– Да, я утверждал, что Антонова сплетница, и продолжаю это утверждать. Видимо ей нравится привлекать к себе внимание подобным образом. Может быть, она просто желала мне отомстить, за то, что не сдала экзамен. Вот и подстроила этот спектакль. А сама уехала куда-нибудь с очередным ухажёром, не сообщив родителям. Улыбка Вадима стала ещё шире, когда он увидел взгляд Киры, метавший гром и молнии от возмущения. – Она точно не с вами? – спросил ректор. – Точно, – не моргнув глазом, соврал историк. – Ну, в любом случае можете ожидать, что в ближайшее время к вам нагрянет полиция. Мать у Антоновой очень напористая особа, уверен, что она и дом обыскать не постесняется, – голос Сергея Юрьевича стал спокойнее, видимо он поверил своему подчинённому. – Пусть приезжают, мне скрывать нечего. Мужчины распрощались, и Вадим положил трубку. Некоторое время он задумчиво крутил её в руках, как будто размышляя, что делать дальше. Наконец он обратил внимание на всё ещё стоящую в одной позе девушку. – Отомри! – воскликнул он и махнул рукой в её сторону. Кира почувствовала свободу. А так как она замерла, подавшись вперёд всем телом, то сейчас не смогла удержаться на ногах и рухнула на пол. Глава 9 Первой реакцией Вадима было помочь ей подняться, но он сдержался. Вместо этого он надменно вздёрнул подбородок и сделал шаг назад. Кира же так и осталась сидеть на полу, изумлённо ощупывая своё тело. К её облегчению, все мышцы вновь работали, как положено. – Что это было? – прошептала она, глядя на историка снизу вверх. – Чары, – бросил он, набирая номер в своем телефоне. – Убирайте всё, – сказал Вадим в трубку. – Девушку хватились. Она предупредила знакомых, что поедет со мной. Спрячу её в лесу в избушке. Сумочку девчонки сюда неси, чтобы ничего не осталось, ни единого намека на её присутствие. Мужчина положил трубку и взглянул на Киру. Он слегка наклонил голову в сторону и прищурил глаза. Рыжие волосы падали ему на лоб, но теперь он не казался девушке неряшливым и рассеянным. Вадим и выглядел сейчас совсем иначе. Это был не тот тихий, чудаковатый историк, а незнакомый, сильный и уверенный в себе человек. Гордая осанка, высокий рост, почерневшие глаза, которые, казалось, пронизывают её насквозь. Своим новым обликом он внушал невольный трепет. Кира замерла на ковре, сжавшись в комочек. Понемногу девушкой овладевала паника, она начала осознавать, что преподаватель не так прост, как показалось ей на первый взгляд. И он вовсе не планирует шутить с ней. – Идём, – бросил колдун, взглянув в упор на свою пленницу. Девушка замотала головой и подтянула колени к груди, обняв их руками. Она слышала разговор с ректором и вовсе не собиралась прятаться от полиции и матери, которая с ума сходит от беспокойства. Вадим вздохнул, положил телефон на стол и подошёл к девушке. А затем взял её за плечи и легко, как куклу, поставил на ноги. Она даже не смогла понять, как мужчина это сделал, настолько быстро всё произошло. Схватив за руку, он повёл её за собой. Кира безропотно последовала за ним, не в силах противостоять неведомой потусторонней силе. От страха и полнейшей беспомощности из глаз у неё потекли слёзы. – Что ты собрался делать? Что тебе нужно от меня? – всхлипывала она, продолжая идти вслед за своим похитителем. Вадим не ответил. Он не стал выходить из комнаты, а подвёл свою пленницу к большому зеркалу в резной раме, висевшему на стене в самом дальнем углу. Мужчина подтянул девушку ближе, повернул спиной к себе и обнял, прижав к своему телу. В зеркале отражалась вся комната – ковёр, окно, смятая постель под балдахином, стол и предметы на его поверхности, телефон, лампа. А ещё крупный ночной мотылёк, кружащий под потолком. Кира невольно зацепилась взглядом за насекомое. Оно было похоже на то, что ночью залетало к ней в комнату. Но ведь того мотылька она выпустила. Откуда же взялся ещё один? Девушка обернулась и вскрикнула – в комнате не было никаких