— Не говори папе, — умолял Люк. — Договорились. Теперь время сна. Спокойной ночи. Она снова прикрыла дверь, оставив лишь около четверти дюйма, чтобы они видели свет из коридора. Спустившись вниз она подумала: «Уф… Ну и дети». Бросив взгляд на зеркало в гостиной, Молли убедилась, что все еще выглядит потрясающе: зеленые тени для век, длинные ресницы, идеальная помада, блеск в голубых глазах. «Ты выглядишь горячей штучкой», — подумала она с удовольствием. Примерно через двадцать минут, когда Молли смотрела запись шоу Джона Оливера, тихо открылась входная дверь и зашли мистер и миссис Ашетт. Они обменялись приветствиями. Молли рассказала о вечере: — Ужин был хорош. Мы почитали книги. Оба искупались. Немного подурачились и улеглись спать. Ничего необычного. Как всегда, Ашетты предложили ей остаться, перекусить или просто поваляться в гостевой комнате. Молли отказалась. Сейчас она могла думать лишь о предстоящем вечере. Одно из крупнейших братств университетского городка устроило огромную Брандейскую вечеринку. Три парня, с которыми она проводила время, будут там, но ни один из них официально не являлся ее молодым человеком. Сегодня она надеялась подцепить кого-нибудь еще. Она схватила сумку и выскочила за дверь. «Пора начинать игру», — подумала она, улыбаясь. * * * Он уже какое-то время ожидал снаружи, прячась в тени своего минивэна. Последний час он просто наблюдал и готовился к нужному моменту. Он молча смотрел, как Молли обыскивала дом в поисках детишек и как нашла их лежащими в кроватях. Он видел как Ашетты вернулись домой. Он припарковался на очень тихой зеленой улочке к северо-востоку от Брандейского университета, всего в нескольких минутах езды до ВУЗа или в двадцати минутах пешком. Он знал, что Молли решит пойти пешком. Она проскочит по ступенькам вниз, свернет налево на Кабот-стрит, а затем направо на Андреа-роуд. После этого она обычно строит свой маршрут в зависимости от того, куда ей нужно попасть. Как он и ожидал, Молли спустилась вниз и свернула налево. Он тихо вышел из машины и двинулся к багажнику, где стал делать вид, что выгружает что-то из минивэна. Он громко захлопнул дверь, вздохнул и вышел на улицу. Молли шла прямо ему навстречу. Он снял шапку и посмотрел наверх. Погруженная в свои собственные мысли, Молли чуть не врезалась в него. — Ой, простите, — пробормотала она. — Бывает, — ответил он. — Эй, — внезапно просияла она, — я вас знаю. Как дела? — Все хорошо, — улыбнулся он. — Небольшая проблема с машиной. Подожди-ка, — он нахмурился и потер подбородок. — Я думал, ты живешь в районе студенческого городка Брандейского университета. — Да, — призналась Молли. — Я просто работаю тут. Видите этот дом? — повернулась она, указывая на здание. — Я подрабатываю няней для их детей в рабочие дни. Но не волнуйтесь, я… В тот момент, когда она повернулась обратно, он быстро уколол ее иглой. — Эй! Ай! Что за… Молли начала падать. Он подскочил, чтобы поймать ее. — Все хорошо? — он сделал вид, что паникует. — Молли? Он притворно побил ее по щекам, оглядывая улицу: — Молли, с тобой все в порядке? Улица была пустой и темной. — Не волнуйся, — прошептал он. — Я позабочусь о тебе. Глава двадцать первая Большие стеклянные окна располагались по обе стороны от двери в студию Art for Life. Эйвери могла видеть узкую галерею с множеством экземпляров современного искусства: скульптура, картины, рисунки, ретро-коллажи. Перед ней располагалась комната гораздо большей площади с мольбертами, расставленными по кругу, где, как она предполагала, и проходили занятия художественной школы. Зазвонил мобильный телефон. — Блэк, — ответила она. — И что стоит сказать