– Некоторые считают Дэнни Де Вито очень привлекательным мужчиной, – с лукавой улыбкой роняет она. – Наверняка так и есть, но он не в моем вкусе. Ну, да ладно… несмотря на твои выдуманные недостатки, на которых ты зациклилась, и несмотря на то, что твои родители считают, что во мне есть толика негритянской крови, у нас все не так уж плохо, правда? Мы привели в этот мир самую прелестную девочку на свете. Джесс расплывается в улыбке, оглядываясь на трехлетнюю Грейс, которая крепко спит в автомобильном кресле на заднем сиденье. Грейс и правда самая прелестная девочка на свете – у нее светлые локоны, как у Джесс, и большие темные глаза, как у Джо, а еще она унаследовала легкий и веселый нрав от них обоих. Голову малышка склонила набок, пухлые губки приоткрыты, щечки розовеют, нежные локоны сбились на сторону. Грейс крепко обнимает мягкую Минни Маус, которую ей подарили днем, и Джесс знает, что попытайся она забрать у дочери игрушку, даже во сне крошечные пухлые пальчики сожмутся еще крепче. Попрощавшись с родителями Джесс, они заехали к Санта-Клаусу, который развлекал детей в садоводческом центре – бегали там по дорожкам идеальных садиков под кружащимися снежинками и прятались в открытых огородных сарайчиках, выставленных на продажу. Санта с серебристой нейлоновой бородой не был расположен веселиться и праздновать, его красный нос говорил о множестве проведенных в пабе вечеров, однако Грейси хотя бы не расплакалась, увидев его, как другие дети. – Она просто прелесть, – отвечает Джесс, поворачиваясь к Джо. – И кстати сказать, я всегда считала, что в тебе есть нечто средиземноморское, черты этакого пылкого южного возлюбленного. – Кто знает? – пожимает плечами Джо. – В Шайке чокнутых меня звали Черным ирландцем. Не понимаю, что они имели в виду. Полагаю, что на самом деле я сын итальянского герцога и меня украли при рождении. – Очень может быть. Ты любишь спагетти болоньезе. – Я же говорю – меня выкрали из колыбели! Сварим спагетти на Рождество? – Почему бы и нет? Все возможно, герцог Джозеф. Напомни мне, почему мы катаемся по городу, а не едем прямиком домой? Прищурившись, она смотрит в окно на густеющий снег, который сыпется с неба целый день. Джо останавливается у магазина, заняв место только что отъехавшего «Ренджровера». – Бог парковки сегодня с нами! – восклицает Джо, дергая ручной тормоз. – Ты в него веришь? – О да, он присматривает за водителями. А здесь мы остановились потому, что надо кое-что прихватить. Вон там. Джо показывает на ярко освещенный торговый центр, не самый большой в городе, украшенный лампочками и гирляндами. У входа возвышается настоящая рождественская елка с игрушечными свечами и цветами, выкрашенными в слишком яркий фиолетовый цвет неизвестного в природе оттенка. По улице снуют хлопотливые, задерганные покупатели с сумками в руках, то и дело расталкивая припорошенными снегом плечами встречных в трогательной предрождественской суете. – Ладно, не буду ни о чем спрашивать. Вдруг это… сюрприз! Ты только поосторожнее там – похоже, тебе не помешает полицейская экипировка. – Да, будет сюрприз, и не тревожься, я быстро. Сейчас пройдусь в танце лимбо – и в дамках. Обогреватель не выключаю. Присмотри за двумя прекраснейшими девчонками на свете! Он расстегивает ремень безопасности и придвигается к Джесс. Коснувшись пальцами ее щек, смотрит ей в глаза, прежде чем поцеловать. Это должен быть обычный поцелуй на прощание, но что-то витающее в воздухе, может быть снег, рождественские огоньки или Перси Следж, поющий о том, что случается, когда мужчина любит женщину, внезапно разжигает страсть. Когда они наконец отрываются друг от друга, Джесс, тяжело дыша, едва слышно произносит: – Ух ты! – Вот именно! Волшебство… – выбираясь из машины, сообщает ей Джо. – И помни, детка, я тебя люблю! Шаловливо подмигнув, Джо уходит, и Джесс машет ему вслед, а потом с улыбкой откидывается на спинку сиденья. «У нас все хорошо!» – думает она, переключая радиостанции и поглядывая на спящую Грейс. Джо торопливо перебегает улицу и, задержавшись на мгновение у Рождественской елки с фиолетовыми цветами, оглядывается на девочек в машине. На лице Джесс, повернувшейся к дочке, сияет улыбка – она помнит их поцелуй. «Хороший знак, – решает Джо. – Мы весело встретим Рождество». Последние годы дались им нелегко – и ее родители, и его приемная семья лишь добавили хлопот к денежным трудностям, а растить ребенка, когда сам толком не повзрослел, совсем не легко. Он знает, что Джесс пришлось несладко. Он-то привык к простой жизни, выбирая на ужин самую дешевую лапшу и снимая грязную конуру. Привык к враждебности и суматохе городских улиц, а в доме его приемных родителей