу в карете скорой помощи, но даже не подумала смыть ее. Она еще раз слабо кивнула и облокотилась о стену. – Позвольте мне помочь Вам, – снова сказала медсестра. – Я принесу несколько полотенец. Эйвери не стала спорить. Оставаясь в затуманенном состоянии, она позволила сестре отвести ее в комнату отдыха. С ее же помощью, она стерла кровь с шеи, подбородка и правой руки. Блэк наблюдала за мутно-красной воронкой в раковине, пока медсестра вытирала ее полотенцем, и думала о том, что другие полицейские, прибывшие на место преступления, рассказали ей. Джордж заперся в холодильнике и спустился по лестнице на первый этаж. Затем он вернулся к ним и открыл огонь. – Проводить Вас в комнату ожидания? – спросила медсестра. Вода вернула ее к жизни. Эйвери стала лучше осознавать происходящее, а шок начал проходить. – Нет, думаю, со мной все хорошо. Спасибо за помощь. Они вместе вышли из туалета и разошлись. – Я пошлю сестру или врача, когда что-то станет известно, – добавила она, уходя. Эйвери снова кивнула и направилась в комнату ожидания по коридору. Она почувствовала запах кофе и решила, что ей понадобится пара кружек, если она хочет дожить до конца этого дня. Взглянув на часы, Блэк очень расстроилась, увидев, что еще не было и полудня. Добравшись до комнаты ожидания, она увидела Финли и О’Мэлли, расположившихся на диване. Финли тут же встал и подошел к ней, как только она появилась в поле зрения. Слава Богу, у него в руках была чашка кофе, которую он незамедлительно предложил ей. Эйвери с благодарностью взяла ее и не стала терять времени. Напиток был мягким, безвкусным и практически тошнотворным, но она была рада получить хотя бы это. – Как он? – поинтересовался Финли, снова садясь на свое место. Эйвери присела рядом и сделала еще один глоток кофе. Офицеры с нетерпением ждали, пока она заговорит. С удивлением она обнаружила, что ей было сложно произнести все это вслух. – Пока ничего неизвестно, – сказала она. – Но пуля… Выглядело так, будто она попала ему прямо в сердце. Возможно, она прошла чуть выше, но было слишком много крови, чтобы сказать наверняка. Санитары скорой помощи выглядели не особо оптимистично. «Неужели я и правда говорю это? – думала она. – Неужели это происходит?» Было больно осознавать, что это… И она не ожидала, что так примет подобную травму. Она волновалась и ожидала в мучительной тишине, но не была полностью разбита. «Что это говорит обо мне?» – Вот дерьмо, – произнес О’Мэлли слабым голосом и Эйвери смогла разглядеть в нем честного и заботливого человека, которым его сложно было представить на работе. – Слушай, – продолжил капитан, – последнее, о чем я бы хотел, чтобы ты беспокоилась, это работа. Но, я полагаю, что должен, по крайне мере, ввести тебя в курс дела по поводу того, что нам удалось раскопать об этом мудаке, Растине Джордже. Он был арестован за изнасилование восемнадцатилетней девушки при отягчающих обстоятельствах в возрасте двадцати трех лет. Полтора года спустя его арестовали снова за домашнее насилие и побои жены. Известно, но так и не было доказано, что он также решил выбить дерьмо из дочери своей супруги от предыдущего брака. Жена не подтвердила эту историю, хоть врачи и пришли к выводу, что переломы плеча и запястья ее восьмилетней дочери явно были от избиения. Эйвери смутно припоминала тот бред, который нес Джордж перед тем, как закрыться в холодильнике. «Когда я избил ту женщину… я не собирался делать что-то… то, что… Боже… ее маленькая дочка…» – Что было в холодильнике? – спросила она. – Две ледяные скульптуры, – ответил О’Мэлли. – Но вниз вела лестница. Там мы обнаружили три картины… обнаженных женщин. Судя по ним и скульптурам, он просто пытался перенести изображение на свои работы. – Мы проверили его контакты