«Это те самые ягоды, от которых я отказалась!» – промелькнуло в голове у девушки, которая замерла в дверном проёме. Кира продолжала стоять, с затаённым страхом оглядывая зал, её не покидало ощущение, что здесь творится нечто кошмарное, но что именно, пока было неясно. Кроме лежащей без движения девушки, в зале никого не было. Но постепенно он начал наполняться людьми. Самым ужасающим было то, что они не приходили. Нет! Призрачные тени появлялись из ниоткуда, возникали из воздуха, с каждой секундой становясь всё объёмнее и реальнее. И вот уже вся комната наполнилась силуэтами, которые разбрелись кто куда и прижались к стенам, образуя плотное кольцо по периметру всей комнаты. Среди теней не было ни одного мужчины, лишь молодые длинноволосые девушки в одинаковых белых платьях с алыми ягодами, запутавшимися в распущенных кудрях. Сначала призрачные гостьи не обращали на остолбеневшую от ужаса Киру никакого внимания. Их горящие потусторонним светом глаза глядели на спящую посреди комнаты девушку. Неожиданно призраки заплакали. Стоны их, печальные и протяжные, разлетались по комнате, наполняя всё пространство гулом и стенаниями. – Вставай, сестрица! Вставай! Колдун умер! – восклицали они горестными, полными боли и страдания голосами. Лежащая на столе девушка вздрогнула и открыла глаза. Она окинула изумлённым взглядом комнату и внезапно улыбнулась страшной улыбкой, больше похожей на оскал. – Умер! – воскликнула красавица и поднялась со своего ложа. Встать у неё получилось как-то неестественно. Она не помогала себе руками, не опиралась ни на что, а просто вскочила, как будто окоченевшее тело дёрнули за невидимые верёвки. Казалось, это большая кукла, которую подняла неразличимая глазом рука и поставила на ноги. – Мой колдун умер? – звонким голосом воскликнула девушка и сделала шаг в направлении дверного проёма, в котором стояла Кира. И в тот же миг все находящиеся в комнате призраки повернулись в ту же сторону. Они как будто бы только что увидели незваную гостью, посмевшую вторгнуться в их жуткий мир. Призрачные красавицы начали тянуть к ней руки, жалобно завывая. А та, что встала со стола направилась прямо к Кире, не смевшей пошевелиться от всеобъемлющего ужаса. Тёмно-алый ягодный сок продолжал струиться по волосам и платью девушки. Его было так много, что он испачкал всю белоснежную ткань и стекал на пол, оставляя мокрые следы на листьях диких трав устилавших его. И тут Кира поняла, что это был никакой не сок! Это была кровь! Кровь беззащитной жертвы, убитой колдуном во время зловещего ритуала. – Помоги нам! Помоги! Убей колдуна, пока он не убил тебя! Разорви цепь ритуалов, освободи нас! – замогильными голосами шептали призраки и мёртвая девушка. Кира почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, в голове зашумело, к горлу подкатила тошнота. И через мгновение сознание перепуганной насмерть пленницы колдуна поглотила чернота. Глава 8 Дед Вадима обладал даром предвидения и пророчества, искусством целить болезни. Ещё одно умение, особо ценное и редкое, передавалось всем чародеям в их рода сразу же после рождения – способность проходить между мирами. Старик ещё за несколько лет до смерти начал готовить себе преемника. И не мудрено, что выбор пал на Вадима, ведь он, как и сам колдун, родился рыжим, с жёлтыми крапинками в карих глазах, что случалось в их роду лишь раз в семьдесят лет. Эти внешние признаки безошибочно выделяли способности к чародейству. Остальные родичи, что ближние, что дальние, обладали русыми волосами и светлыми глазами. Колдун учил внука насылать чары. Этим словом он называл те таинственные обряды, которые совершаются как для отклонения различных напастей, для изгнания нечистой силы, врачевания болезней, так и для того, чтобы наслать на своих врагов всевозможные беды и предать их во власть злобных демонов. С самого раннего детства Вадим знал – существует обычный мир, там где живут его родители, где ездят машины, есть телевидение, телефоны, магазины. А есть мир тайный, о котором нельзя говорить никому. Там живут такие же люди, но ездят на лошадях и в повозках. Каждодневным сельскохозяйственным трудом, охотой и рыболовством они добывают себе пропитание и молятся древним богам. Жители того, потустороннего, мира с благоговением относились к колдунам, ведунам и чародеям. Почитали их обладателями высшей, сверхъестественной мудрости. Уважали за знания священных заклятий, жертвенных и очистительных обрядов, умения совершать гадания, давать предвещания и врачевать