всегда были младенцы, так что у него был опыт и в смене подгузников, и в укачивании плачущих малышей. А для Джесс это было в новинку и потому пугало. И все же она храбро встретила трудности, без мамы и папы, без привычной помощи и комфорта. Иногда Джо мучила совесть – ведь жизнь Джесс так изменилась – из-за него! Ему казалось, что он тянет ее вниз, не дает взмыть к цели. Порой, однако, как в тот удивительный день, когда Грейси произнесла первое слово – почему-то первым словом у нее стало «мишка», – или сделала первый шаг, или когда они накопили денег и купили новую кровать, а потом украсили изголовье лампочками и часами лежали на ней, обнявшись, жуя тосты и болтая, как будто только что встретились, а Грейс спала рядом, – жизнь казалась ему раем. В такие волшебные дни, как сегодня, полные любви, смеха и потрясающих поцелуев, все было великолепно. И каждая секунда борьбы за существование того стоила. У них всегда было одно важное преимущество, в этом Джо был уверен, потому что они никогда друг в друге не сомневались. Они никогда не сомневались в том, что должны быть вместе, и неважно, с каким упрямством весь мир пытался их убедить в обратном. А теперь мало-помалу дела шли лучше. Грейс нравится в детском саду. Джесс сможет скоро вернуться к учебе. У него приличная работа и зарплата тоже вполне нормальная. Может, они скоро переедут на новую квартиру, и даже без помощи, которую скрепя сердце предложили родители Джесс. Ее отец ни разу не навестил их в городской квартире, которую они снимали, а мать, заходя проведать, только и высматривала недостатки – то плесень, которая отравит малышке легкие, то наркоманов, которые дожидаются ее, чтобы убить, выстрелив из проезжающего автомобиля, или возмущалась открытой настежь дверью в дом, через которую заявятся не иначе как восставшие зомби. Все предложения о помощи от родителей Джесс приходили с условиями и оговорками. Они должны поселиться рядом с ними. Грейс должна ходить в «хорошую» школу. Джо должен найти работу, на которую ходят в костюме с галстуком, а не в рабочем комбинезоне и в ботинках со стальными носами. Из них двоих именно Джесс всегда отклоняла такие предложения о помощи, он и помыслить не мог сказать что-нибудь от ее имени, но всегда втайне гордился и восхищался ее решимостью. Родители обращались с ней как с маленькой девочкой, не желая понимать очевидного, что перед ними взрослая женщина с собственным мнением. С собственным ребенком. И спутником жизни. И у нее своя жизнь. Джо смотрит на них еще несколько минут, пока нетерпеливые покупатели проносятся мимо к двери, путь к которой он преградил, – на них он внимания не обращает. На его лице улыбка, он не чувствует холода и смотрит на Джесс и Грейс, пока снежинки не застилают ему глаза. Тогда он поворачивается и идет по торговому центру к намеченной цели – маленькому ювелирному магазину, притаившемуся между огромным универмагом и магазином игрушек. Продавец узнает его и дает подержать выбранное кольцо, прежде чем уложить его в подарочную коробку. Кольцо с сапфиром, это ее камень-талисман, а вокруг самые крошечные бриллианты, какие только можно себе представить. Да, таким кольцом обычные девушки хвастаться бы не стали, но Джесс не обычная девушка. Она – самая лучшая. – Удачи! – желает ему ювелир, когда Джо отсчитывает последний платеж в счет покупки. – Надеюсь, она скажет «Да!». У Джо внезапно голова идет кругом. А вдруг он вот-вот выставит себя идиотом? Он почти уверен, что Джесс ответит «Да», уверен на 99 процентов, но что, если он ошибается? Вдруг Джесс ответит, что слишком молода, не готова к семейной жизни, ей нужно подумать – и все это будут разумные отговорки? А вдруг, а вдруг, а вдруг? Не слишком счастливое Рождество у них получится, верно? Ощутив, что мешает другим покупателем, неподвижно торча на пути, Джо стряхивает оцепенение. Он аккуратно прячет коробочку в карман куртки и решает заглянуть еще в пару магазинов. Сначала направляется в магазин игрушек, из которого выходит с розово-серым кроликом с висящими до огромных лап ушами и с большим и мягким пузом. Кролик на вид очень рассеянный и смешной – такой точно понравится Грейси. Потом Джо оказывается в винном отделе универмага и покупает бутылку самого дешевого игристого вина. Такой роскоши они себе позволить на самом деле не могут, но сегодняшний вечер нельзя не отметить – хотя до праздника еще целая неделя. Когда Грейси уснет, он разольет вино в бокалы и преподнесет Джесс подарок, не дожидаясь Рождества. И снова его охватывает беспокойство, пусть всего на мгновение, но он отгоняет его и направляется к выходу. Джо не терпится поскорее выбраться из этого безумия и вернуться к