— А твой отец общался с Даниэлем? — Нет, — сказала Сара Джонсон. — Даниэль, похоже, не хочет этого. Это больше всего и беспокоит меня. При мысли о том, что папа делал для него, пока он рос… Эти постоянные вызовы в школу из-за очередных выходок Даниэля. Ничего особо странного: прогулы, девочки, алкоголь, гашиш в паре случаев, но папе радости от подобного не прибавлялось. А Даниэлю всегда удавалось выпутаться из всех историй совершенно непонятным для других образом. — Я понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Анника Карлссон. — Даниэль, к сожалению, всегда думал только о себе. Да, и потом о своей первой жене, Джейди. Она и мой сводный брат любили друг друга. Я абсолютно уверена в этом. Как ни прискорбно, мне кажется, все из-за того, что они были невероятно похожи. — Ты встречалась с ней? — Несколько раз. Помимо прочего, в связи с открытой ими фирмой. Тогда Джейди навестила меня, поскольку ей требовалась помощь с больничным проектом в Таиланде. Что-то вроде бесплатной консультации. Хотя, когда они женились, нас не пригласили. Ни Еву, ни меня, ни нашего папу. Даниэль и его первая жена были не из тех, кто привык отдавать. Они хотели только брать. — Но ты поддерживаешь контакт с сестрой? — Да, мы любим друг друга. Ева немного своеобразная, но она хороший человек. У нее два мальчика. Взрослые давно. Женаты, имеют собственных детей. И у обоих жизнь удалась. Я очень горжусь племянниками. — И Ева, и ее сыновья по-прежнему встречаются с твоим отцом? — При любой возможности. В последний раз Ева виделась с ним в Бромме несколько месяцев назад. Перед своей ежегодной поездкой в Индию. — Ты ведь врач, — вклинилась в разговор Кристин Олссон. — Если послушать тебя, с твоим сводным братом не все нормально. Ты не думала, в чем дело? — Я — онколог, не психиатр, — сказала Сара Джонсон. — Моя младшая сестра по образованию терапевт. Кроме того, она очень эрудированный человек. И в отличие от меня, особо не стесняется в выражениях, когда речь идет о других людях. Даже если это касается собственного брата. — И что она говорит? — спросила Анника Карлссон. — О Даниэле? — Она считает его настоящим психопатом, — ответила Сара Джонсон. — По ее словам, некоторые становятся такими вроде бы без каких-то конкретных причин. Но ни она, ни я, ни папа здесь ни при чем. И его мать Мария тоже. — А Джейди? Твоя сестра встречалась с ней? — Да. Не так много раз, но достаточно, чтобы составить о ней собственное мнение. Она обычно описывала отношения Даниэля и Джейди как «a match made in hell»[5]. Звучит не лучшим образом, пожалуй, но, как ей казалось, это хорошо отражало суть. К сожалению, она, по-моему, была права, хотя я предпочитаю не говорить плохо о мертвых. — Ты упоминала лодку, которой владеет твой отец. Насколько я понимаю, он любитель ходить под парусом. — Да, хотя после того, как заболел, это случалось редко. Однако ранее несколько лет подряд он смог полностью предаваться своей страсти. С тех пор, как вышел на пенсию и пока болезнь не поразила его всерьез, он почти все время проводил на борту своей лодки. И по-моему, эти годы стали лучшим временем в его жизни. Пусть он всегда горой стоял за других и действительно любит людей, ему нравится одиночество. Мы разговаривали об этом. — И что он сказал? — По его словам, так легче думается. Он мог отточить свою мысль, когда никто не мешал. Мне кажется, в этом я похожа на него. — Ты тоже увлекаешься прогулками под парусом? — Можешь не сомневаться, — ответила Сара Джонсон и улыбнулась впервые за время их разговора. — Я и моя сестра занимались этим еще в ту пору, когда были такими маленькими, что на нас почти невозможно было найти спасательные жилеты. Кроме того, теперь это моя лодка. Я получила ее от папы после того, как он продал дом в Ольстене. — А твой брат? Он тоже любит это дело? — Да, ходить под парусом он умеет. В детстве каждое лето проводил в лагере скаутов. Но не оставил данное занятие и потом. Когда учился в гимназии, и даже когда поступил в школу экономики. Это же был для него способ встречаться с друзьями и девушками. Да и позднее не упускал случая отправиться в плавание. — Пять-шесть лет назад, — поинтересовалась Анника Карлссон, — когда он пришел к тебе забрать ключи от лодки. С кем он собирался совершить водную прогулку в тот раз? — Я не знаю, — ответила Сара Джонсон. — Не спросила даже. Во-первых, исходила из того, что есть какая-то женщина в его жизни. Во-вторых, все мои мысли были о папе. — Его как раз прооперировали, он лежал в больнице и чувствовал себя плохо, — подытожила Анника Карлссон. — Да, помнится, я