насекомых. Она вновь повернулась к зеркалу и ясно увидела мотылька. Шмыгая носом и всхлипывая, Кира несколько раз осмотрела комнату и её отражение и убедилась в том, что глаза не обманывают, мотылёк виднелся лишь по ту сторону стекла. Вадим стоял и наблюдал, как пленница пытается разглядеть мотылька там, где его нет. Это крылатое существо только что было здесь, просто девушка его не видела, и уже перешло в потусторонний мир, зная, что Вадим идёт следом. Мужчина подтолкнул свою будущую жертву к зеркалу и прижал к стеклу. Ничего не понимающая Кира вскрикнула и дёрнулась в сторону, пытаясь отпрянуть, но сильные руки держали крепко. И вот неожиданность! Вместо гладкой холодной поверхности она почувствовала упругую, но податливую субстанцию, и в тот же миг провалилась куда-то вперёд и рухнула на землю. – Что же это такое? – закричала Кира, обескуражено оглядываясь по сторонам. А удивляться было чему, ведь вместо современной комнаты она оказалась в непонятном месте, больше всего напоминавшем избушку из народных сказок. Бревенчатые стены, огромная печка, деревянные стол и лавки, большой кованый сундук в углу. На полках стояли глиняные горшки и какие-то баночки, повсюду развешано несметное множество разнообразных трав, сухих веток и кореньев. На стене висело огромное зеркало, из которого и вывалилась Кира. Вадим появился следом, держа в руках сумочку девушки. Ему было жаль её, искренне жаль. Никогда в жизни колдун не причинял зла людям. Совсем наоборот, он заживлял раны, останавливал кровь, помогал при укусах змей или бешеных собак, вылечивал ушибы, вывихи, переломы костей и всякие другие недуги. Он всегда только спасал деревенский люд. А теперь собирался забрать жизнь у этой слабой беззащитной девчонки, которая не в силах дать ему отпор. Испуганная, совершенно сбитая с толку, Кира опять заплакала. Она сидела на полу и даже не собиралась вставать, лишь затравленно оглядывалась по сторонам. И сердце Вадима дрогнуло. «Я могу убить её, но зачем же мучить, пугать? Ведь можно обойтись с ней по-доброму», – подумал он. Такое решение было близко его сердцу. Он привык врачевать душевные и телесные раны. Добрая и отзывчивая натура мешала жестоко поступать с другими, и уж тем более с этим столь беззащитным существом, оказавшимся в его власти. Ему самому гораздо легче было бы обращаться с девушкой поласковее до самого ритуала. Мужчина подошёл к пленнице и помог встать на ноги. Плачущая девушка не сопротивлялась. Плечи её опустились вниз, длинные волосы спутанными прядями свисали вдоль лица, а платье, ещё вчера такое чистенькое и воздушное, теперь напоминало мятую тряпку. Кира ждала самого худшего, обняв себя руками, она дрожала всем телом и судорожно всхлипывала. – Не бойся, – голос его зазвучал ласково и успокоительно. – Ну, иди сюда! Иди. Я не сделаю тебе больно. Я покажу тебе много интересного и необычного, расскажу такие секреты, о которых ты даже не могла догадаться. Вадим взял Киру за руку. Ладошка её была ледяной, а его рука наоборот – сухой и горячей. Колдун повёл притихшую пленницу к широкой лавке, стоящей возле стены, и усадил на неё. Сам же подошёл к одной из полок, которые в изобилии были развешены на стенах, и достал оттуда резной деревянный гребешок. Потом подумал немного и отыскал среди изготовленных им самим амулетов длинную шёлковую ленточку. Девушка лихорадочно пыталась сообразить, что происходит и куда она попала, но дельных мыслей по этому поводу у неё не было. Она следила за Вадимом сквозь мокрые ресницы, даже не представляя, чего ждать от него. Мужчина вернулся к лавке и уселся рядом с девушкой. – Давай я расчешу тебе волосы, – сказал он, руки его аккуратно, но настойчиво развернули Киру, усаживая спиной к себе. Вадим неспешно принялся водить гребнем по густым тёмно-русым прядям. Он бережно распутывал их, нежно проводя рукой и тихонько приговаривая: – Не печалься, не кручинься, моя красавица, слёзы