девочкам. Остановившись у рождественской елки, он похлопывает себя по карману, чтобы удостовериться – коробочка никуда не исчезла, и отыскивает взглядом машину на стоянке. Уже собираясь шагнуть вперед, сквозь снег и волну рвущихся в магазины покупателей, он краем глаза видит машину. Она приближается. Быстро. Слишком быстро. Время ускоряет бег и останавливается в то же самое мгновение, как только Джо понимает, что происходит. «Вольво» не снижает скорости. Водитель повис на руле. Люди бросаются врассыпную, чтобы не попасть под колеса. И самое главное: автомобиль движется как раз к тому месту на стоянке, которое Джо с такой радостью недавно занял. Уронив сумку с подарками на землю, он слышит звон стекла – разбивается бутылка. Расталкивает прохожих и изо всех сил мчится по скользкому асфальту, а на его глазах «Вольво», скрипя и шелестя шинами, потеряв управление, летит, неся смерть. Джо не знает, что сделает, добравшись до этого автомобиля, но ему кажется, что коснись он металлического корпуса, и остановит эту груду металла – лишь бы успеть. Вокруг раздаются крики, вопли, прохожие застывают в ужасе, понимая, что сейчас произойдет. Он совсем рядом, он уже видит ее. Видит Джесс – закрыв глаза, она с улыбкой слушает радио. Не предполагая, какое непоправимое зло несется к ней. Джо заставляет себя двигаться еще быстрее. Вытягивает руки как можно дальше, едва не падая, бежит, но движется будто сквозь густое марево. Он пытается изо всех сил – но тщетно. «Вольво» на полной скорости врезается в его машину, раздается тошнотворный скрежет металла о металл и звон бьющегося стекла. Два автомобиля будто бы сходятся в танце, более крупный и мощный «Вольво» вертит «Фиесту», бросает ее на тротуар, к уличному фонарю. И там они замирают переплетенной массой стали, и посреди невообразимого хаоса лишь пронзительно и горестно воет клаксон. Джо уже рядом, взбирается на кузов «Вольво», лезет через изогнутый бампер, царапает руки и колени о разбитое стекло, скользит по горячему металлу в безумной попытке добраться до своих. «Пожалуйста, Господи, пусть с ними все будет хорошо, – молится он, готовый отдать что угодно взамен. – Спаси их. Сохрани моих девочек, дай мне снова их обнять». Один бок «Фиесты» вдавлен внутрь, будто банку от кока-колы сжал великан, – в него врезался сжавшийся гармошкой нос «Вольво», нагло вторгшийся клином в маленькую «Фиесту». Рядом творится сущее безумие – люди кричат, кто-то лезет следом за Джо, ноздри разъедает резкий запах бензина, дыма и горящей резины. Фонарь, погнутый и разбитый, нависает над ними, освещая улицу сквозь падающий снег. Джо добирается до «Фиесты», соскребает с рамы остатки разбитого стекла, в кровь разрезая пальцы, но не чувствуя боли от возбуждения и страха. Джесс кричит, извивается на сиденье, пытаясь вырваться, но ремень безопасности заклинило, и она лишь зовет Грейс, повторяя ее имя раз, другой, третий. На заднем сиденье Джо отыскивает взглядом дочь. Она такая маленькая. И неподвижная. – Джо! Помоги ей! Вытащи ее! Джо! – кричит Джесс, едва заметив его. Она выгибается, пытаясь освободиться, однако металлический кокон разбитого кузова держит крепко. Ее ногти сломаны, руки в крови, она отчаянно пытается добраться до дочери, и Джо стремится к ним снаружи. Он видит Джесс, и видит Грейси, и уже ползет через разбитое стекло, зная, что если окажется с ними рядом, то сможет все исправить. Может быть, он спасет Грейси. Кто-то хватает его за ноги и тянет обратно. – Нет, парень, нельзя! Там опасно! Давай… сюда… пожарные уже едут, они всех вытащат! Огонь разгорается – опасно! Джо брыкается, не церемонясь с теми, кто тянет его назад и, возможно, хочет помочь, они лишь мешают ему, не дают добраться до Джесс, до Грейс и спасти их. Сильные руки сжимают его плечи и оттаскивают в сторону, он отчаянно цепляется за машину, пытаясь вырваться. Помочь! Его уводят от разбитых машин и держат крепко, хоть он и вырывается, не слыша увещеваний парней в форме. – Хватит, сынок, – без злобы говорит один из них. – Только хуже сделаешь. Тяжело дыша, он оглядывается. Полиция оттесняет зевак от разбитых автомобилей. Подъезжает огромный красный пожарный автомобиль с синими мигалками. Звучат сирены, приближается «Скорая помощь». Из толпы доносятся крики и всхлипы. Джо вырывается и, обежав машину, бросается к окнам с другой стороны – туда, где машина вылетела на тротуар под согнутым уличным фонарем. Присев, он заглядывает внутрь. Джесс изогнулась так, что кажется, вот-вот переломится пополам. Грейс сидит неподвижно, ее Минни Маус упала на пол. Грейс похожа на сломанную куклу, на светлых локонах блестит что-то красное, металл задней двери вдавился в детское кресло.