недуги. Дед подолгу жил в том мире. Да и Вадима тянуло туда какой-то особой, неведомой ему силой. Там, на окраине огромного леса, стоит маленький, сложенный из цельных брёвен домик. Сени, густо увешанные пучками целебных растений, ведут в комнатку, большую часть которой занимает каменная печь. Здесь всегда стоит густой травяной дух и царит полумрак. Зимой в избушке тепло. Снег укутывает её покрывалом из лебяжьего пуха, оберегая от вьюг и морозов. Летом же всегда прохладно. Деревья дают густую тень, спасая от зноя, заботливо защищают ветвями от дождей и ветров. Сейчас рядом с домиком стоит ещё и кузница. Её построил Вадим, почуяв желание и силу овладеть кузнечным делом. Ведь в том мире всякому известно – кузнец есть тот самый ведун и чародей. Он сумеет и коня подковать, и голос выковать хоть соловью, а хоть и человеку. Кузнечным делом, в полном смысле этого слова, молодой колдун не занимался, а брался лишь за очень тонкую или магическую работу. Он не соглашался ковать сельскохозяйственный инвентарь, подковы и гвозди, хотя умел делать и это. Вадим создавал заговорённое оружие или выполнял заказы на обереги, ключи, открывающие любые запоры, и другие чудодейственные вещицы. А при опредёлённых обстоятельствах мог даже восстановить потерянную часть человеческого тела – с помощью чар выковать ногу или даже глаз. Как и дед, передавший ему свою силу, Вадим занимался врачеванием. Люди шли к нему на поклон, с почтением и трепетом принимая помощь молодого колдуна. В этом мире чародейство воспринималось как чудесный дар, заключённый в умении понимать таинственный язык природы, наблюдать и истолковывать её явления и приметы, молить и заклинать стихийных духов. Врачевание давалось Вадиму легко. Болезнь, по сути своей, злой дух, который после очищения огнём и водою покидает свою добычу и спешит удалиться. И он с успехом боролся с этой нечистью, помогая страждущим, пришедшим к его домику. Возвращаясь в мир, где жили его родители, Вадим занимался на первый взгляд обычными вещами. Отучился в обычной школе, и хотя часто пропускал занятия, закончил её с отличными оценками. Получил хорошее образование, начал работать преподавателем вуза и писать научные статьи на тему верования и обрядов древних славян. Тема эта была неслучайной. Ведь между верованиями людей из потустороннего мира и древних славянских племён было много общего. Мужчина подозревал, что они имели общие корни, и колдуны, волхвы и чародеи многие века ходили между двумя мирами, передавая таинственные знания обитателям обоих. Переняв колдовские умения от деда, Вадим в чём-то и превзошёл его. Но одного так и не сделал. Он не заключил договора с нечистыми духами. Не продал им свою душу. Навсегда врезалась ему в память смерть старика, и решиться на этот шаг он всё никак не мог. С помощью древних текстов, которые стали доступны ему благодаря работе историком, он надеялся найти возможность снять древнее проклятие со своего рода, которое и заставляло принять на себя этот груз. Но все поиски Вадима оказались безуспешными. И вот теперь он вынужден был принять на себя это проклятие, убив молодую девушку. Ведь для того чтобы договор вступил в силу, одного только слова или подписи недостаточно, нужно ещё совершить кощунственный поступок, такой, после которого пути обратно уже не будет. Потому-то и принято было у колдунов его рода приносить кровавую жертву. Вадим подошёл к двери и замер. Сейчас оттуда не доносилось ни звука. А ночью похищенная девчонка устроила переполох, колотила в двери, кричала. Сердце колдуна дрогнуло при мысли об убийстве, но он знал, как с этим бороться. Мужчина живо представил своё унижение, когда за его спиной раздавалось сдавленное хихиканье и пересуды, вспомнил жалостливые взгляды коллег и выволочку от ректора университета, после того как студентка с воодушевлением распускала сплетни о его чувствах к ней. Он повернул ключ в замке и распахнул дверь. Когда Вадим бесшумно вошёл в комнату, девчонка лежала на краешке кровати и спала. Но сразу же, как будто почувствовав его приближение, вздрогнула и открыла глаза. Кира всё ещё не отошла ото сна. От тягостного, пугающего сна, который видела сегодня ночью. В нём были призраки, мертвая девушка, лежащая на столе, плаксивый шёпот, наполнявший тёмную комнату. Увидев Вадима, она ещё некоторое время продолжала лежать без движения, лишь разглядывала его огромными серыми глазами. Мужчина приближался к кровати, а его пленница не делала попыток отскочить или отодвинуться. Привыкшая лишь к хорошему