— Да, — подтвердил Бекстрём, наливая кофе ей в чашку, — по данному пункту я сегодня столь же обеспокоен, как, насколько я понимаю, ты была настроена постоянно. Ведь всего несколько часов назад мы получили ответы по пробам ДНК, которые запрашивали, и также именно тебя, по-моему, нам надо поблагодарить за оперативность. Обычно ведь на подобное уходят месяцы. — Я, конечно, звонила им, — подтвердила Хвасс. — Но поскольку там совершенно невозможно найти никого, с кем можно поговорить… — Упорство побеждает, упорство всегда побеждает, — сказал Бекстрём и просиял как солнце. — Главное ведь результат, и именно поэтому я посчитал необходимым угостить всех тортом. — Чашка, кстати, — добавил он, подняв свою собственную. Прокурор Хвасс довольствовалась лишь кивком, отправив в рот приличный кусок торта. «Чашка, — подумала она. — Возможно, это они говорят на своих сборищах после молитвы». — Радостные ответы, — сказал Бекстрём и вздохнул довольно. — Очень радостные, если хочешь знать мое мнение. — И чем же именно? — спросила Хвасс. — Во-первых, у нас теперь есть заключение по ДНК бедренной кости, которое коллега Ниеми жаждал получить любой ценой. — И что там говорится? — Тот же самый генетический код, что и у черепа, а значит, относительно двойного убийства или чего-то еще худшего нам больше не стоит беспокоиться. — Да, но ведь не это, прежде всего, волновало меня. — Я знаю, знаю, — поспешил успокоить ее Бекстрём. — С этим тоже все ясно. Там также взяли новую пробу. Из ее левого клыка на этот раз. Так у бедняги скоро не останется зубов. — И каков результат? — Тот же самый, — ответил Бекстрём. — Тот же самый? — Тот же самый, — повторил Бекстрём. — Одна и та же ДНК у всех трех проб. Из пульпы ее правого клыка, из костного мозга левой бедренной кости и из пульпы левого клыка. — А что говорят в НСЦ? Я полагаю, они сравнили наши пробы с ДНК, имевшимся в миграционном департаменте. — Плюс четыре. Максимально возможный результат по их девятибалльной шкале, как тебе наверняка столь же хорошо известно, как и мне, — сказал Бекстрём. — А поскольку никто, никто из рожденных человеком не может умереть дважды, я принял решение послать нашу молодежь под руководством коллеги Стигсона в миграционный департамент, чтобы они на месте прошлись по их регистру ДНК и выяснили, какая же ошибка там произошла. — Это, как я уже сказала, просто замечательно, — повторила Хвасс. — А что ты сам думаешь? — По-моему, все решится, — ответил Бекстрём и удивленно посмотрел на нее. — Естественно, все решится. Рано или поздно, — добавил он и, подняв глаза к потолку, сложил руки на животе. — Рано или поздно Отец Наш даст нам совет и путеводную нить, столь необходимые, чтобы увидеть свет истины. После этих его слов встреча закончилась очень быстро. Как только они доели торт, а помощник старшего прокурора Хвасс убыстрила данный процесс, положив себе еще кусок, она поблагодарила всех участников за то, что они нашли время присутствовать, пожелала им приятных выходных и удалилась. — И какие мысли у нас об этом? — спросил Бекстрём, как только они остались одни. — Никаких, помимо того, что наша прокурорша наверняка не блещет умом, — заметил Фернандес и ухмыльнулся. — Спасибо за торт, кстати. Я обычно избегаю сладостей, но этот очень вкусный. — Не за что, — сказал Бекстрём и посмотрел на часы. «Самое время для Мадам Пятницы», — решил он. — Конечно, — сказала Анника Карлссон, — то, что она не слишком умна, одно дело. Но другое значительно хуже. — И что же тогда? — спросила Надя. — Она никогда не согласится с тем, что на острове Уфердсён мы нашли Джейди Кунчай, — ответила Анника Карлссон. — Для нее она однозначно погибла во время цунами в Таиланде. На сей счет она верит нашим коллегам. Они, между прочим, получили медаль за работу там. Облажались мы здесь дома, она в этом уверена. А то, что никто из нас не понимает, как это произошло, в любом случае исключительно наша проблема. — То есть ты не веришь в чудо? В то, что Хвасс увидит свет истины? — поинтересовался Бекстрём. — И я тоже не верю, — призналась Надя. — Если мы сейчас предположим, в целях экономии времени, что случится чудо