спросила Даниэля, когда он собирается навестить папу. — И что он ответил? — Обещал сделать это, как только вернется домой после выходных. — Навестил? — Нет, — покачала головой Сара. — Но если память меня не подводит, я нашла ключи от лодки в моем почтовом ящике здесь на работе, вернувшись после выходных. — Твой сводный брат, судя по всему, не самый приятный человек, — заметила Кристин Олссон. — Да, — подтвердила Сара Джонсон. — И поэтому вы здесь. Не так ли? — Эта лодка, — вклинилась в разговор Анника Карлссон. — Не могли бы мы взглянуть на нее? — Я буду только рада, — сказала Сара Джонсон. — Дело в том, что в нее проникли воры пару недель назад. Один из членов яхт-клуба обнаружил это. Я, естественно, поехала и посмотрела. Дверь в каюту была взломана, но, по-моему, ничего не пропало. — Ты написала заявление в полицию? — Да, и туда, и в страховую фирму. Страховщики пока не дали знать о себе, но ваши коллеги ответили. Им понадобилась неделя на это. Так быстро все получилось. — Ага, и что мы сказали? — спросила Анника Карлссон и улыбнулась. — Что дело закрыто, — ответила Сара Янсон. — «Без результатов расследования», вроде такая формулировка. — Да, порой все так быстро получается, — сказала Анника Карлссон. — Я поняла это, — кивнула Сара Джонсон и улыбнулась снова. — Но, конечно, вы можете взглянуть на мою лодку. Ключи я вам сейчас дам. Они у меня на связке. — Замечательно, — сказала Анника Карлссон. — В качестве благодарности я обещаю сделать все, что в наших силах. Отпечатки пальцев и прочее, ну, ты понимаешь. — Это старая «Вега», папина лодка. Он купил ее еще в конце семидесятых, но она по-прежнему как новая. — У нее есть имя? — Естественно, — ответила Сара Джонсон. — Она называется «Анниара» с двумя «н». Это старая традиция. Лодка должна носить женское имя, которое начинается и заканчивается на «а» и содержит семь букв. Мой папа всегда очень серьезно относился к таким вещам. — И где она находится? — спросила Кристин Олссон. — Я покажу вам дорогу на карте в Гугле, — сказала Сара Джонсон и кивнула в направлении компьютера, стоявшего у нее на письменном столе. — Она находится там, где и всегда находилась. На территории яхт-клуба Хессельбю. Около Ламбарфьердена в той части озера Меларен, которая вам наверняка известна. — Кстати, — вспомнила Анника Карлссон. — Случалось ли такое, что твой отец или ты покупали еду в магазине сети «Лидл», собираясь совершить очередную прогулку под парусом? — Да, — подтвердила Сара Джонсон. — Их торговый центр есть в Бромме. Почему тебя это интересует? — Мы нашли пакет оттуда, — объяснила Анника Карлссон. — Да, вполне возможно он с нашей лодки, — подтвердила Сара Джонсон. — Спасибо тебе за помощь, — сказала Кристин Олссон. — Не за что, — ответила Сара Джонсон. — Но я хотела бы попросить вас кое о чем. — Не разговаривать с твоим отцом без твоего согласия, — предположила Анника Карлссон. — Да, — подтвердила Сара Джонсон. — Именно об это я собиралась вас попросить. — Я обещаю, — заверила ее Анника Карлссон. — Если нам понадобится поговорить с ним, я обещаю, что мы спросим у тебя разрешение. — Тогда мы договорились, — сказала Сара Джонсон и кивнула. — Вы получите мою визитку со всеми данными. При моей профессии меня всегда можно найти. Независимо от времени суток. — Ты так и не спросила, есть ли у них мелкокалиберное ружье, — заметила Кристин Олссон, когда они возвращались в машине назад к зданию полиции Сольны. — Да, — сказала Анника Карлсон. — Но не из-за того, что я забыла, просто собиралась подождать с этим вопросом. — А когда она рассказала, что на лодку пробрались воры, ты решила не развивать данную тему. — Примерно так, — подтвердила Анника Карлссон. — Пока, по крайней мере. — Относительно кануна Янова дня пять-шесть лет назад. Когда ее отца впервые прооперировали по поводу рака в Каролинской больнице. Наверняка можно выяснить, в каком году это было. — Само собой, — сказала Анника Карлссон. — Как раз это я хотела попросить тебя сделать, но сначала ты должна переговорить с Лизой, чтобы она обеспечила формальную сторону дела. Медицинские учреждения довольно серьезно относятся к этой информации. — Я разберусь, — пообещала Кристин. — Черт, как интересно. Мое первое расследование убийства, и все идет как по рельсам. Что ты думаешь обо всем остальном, о чем она рассказала? Какое у тебя создалось впечатление? — Мне кажется, она просчитала, о чем идет речь, — сказала Анника Карлссон. — По-твоему, ее брат проболтался? — Нет, — покачала головой Анника Карлссон. — В это я ни на секунду не поверю. — Но, ты думаешь, она все просчитала?