Чтобы добраться до южной оконечности парка Ледерман, Эйвери пришлось проехать вдоль него по Эмбанкмент-роуд. По мере приближения к мосту Лонгфелло становилось ясно, что трафик в направлении восточной части Бостона полностью стоит. Множество людей покидали машины и направлялись к парку. На реке Чарльз, вблизи того места, куда она направлялась, виднелись два полицейских катера. Нужная часть парка была усеяна кустами и деревьями. Эмбанкмент-роуд сворачивала к велосипедной дорожке. Там стоял патрульный экипаж и две машины участка А1, а также карета скорой помощи, фургончик судмедэкспертов и машина фотографа. Как только Эйвери подъехала, она тут же заметила Дилана Коннелли. Его огромная грудь и бицепсы с трудом умещались в серой куртке. Густые светлые волосы слегка завивались спереди. Выражение его лица сменилось на легкую тоску при виде Эйвери, что удивило ее. Он был не лучшим руководителем. При ее первом деле с ним было очень сложно работать в качестве детектива, а затем он стал практически невидимкой в последующие месяцы. Задания появлялись на ее столе из ниоткуда, либо ей сообщали о них капитан или Рамирес. В общем, он вел себя совсем не так, как этого ждали от руководителя Убойного отдела. – Спасибо, что пришла, – сказал он. – Рада, что ты позвонил, – ответила она. – Давай начнем с того, что пока мы не уверены в наличии связи этого тела с тем, которое было обнаружено в гавани. Я бы и сам разобрался с ним, но О’Мэлли настоял на том, чтобы ты взглянула, так как труп был обнаружен в воде. Возможно, это как-то связано с делом, но не факт. В общем, ты здесь, чтобы понять это. – Когда тело было обнаружено? – Около трех часов назад. – Идентифицировано? – Пока не точно. Он повел ее к воде по траве. Кусты на их пути переплелись таким образом, что создали природный барьер. Одну часть разъединили полицейские, чтобы открыть проход к реке. – Судмедэксперты сначала исследовали это место, чтобы исключить возможность того, что мы можем наследить на месте преступления. Надеялись что-то найти в кустах. Потом уже здесь открыли проход. Рэнди все еще там, возится с телом. Рэнди Джонсон была одной из первых подруг Эйвери, когда она только пришла в А1. Причудливый эксперт помогла ей с несколькими летальными случаями при разборках банд между собой, когда Блэк еще только вступила в ряды полиции. Она была не только профессионалом, но и довольно приятным человеком. Стоя на локтях и коленях, опустив одну ногу в воду и полностью запутавшись в ветвях и листьях, Рэнди подняла руку, показывая Эйвери, что не стоит подходить. Она была в обычной рабочей форме: белые штаны, белая куртка, белая шапочка для душа, чтобы волосы не мешались. – Подожди, подруга, – произнесла она. – Дай мне еще секундочку. Тело находилось на земле прямо перед Эйвери. Женщина среднего возраста лежала на животе, наполовину погруженная в воду: худая, с сединой в волосах и снова голая. Ее ноги покачивались на волнах, а торс упирался в камни и грязь. Левая рука лежала в кустах, а правая покоилась рядом с телом. Никаких повреждений с первого взгляда не было видно. Волосы частично скрывали ее шею и Эйвери показалось, что она увидела черно-синюю линию, возможно, признак удушения. Рэнди деликатно подняла прядь волос. – Смотри сюда, – сказала она. Под волосами скрывалась крошечная детская красная рубашка. – Что это? – спросила Эйвери. – Один из многих странных предметов, найденных вокруг тела, – ответила Рэнди. – Я просто пытаюсь понять, что именно сюда принесли, а что пригнала вода. Трудно сказать. Оглянись вокруг. Пока я насчитала шесть подозрительных предметов. Может и ты найдешь что-нибудь. Данный участок парка нельзя было назвать чистым. В кустах было полно мусора, рядом валялась пластиковая бутылка. Сконцентрировавшись только на расположении тела, Эйвери попыталась выкинуть все лишнее из головы и представить себе возможные улики, оставленные убийцей. Она обратила внимание на золотистую булавку. Рядом лежала какая-то этикетка. Эйвери наклонилась чуть ближе и поняла, что это остатки каких-то продуктов, возможно, от арахисового масла. Также там валялась шелуха от кукурузы. Она переместилась, чтобы лучше разглядеть части тела, которые не были видны с ее позиции. Возле частично сомкнутой в кулак левой руки жертвы Эйвери заметила смотанный браслет и колосок