своему напарнику? — спросил Финли. — Мне только что позвонила одна из подруг Табиты. Жертва точно брала занятия в художественном классе той студии. — Я уже заметила. Ты разве не обратил внимание на все эти картины в ее общежитии? — Какие еще картины? — В ее комнате. — Это не картины, — отрезал Финли. — Это мусор. Я думал, она купила их на распродаже. Слушай, Блэк, не крути мне яйца. Я только что предоставил тебе хорошую улику. — Я уже здесь, — ответила она. — Студия закрыта. — А я в баре, — сообщил он. — Моя смена завершилась два часа назад. Я бы пригласил тебя, но не уверен, что они пускают лесбиянок. — Я не лесбиянка, — сказала она. — Правда? Меня надули. — Ты отвратительный человек, Финли, ты знаешь это? — Нет-нет, — ответил он. — Я хороший парень. Просто такое воспитание. Все запутано. В следующий раз я буду вести себя лучше. Обещаю. Ты прикольная, даже несмотря на то, что лесбиянка. Серьезно. Я тебя прикрою. Увидимся утром, а сейчас я собираюсь пойти и напиться. Слишком взбудораженная от прилива адреналина, чтобы просто отдохнуть или поспать, Эйвери отправилась домой, чтобы изучить информацию об Art for Life в своей уютной гостиной. По пути она заказала китайскую кухню на вынос. Квартира была тусклой. Единственная лампа горела над диваном. Она уселась за стол в гостиной и поужинала в процессе работы. Art for Life была открыта более пяти лет назад. Владельцем являлся человек по имени Кайл Уилсон, бывший художник и бизнесмен, в собственности которого был также ресторан, расположенный рядом со студией и два здания в том же районе. Быстрый поиск в базе данных полиции ничего не нашел на Кайла. В его студии работало всего два человека: продавец по имени Джон Ланг на полной ставке и женщина, которая приходила только по выходным. Кайл сам вел занятия в художественном классе по средам и четвергам, а Ланг преподавал дважды в неделю по субботам. Ланг фигурировал в базе данных. Семь лет назад он был обвинен в двух преступлениях сексуального характера. Первый случай был связан с мальчиком, за которым он присматривал в качестве няньки, а второй — с девушкой, которая жила в его блоке. В обоих случаях родители утверждали, что он приставал к их детям. Ланг не признавал себя виновным, а затем подал прошение, чтобы избежать условного и, возможно, даже тюремного заключения. В результате, его приговорили к пяти годам испытательного срока, приставили к нему наставника на год и повесили клеймо, которое останется с ним до конца жизни. По данным полиции, его рост и вес соответствовал характеристикам убийцы. Эйвери откинулась на спинку кресла. Была уже почти полночь. Она чувствовала себя бодрой и готовой захлопнуть дверь за Джоном Лангом. Она подумала, что он вполне мог быть убийцей. Радостная от того, что может поймать маньяка, Эйвери хотела поделиться с кем-то этой хорошей новостью. Как ни странно, первым на ум ей пришел Рей Хенли, но мысль о неловком разговоре поздней ночью с человеком, с которым она недавно познакомилась, остановила ее. О Финли не могло быть и речи, а капитан дал четкие указания по поводу беспокойства его, когда он находится дома. Она подумала о том, чтобы позвонить дочери. Последний раз они общались несколько месяцев назад и разговор нельзя было назвать удачным. Вместо этого, Эйвери отправила ей письмо на электронную почту. «Привет, — написала она. — В последнее время я много думаю о тебе. Хотела бы поговорить лично. Может пообедаем на выходных? В субботу? В нашем обычном месте? В полдень? Дай мне знать. Люблю тебя. Мама». Все еще хотелось поговорить с кем-то и она позвонила в больницу. Прошло несколько гудков прежде, чем сонный голос ответил: