Патрик закрывает рукой лицо, проводит ладонью по лбу. Я не могу сказать, это жест печали или облегчения. Но выражение лица Нетти мне ясно видно. Тут нет и тени сомнения. Это ненависть. 48 ДИАНА ПРОШЛОЕ… «Закончить свою жизнь мирно и безболезненно». Я набираю слова в «Гугле» и нажимаю «ввод». Я не помню, когда в последний раз пользовалась этим компьютером, но, скорее всего, давно, потому что у мыши сели батарейки. Теперь приходится пользоваться тачпадом, и это очень раздражает. В конце концов мне удается навести курсор на первую ссылку, «Линия жизни. Австралия», – оказывается, это организация по предотвращению самоубийств. Это не то, что я ищу, но, полагаю, довольно разумно. Есть, вероятно, уйма подростков, которые решили покончить с жизнью из-за разрыва отношений, или скандала с неприличными фотографиями, или чего-то еще. Эти дети не знают, что их маленький кризис пройдет и они будут намного лучше учиться. Однажды они расскажут своим собственным детям о том, как когда-то они думали, что их жизнь не стоит того, чтобы жить, но посмотрите на них сейчас: у них есть дети, успех, счастье! Этим людям нужен спасательный круг, для них существуют подобные телефонные номера. Не для таких, как я. Я старая женщина. Я прожила хорошую жизнь, была замужем, вырастила детей. Мне нужна помощь не чтобы жить, а чтобы умереть. Повозившись с тачпадом, я уточняю условия поиска. «Добровольная эвтаназия, Австралия». «Гугл» показывает то, что я и так знаю: например, что эвтаназия в Австралии запрещена, хотя в последнее время в больницах для неизлечимо больных случается все чаще. Но «Гугл» сообщает мне и то, чего я не знаю, например, что купить препараты или оборудование для эвтаназии гуманным способом невероятно трудно. Не будучи смертельно больна, я не имею права поехать в клинику «Дигнитас» в Швейцарии, а медицинские диагнозы и прочие документы, которые там потребуют, весьма обширны, исчерпывающи, и их невозможно подделать. Так что, насколько я понимаю, мне остается только интернет. Я принимаю антидепрессанты, которые доктор Пейсли прописала почти полгода назад, и думаю, они оказывают свое действие. Сон стал лучше. Я получаю больше удовольствия от самых разных вещей. Мне удается одеться, поесть и немного поработать. Но Том по-прежнему мертв. Нет таблетки, которая бы это изменила. Я нахожу ссылку на организацию под названием «Добровольная Эвтаназия Интернэшнл». Текст под ссылкой гласит: «Философия ДЭИ: каждый взрослый человек в здравом уме и твердой памяти должен иметь право закончить свою жизнь надежным, мирным и гуманным способом и в тот момент, который сам выберет. ДЭИ считает, что контроль над своей жизнью и смертью является фундаментальным правом, которого нельзя лишать ни одного здравомыслящего человека. Миссия ДЭИ: снабжать членов организации необходимой информацией и поддерживать их, если они примут решение закончить свою жизнь». Я кликаю на ссылку. И продолжаю читать. 49 ЛЮСИ НАСТОЯЩЕЕ… В полицейский участок я еду одна. Олли предложил поехать со мной, но я сказала ему, чтобы он не глупил, – кто-то должен остаться с детьми. Я не стала называть настоящую причину, по которой я не хочу, чтобы он меня сопровождал: я не вынесу его выражения лица, когда он узнает, что я сделала. Я подхожу к стойке, чтобы сообщить, что приехала, но не успеваю назвать свою фамилию, как появляется Джонс. – Здравствуйте, Люси. Поднимайтесь. В лифте она извиняется за поздний вызов, и я отвечаю, мол, все в порядке, без проблем, рада помочь, но мой голос звучит странно, потому что я вся на нервах. Олли, должно быть, был в этом лифте не более часа назад. Нетти и Патрик были здесь. Очевидно, и Эймон тоже. На ум приходит шутка. Сколько людей нужно, чтобы убить богатую старушку? Хотелось бы мне знать. Мы шаркаем по коридору в очередную комнату для допросов, где воняет дешевыми духами и сигаретами. Я сажусь, Джонс тоже. Проходит несколько секунд, но она молчит. – У вас были… вопросы? – наконец спрашиваю я. – Мы просто ждем Ахмеда. – Я здесь, – говорит он как раз в этот момент, появляясь в дверях. Комната маленькая и от того, что нас в ней трое, кажется еще меньше. От тесноты я еще больше нервничаю. Видеомагнитофон стоит в углу, и они снова повторяют прежнюю вступительную речь, объясняя, что сейчас пойдет запись. Наконец мы переходим к делу. – Как я уже сказала по телефону, – начинает Джонс, – мы вызвали вас потому, что нам стало известно, что ваша свекровь была членом группы сторонников добровольной эвтаназии. Эта организация проводит встречи, где участникам предоставляется информация о том, как человек может гуманно закончить свою жизнь. Я старательно сохраняю невозмутимое выражение лица. – Вот как? – У нас есть информация, что ваша свекровь присутствовала на одной такой встрече и вступила в данную организацию. – Вот как? Джонс смотрит мне прямо в глаза. – Именно так. – Так… по-вашему, она покончила с собой? – Мы считаем, что у нее были такие мысли. Это не объясняет ее смерть, потому что в ее организме не нашли следов препарата… но это интересный поворот. Я не знаю, что на это ответить, поэтому молчу. – Вы не могли бы рассказать о своей прошлой профессии, Люси? – просит Джонс после минутного молчания. Я нахожу заусеницу и ковыряю ее. – Я домохозяйка. – А до этого? – Я была рекрутером. – Рекрутером? – Джонс смотрит на Ахмеда и не пытается скрыть ухмылку. – В какой отрасли? Я колеблюсь. – Информационные технологии. – И у вас университетский диплом по информационным технологиям и анализу данных, верно? – Верно. – Значит, если бы вас спросили, как зашифровать адрес электронной почты, вы бы знали, как это сделать? Звучит как вопрос, но Джонс ясно дает понять, что на самом деле это утверждение. – Я… – Вы могли бы узнать, как это сделать? – выдвигает предположение Джонс. – Возможно, – признаю я. – Вы знаете, что такое биткоины? Вопросы Джонс следуют все быстрее, и я задумываюсь: а вдруг это такой способ выбить меня из колеи. Если так, то он работает. – Да… кажется, да… А в чем дело? Они сверлят меня глазами с понимающим видом. – Я арестована? – взволнованно спрашиваю я. – Потому что время уже позднее. Мне правда нужно домой к детям. – Еще один вопрос, Люси, – говорит Джонс, – и сможете поехать домой. Но я хочу, чтобы вы подумали, прежде чем отвечать, хорошо? Подумайте хорошенько. – Ладно, – говорю я. – Вам известно, что по австралийским законам помогать кому-то совершить самоубийство преступление? Оно наказывается лишением свободы на срок до двадцати пяти лет. 50