в телефоне, – продолжил Финли. – Немного странно, что среди них была Кэролин Роджерс. Я отправил нескольких парней проверить эту взаимосвязь. Пока удалось узнать, что в прошлом году Джордж готовил скульптуры для их общества по поводу какого-то события. – Спасибо, – кивнула Эйвери, пытаясь расслабиться в кресле и игнорируя тот факт, что она тряссется от страха. – Слушай, – сказал О’Мэлли, – один из нас может остаться с тобой, если нужно. Но второй должен вернуться, чтобы выбить все дерьмо из этого мудака. Если окажется, что это не он… Он не закончил, но Блэк была не против. Это было сложно принять, но все, о чем она могла думать, это Рамирес. Она была потрясена от осознания того, что прямо сейчас ей было полностью плевать на ход расследования. – Я могу побыть одна, – сказала она. – Вам обоим нужно идти, нянька мне не требуется. – Уверена? – спросил Финли. – Абсолютно. Спасибо, что вообще пришли. Они оба встали и Эйвери с уверенностью могла сказать, что он не считал верным оставлять ее одну. Смущенно взглянув, Финли направился на выход. – Позвони, если что-то потребуется, – сказал он. Блэк проводила их взглядом и, как только они зашли за угол, уперлась головой о стену и позволила себе заплакать. Она снова и снова прокручивала эту сцену в голове, думая, что можно было изменить. Неужели она как-то не так попросила Джорджа остановиться? Стоило ли ей достать пистолет до того, как он швырнул в них тряпкой? Эти и другие вопросы роились у нее в голове, словно мухи. Она закрыла глаза, уверяя себя, что делает это для отдыха. Но, если бы ей удалось быстро вздремнуть, было бы неплохо. Эйвери открыла глаза, услышав приближающиеся шаги. К ней подходил врач. Она взглянула на часы и поняла, что, возможно, ей все же удалось недолго поспать, так как было уже 12:20. – Детектив Блэк… Я доктор Чамберс, один из хирургов, которые будут оперировать Вашего напарника. Боюсь, что первоначальный осмотр не дал нам особой надежды. Честно говоря, тот факт, что он все еще жив немного озадачивает. Пуля прошла насквозь, что хорошо, и не зацепила сердце, что еще лучше. Но по пути она нанесла значительный ущерб. Детектив Рамирес потерял много крови и засчет травмы его сердце работает на износ, что очень плохо. Оно даже остановилось на десять секунд, но мы вернули его. Мы делаем все возможное, чтобы спасти его, но, прошу Вас, поймите, он пока находится в критическом состоянии. И, боюсь, мы не сможем сделать никаких прогнозов в ближайший час, даже не уверены, что он перенесет операцию. Эйвери кивнула, приняв информацию и пропустив ее через свое детективное мышление. «В критическом состоянии. Остановилось на десять секунд. Не дал особой надежды». Подобные слова не вызвали уверенности в шансах Рамиреса. Тем не менее, она не ответила, даже когда доктор с сочувствием посмотрел на нее. – Мне пора возвращаться, – добавил доктор Чамберс. – Прошу Вас, сообщите медсестре или другому персоналу, если что-то потребуется. Я приложу все усилия, чтобы максимально держать Вас в курсе дела. У Вас остались какие-нибудь вопросы? В голове и правда крутились несколько вопросов, но ни один она не смогла бы сформировать. Ей в любом случае не хватило бы храбрости. Доктор Чамберс ушел, поспешив покинуть комнату ожидания. Как только он вышел, в комнату вошла медсестра. Она держала руки в карманах своего халата и что-то в этом напоминало в ней нервного ребенка. – Детектив Блэк, я была одной из медсестер, которая помогала подготовить детектива Рамиреса к операции. Как Вы знаете, его рубашку и куртку сняли еще в карете скорой помощи. Мы лишь убрали все ненужное и… в общем, нашли кое-что еще. Не знаю, что делать с этим, но Вы единственная, кто находится здесь с ним. Поэтому, я подумала, что стоит отдать это