пшеницы. Браслет, который явно давно не чистили, валялся в грязи под рукой женщины, будто просто упал туда. Он был серебряным, с тремя частями: крест, луна и сердце. «Луна», – подумала Эйвери. – Я также насчитала шесть предметов, – ответила она Рэнди. – Детская рубашка, золотистая булавка, кукурузная шелуха, этикетка от арахисового масла, браслет и пшеница. Ты на это обратила внимание? – Выдайте ей золотую медаль! – рассмеялась Рэнди. – Думаю, мы можем исключить этикетку от арахисового масла, так как она явно пролежала тут довольно долго. Возможно, стоит также убрать шелуху и детскую рубашку, которая слишком уж грязная. – Согласна, – ответила Эйвери. – Я не уверена насчет булавки. Не сходится с последним убийством. Не совсем понимаю, что здесь может делать пшеница. Зато этот смотанный браслет привлек мое внимание. На нем висит луна. Убийца может быть как-то связан с астрономией. Мы пока не уверены. Как думаешь, она носила его? Или держала в руках? – Она явно что-то держала, – сказала Рэнди. – Он мог выпасть из ркуи. – Почему бы убийце просто не надеть его на запястье? Рэнди пожала плечами. – А что у нас с телом? – спросила Эйвери. – Вы обнаружили его в таком положении? – Именно в этом, – кивнула Рэнди. – Практически плавающим. Наполовину на суше, наполовину в воде. «Наполовину на суше, наполовину в воде, – подумала Эйвери. – Первая жертва и ее тень. Две половинки. Новое тело частично в воде, частично на земле. Что это может означать? Что он пытается сказать?» – Могу я увидеть ее лицо? – спросила Эйвери. – Конечно. Рэнди убрала еще прядь волос. У женщины была узкая шея, овальное лицо и довольно длинный нос. Эйвери предположила, что ей где-то от сорока до пятидесяти. Как ни странно, но женщина выглядела знакомой. «Где же я ее встречала раньше?» – задумалась Блэк. Без какой-либо идентификации жертвы и малым количеством улик Эйвери пришлось согласиться с Коннелли, что это тело могло никак не относиться к основному делу. Но она все же не могла отделаться от мысли о луне на браслете и ощущения того, что она знала жертву. Подошли Томпсон и Джонс, чтобы заняться своей работой. Эйвери наблюдала за тем, как фотографы делают снимки тела, и как труп, наконец, вытащили из воды и упаковали в черный мешок. Она позвонила Рамиресу. Телефон снова переключился на голосовую почту. – Привет, – сказала она. – Где ты? Перезвони мне. Она разозлилась. Разозлилась на то, что Рамирес игнорировал ее. На то, что у нее не было никаких зацепок. На Рэндалла, который снова направил ее в никуда. Эйвери взглянула на часы. Было еще рано. Десять часов. «Просто быстренько заскочу, – подумала она.– Быстро съезжу и проведу остаток дня с Роуз и Джеком на залитой солнцем лужайке в Северо-Восточном университете. Он увидит, что я люблю свою семью также, как и работу». ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ – Ты солгал мне, – произнесла Эйвери. Перед ней сидел Говард Рэндалл. Он выглядел намного лучше, чем во время их прошлой встречи, будто ее последний визит как-то омолодил его. Он приподнял брови. – С чего бы мне врать тебе? – спросил он. – Что мне с этого, Эйвери? Ты поэтому пришла? Чтобы заставить меня признать, что я что-то сделал не так? – «Он задал такт». Вот, что ты мне сказал тогда. «Первое тело не обязательно относится к этой жертве». Ты фактически направил меня в сторону астрономии. – Разве? Ты уверена? Потому что я вижу это абсолютно иначе, – ухмыльнулся он. – И как это понимать? Он как-то угрожающе выдохнул, сжал ладони на столе и наклонился вперед: – Тебе известны правила! – Я больше не играю в эти игры. – Тогда ты ничего и не получишь, – огрызнулся он. – Черт! – закричала Эйвери. – А как ты видишь это? – спросил он. – Каждый раз ты приходишь сюда, когда тебе нужна помощь, и считаешь, что я должен дать тебе все, что ты хочешь? Я в тюрьме, Эйвери. Я сам согласился попасть сюда, ради тебя. – Не выдумывай. – Ради тебя, – снова подчеркнул он. – Чтобы помочь тебе, направить на путь истинный. А что делаешь ты? Ты действуешь, как маленькая потерянная девочка. Ты приползаешь сюда за ответами, ты попрошайничаешь, – добавил он голосом плачущего ребенка. – А все потому, что детектив Блэк действительно хочет сделать свою работу! Ты настолько предсказуема, – прошипел он. – Это разочаровывает. Удиви меня! Сделай что-то сама. Скажи что-то иное.