и у нас внезапно появится причина задержать мужа Джейди и утверждать, что он убил ее несколько лет спустя, она же откажет нам в этом тоже. Какие у нас доказательства? Никаких. Я согласна с тобой, Надя, — сказала Анника Карлссон. — Нашего прокурора волнует только престиж. Она никогда не признается, что ошибалась, тогда как несколько тупоголовых полицейских оказались правы. Неужели ты думаешь, она решится выступить в суде против такого, как адвокат Юхан Эрикссон. Насколько я поняла из газет, его третий год подряд называют лучшим защитником страны, и он под присягой заставит наших старых коллег, идентифицировавших жертвы цунами, засвидетельствовать, что Джейди погибла в результате той катастрофы. Никогда. Забудь это. — Я тебя услышал, — сказал Бекстрём. — И кроме того, согласен с тобой. — И что нам делать? — спросил Фернандес. — Проблемы существуют для того, чтобы их разрешать, — пожал плечами Бекстрём. — Разве не об этом она постоянно талдычит? Жалкий человечишка, которого мы получили за наши грехи. Шагнув к себе в кабинет, чтобы забрать все необходимое, прежде чем заказать такси для поездки к Мадам Пятнице, Бекстрём обнаружил там нежданного и далеко не желанного посетителя. — Как хорошо, что я наконец застал тебя, — сказал Карл Боргстрём, который, прочитав «Дагенс Нюхетер», решил наконец показать, кто в доме хозяин. — Чем я могу помочь тебе? — поинтересовался Бекстрём. — У меня несколько вопросов, — сказал Боргстрём. — Я, кстати, прочитал в «Дагенс Нюхетер» утром, что шеф Государственного полицейского управления вчера был в Мальмё. Ты тоже ездил с ним туда? — Нет, — мотнул головой Бекстрём. — Он, наверное, уехал сразу после нашей встречи. Я и понятия не имел о его планах посетить Мальмё. Зато ему явно не понравилось, что я опоздал. — Надеюсь, ты не… — Я сказал все, как было, — сообщил Бекстрём. — Почему я должен лгать? Ты упоминал какие-то вопросы, кстати. — Я разговаривал с нашим прокурором. Она обеспокоена ходом вашего расследования. «Почему все постоянно получается не так, — подумал Боргстрём, — что бы я ни говорил и ни делал?» — Ты удивишься, — сказал Бекстрём, — но, когда мы расставались четверть часа назад, она пребывала в прекрасном настроении. — То есть у тебя нет никаких проблем с расследованием? — Ни малейших, — подтвердил Бекстрём. — По-моему, все идет как по рельсам. Тебя еще что-то интересует? — Нет, — покачал головой Боргстрём. — Пожалуй, еще один вопрос, чисто из любопытства. — Готов ответить. — Ну, из ее слов я понял, что ты человек верующий. — Верующий, да. Насколько мне известно, нет ведь никого, кто не верил бы ни во что. — Я имею в виду, ты явно ярый христианин. — Да, само собой, — подтвердил Бекстрём. — С этим какая-то проблема? — Нет, конечно нет. Я просто немного удивлен. Это ведь не столь обычно. — Да, к сожалению, — согласился Бекстрём, — но меня не оставляет надежда. Я уверен, скоро наступят иные времена, когда на многих, помимо меня, снизойдет милосердие Божие. Иные времена грядут. Достаточно почитать Библию, чтобы понять это. — А у тебя нет желания рассказать… — Естественно, — перебил босса Бекстрём. — Сначала речь шла о простой ребяческой вере, но несколько лет назад у меня случилось видение, и тогда все резко изменилось. — Видение? — Да, — подтвердил Бекстрём и глубоко вздохнул. — Он сам явился ко мне. Предстал перед моими очами. — Вот как. «Он явно полный идиот», — решил Бекстрём. — Да, так все и было, — подтвердил он с убежденностью человека, действительно удостоившегося данной милости. — Поэтому, если тебя интересует, почему я самый успешный специалист по расследованию убийств за всю историю нашей полиции, вот тебе простое объяснение. Явившись ко мне, Он также сделал меня своим инструментом здесь на земле. — Я понимаю твои слова так, что все будет нормально с нашим расследованием? «Боже праведный», — подумал Карл Боргстрём. — Всевышний позаботится об этом. «Интересно, на сколько у него хватит терпения?» — подумал Бекстрём, наклонившись к шефу полиции. — Если ты обещаешь, что все останется между нами, я расскажу тебе, откуда мне это известно. — Я обещаю, естественно, — кивнул Боргстрём.