обращению, она не знала, что такое насилие или принуждение, и потому не могла поверить, что кто-то готов причинить ей настоящий вред. Это было настолько дико, что никак не желало укладываться в её голове. Кира села на кровати и расправила платье, сбившееся во время сна. Откинув с лица растрепавшиеся волосы, она вновь подняла взгляд на своего похитителя. Тот стоял, не решаясь схватить её. Всё должно произойти сегодня ночью. Мать и сестра колдуна сейчас готовят место, тщательно вымывая каждый уголок комнаты, выбранной для проведения ритуала, и устилая полы помещения особыми травами. – Вадим Глебович, зачем вы меня заперли здесь? – срывающимся голосом спросила Кира. – Что я вам плохого сделала? За что вы так со мной поступаете? Колдун склонил голову на бок, изучая искренне непонимающую девушку. – Хочешь сказать, что зла окружающим не делала? И смело можешь считать себя безгрешной?– вкрадчивым голосом спросил он. – Нет, не делала. Я никому никогда ничего плохого не делала! – уверенно заявила Кира, сверкнув глазами. Она не знала, в чём её можно обвинить. Ведь всю свою жизнь она была милой, дружелюбной, доброжелательной со всеми. Ни с кем не ссорилась, всем улыбалась, помогала учителям в школе, участвовала во всех мероприятиях в универе, всегда давала списывать отстающим. Кира с готовностью откликалась на любые просьбы, будь то нарисовать стенгазету к празднику или дать поносить своё лучшее платье однокурснице, идущей на свидание. И теперь не понимала, о каком зле говори мужчина. – А разве не ты выставила меня на посмешище? Тогда, зимой? – сказал он. Лицо Вадима загорелось от прилившей к нему крови, ему не нравилось вспоминать об этом, но он намеренно распалял себя, поддерживая свою злость, не давая ей угаснуть. Девушка захлопала глазами от удивления. – Каким образом? – пробормотала она. – Зачем было рассказывать всем о моём предложении? Нет, даже не в этом дело! Зачем ты болтала направо и налево, что я влюблён в тебя по уши? Ведь это далеко не так! Ты даже представить себе не можешь, сколько мне пришлось выслушать от преподавательского состава, от ректора, убеждая, что я не бегаю за студентками! Кира вспыхнула. – Я не говорила преподавателям и тем более ректору, – пролепетала она. – Зато твои подружки живо разболтали повсюду, где только можно! От нахлынувшего чувства стыда, девушка покраснела ещё сильнее. Вадим объявил её сплетницей и был совершенно прав, ведь она действительно с наслаждением перемывала ему косточки со всеми своими подружками. Ощущать своё несовершенство было настолько отвратительно и неприятно, что Кира закрыла лицо руками, не в силах выдерживать осуждающего взгляда. Ей очень хотелось оправдаться, сказать что-нибудь такое, что снимет с неё ответственность за содеянное, но ничего не приходило в голову. Девушка даже предположить не могла, что её болтовня с подружками выльется для преподавателя в неприятности. Она искренне верила, что он об этом даже не узнает. – Я ничего не говорила, – промямлила она, наконец. В этот момент в кармане у Вадима зазвонил телефон. Он бросил взгляд на смущённую Киру и достал трубку. Звонил ректор университета. – Да Сергей Юрьевич! – проведя пальцем по экрану, и поднеся смартфон к уху, сказал мужчина. Кира, услышав знакомое имя, вскочила и бросилась к Вадиму, она собиралась закричать, позвать на помощь, сообщить, что историк держит её взаперти. Но не тут-то было! Колдун резко выставил вперёд руку, и девушка замерла с открытым ртом, не в силах пошевелиться. Тело перестало её слушаться. Кира могла дышать, видеть, слышать, но говорить и двигаться у неё не получалось. Мужчина ухмыльнулся и включил громкую связь. – Вадим Глебович, вы опять взялись за старое? В чём дело? Сейчас ко мне приезжала мать вашей студентки, Антоновой. Она утверждает, что вы уехали куда-то с её дочерью, и с тех пор она не выходит на связь. На квартире Киры нет, дома она не появлялась, никто не видел её с прошлого утра, когда она приходила к вам сдавать экзамен. Родные взволнованы, они обратились в полицию! – рассерженный голос ректора разнёсся по комнате. – Но с чего вы взяли, что Антонова уехала со мной? – спокойно сказал историк, с улыбкой поглядывая на изумлённое и испуганное лицо девушки. – Она оставила голосовые сообщения нескольким подругам. Сказала, что поедет к вашим родителям, куда-то за город. Вы убеждали меня в том, что никогда не приставали к ней. И что разговоры об этом, не более чем сплетни. Так что объясните – как это всё понимать? – кипятился его собеседник.