Вам. – Конечно, – ответила Эйвери. – Что это? Медсестра вытащила руки из карманов и протянула правую Блэк. Она ясно увидела предмет, но не могла понять для чего он предназначался. Ее мозг просто не был в состоянии провести хоть какую-то связь. – Спасибо, – добавила она, забрав вещь. Медсестра кивнула и вышла из комнаты ожидания, оставив Эйвери наедине с самой собой и предметом, который достали из куртки Рамиреса. Это была небольшая черная коробочка. Она была покрыта каким-то мягким материалом, напоминающим бархат. Внутри находилось специальное углубление. Блэк долго смотрела на обручальное кольцо, даже не осознавая, что снова заплакала. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Эйвери переписывалась с Финли, пока Рамирес был на операции. Это помогло ей слегка отойти от состояния, в котором она прибывала. Финли постоянно сообщал обо всех новостях, касающихся Растина Джорджа, а Роуз настаивала на том, чтобы приехать в больницу и составить компанию Эйвери. Она уже наполовину набрала сообщение для дочери, когда появился доктор Чамберс. Ей не удалось прочитать что-либо на его лице. Блэк считала, что профессия врача – еще одна из тех, где требуется умение сохранять спокойствие в любой ситуации. – Операция прошла настолько успешно, насколько было возможно, – сказал он. – Сейчас он в послеоперационной палате. Дайте нам пять минут, чтобы привести его в подходящий вид, и сможете увидеть его. – Спасибо, – ответила Эйвери, положив телефон в карман и стараясь скрыть слезы. Она подождала, пока врачи подготовят его, и сразу же вошла в палату. В этот момент и Финли, и Растин Джордж, и любой другой человек в этом мире не имели никакого значения. Даже мысли о Роуз исчезли, когда она увидела Рамиреса. Взглянуть на него сразу после операции было равносильно сильному удару в живот. Мужчина, которого она постоянно видела в качестве источника силы и харизмы с момента их первой встречи, теперь лежал на больничной койке, полностью завися от кучи аппаратов. Он был без сознания и выглядел невероятно уязвимым. Как только Эйвери вошла, доктор Чамберс встал рядом и заговорил мрачным голосом. – Операция прошла вполне успешно и словно по учебнику. Сейчас мы лишь обеспокоены тем, что он потерял много крови, но мы постарались решить эту проблему. Шансы на выживание уже гораздо выше, чем пару часов назад, но мы все еще не можем дать никаких гарантий. Следующие несколько часов крайне важны. – Спасибо, – тихо ответила Эйвери. Она подошла к стулу, стоявшему у кровати, и осторожно присела. Ей не очень хотелось видеть Рамиреса в подобном состоянии, но она ничего не могла поделать с этим. Блэк засунула руку в карман и нащупала коробочку с кольцом. Сердце буквально разрывалось на части от происходящего. «Как давно оно у него? – думала она. – Неужели он собирался поговорить со мной сегодня? Или он носил его с собой, ожидая лучшего момента? Поэтому он рассказал о своей первой помолвке?» Она потянулась и взяла Рамиреса за руку. – Дайте знать, если появятся какие-либо вопросы, – добавил доктор Чамберс. – Время от времени я буду навещать его. С этими словами он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив Эйвери наедине с механическим гулом машин, поддерживающим жизнь Рамиреса. *** Спустя какое-то время, ее разбудили. Даже не взглянув в лицо человеку, который вошел в палату и тихонько растолкал ее, а лишь подумав, когда умудрилась заснуть, Эйвери проверила часы и увидела, что было уже 15:12. Затем она подняла взгляд и увидела Роуз, которая выглядела робко, даже неуверенно, и явно не ощущала себя комфортно в данной ситуации. – Роуз, что ты тут делаешь? – спросила Блэк. – Пытаюсь быть хорошей дочерью, – ответила она, взглянув на Рамиреса и нахмурившись. – Он поправится?