утри! Пойдём с тобою гулять по лесам, по полям. Расскажу тебе тайные свойства спасительных и зловредных трав и кореньев, покажу, как приготовлять целебные мази и снадобья. Кира притихла. Она чувствовала, как от прикосновений рук Вадима к её волосам по телу разбегаются мурашки. Странные слова его, которые в другом месте звучали бы неестественно и театрально, здесь, в этой избушке, были вполне уместны. – Кто ты… то есть вы, такой? – спросила она, поворачиваясь, чтобы разглядеть лицо мужчины. Он улыбнулся ей мягкой улыбкой, такой он ободрял больных детей, которых приносили ему на лечение местные крестьяне. – Колдун, чародей, ведун, травник и кузнец. У меня много названий. Девушка нахмурила брови и исподлобья посмотрела на него. Она отказывалась верить в это. Разве может преподаватель истории быть колдуном? Нет, конечно! Колдовства в природе не бывает, это ведь каждому ребёнку известно! – Вы меня разыгрываете? Ну признайтесь! Вы решили меня проучить за то, что разболтала о вашем предложении, и подстроили это спектакль? Не слишком ли много усилий из-за такого пустяка? – сказала она, пристально вглядываясь в лицо Вадима. Тот покачал головой: – Для тебя это пустяк? Тщеславие, пустословие, сплетни, всё это для тебя ничего не значащая ерунда? Кира смутилась. Конечно, не слишком хорошие качества, но не настолько уж и отвратительные. – Да ведь все такие! Кто не болтает, кто не обсуждает с подружками парней? – выпалила она то, что думала. Вадим не стал спорить. Он закончил расчёсывать ей волосы и принялся заплетать причудливую косу, вплетая туда ленту. – Иди и посмотри на себя в зеркало, – сказал мужчина, когда работа его была завершена. Кира поднялась с лавки и не без опаски подошла к той стене, на которой висело необычное зеркало. Она заглянула внутрь, ожидая увидеть ту самую комнату с кроватью под большим балдахином, но увидела печку, лавки, сушёные травы на стенах, и конечно, своё отражение. – Ой! Ужас! Что с моим платьем? – только и смогла выговорить она и принялась разглаживать мятую ткань. Вадим негромко рассмеялся. Он подошёл сзади, стал рядом и укоризненно покачал головой. – Самолюбивая красавица. Ты внимательно посмотри! Кира вновь уставилась в зеркало. На платье она постаралась не обращать внимания, а сосредоточилась на причёске, ведь именно на неё предложил взглянуть мужчина. Девушка увидела своё заплаканное лицо, толстую косу, украшенную сложным плетением и красной шёлковой лентой, завязанной замысловатым узелком. Затем взгляд упал на окружающее пространство. Девушка вспомнила о мотыльке, которого видела в зеркале. Она обернулась и поискала его взглядом. Мотылька нигде не было. «Наверное, уселся где-то на стене, вот и не видно. Хотя я ведь видела его в отражении той, современной комнаты. Этой избушки по ту сторону зеркала не было. Как историк смог проделать такой сложный фокус? Обустроить всё это?» – думала она, окидывая взглядом горшки и ухваты, пучки трав, отражающиеся в стеклянной глади. Кире показалось, что в отражении прямо за её спиной что-то пошевелилось. В этом шевелении было что-то неестественное, ненормальное, как если бы двигался неодушевлённый предмет. Чувство тревоги вновь одолело её, заставляя внутренне содрогнуться. Она начала вглядываться пристальнее. Сначала ничего не происходило, но стоило ей сместить взгляд, как краем глаза она вновь уловила движение. Девушка посмотрела на Вадима. Тот с безразличным видом стоял рядом, казалось, он полностью погружён в свои мысли. Шевеление повторилось вновь, и рядом со своей ногой Кира вдруг увидела неизвестное существо отвратительного вида. Морда его была похожа на поросячье рыло, над которым красным светом сверкали злобные глазки. Изо рта торчали кривые почерневшие зубы, между которыми свешивался длинный кроваво-алый язык. Мерзкая тварь была совсем близко, оно протянуло тонкие лапки с грязными заострёнными когтями, собираясь вцепиться в платье девушки.