Разговор со Свеном-Эриком Джонсоном состоялся в его палате в больнице в Бромме, где он находился на лечении. Высокий, худой мужчина, одетый в белую рубашку, хорошо отглаженные серые брюки и в черных тапках на ногах. У него были такие же умные голубые глаза, как и у старшей дочери. И кроме того, на него явно наложила отпечаток смерть, уже сидевшая в ожидании своего часа у кровати, где он большую часть времени лежал. — Очень любезно, комиссар, что ты смогла уделить мне время. — Свен-Эрик Джонсон дружелюбно кивнул Аннике Карлссон. — Называй меня Анникой, — ответила она и улыбнулась. — Если ты обещаешь величать меня Свеном-Эриком. — Конечно, с удовольствием, — согласилась Анника Карлссон. — Кроме того, я хочу, чтобы ты знал об одном деле. Будь у меня возможность выбирать, я избавила бы тебя от рассказа о том, чем я и мои коллеги занимаемся. — У меня нет никаких причин порицать вас за это, — ответил Свен-Эрик Джонсон. — Порой есть работа, которую необходимо выполнять, совершенно независимо от того, насколько это тяжело. Если и есть в данном случае кто-то заслуживающий трепки, то это мой сын. — Да, — подтвердила Анника. — Без него мы с тобой никогда не встретились бы. И я с Сарой тоже. — Даниэль действительно убил свою жену? — Да, многое указывает на это. Сама я, к сожалению, убеждена в этом. — Значит, Джейди не погибла во время цунами? — Нет, — сказала Анника Карлссон. — По данному пункту у всех нас нет ни малейшего сомнения. Умерла другая женщина, ошибочно идентифицированная как Джейди. Даниель и его жена встретились с ней накануне вечером и привезли с собой в отель, где жили. — И они, значит, устроили некий фокус вместе. — Да, похоже на то. — Почему они так поступили? — Страховое мошенничество. Даниэль получил двадцать пять миллионов крон. — А несколько лет спустя они поссорились, и он убил ее. — Да, именно так, по нашему мнению, все и обстояло. — Джейди и Даниэль никогда не подходили друг другу. Они были слишком похожи. Брали худшее друг у друга. — Кое-что указывает на это, — согласилась Анника Карлссон. — Насколько я понял, вы нашли ее на острове Уфердсён, — заметил Свен-Эрик Джонсон. — Даниэль многое знал о нем с тех пор, как провел там немало времени мальчишкой, так что, похоже, он действовал обдуманно. — Да, конечно, труп оказался там далеко не случайно. — И все произошло в Янов день, когда он позаимствовал мою лодку? — спросил Свен-Эрик Джонсон. — Если подобное может как-то утешить тебя, судя по всему, он не планировал убивать, когда одолжил лодку. — Вы так думаете? — Нет, не думаем, — сказала Анника Карлссон и покачала головой. — Я почти на сто процентов убеждена, что он не планировал ничего такого. Они стали ссориться, и тогда он случайно убил ее. — Сколь бы странно это ни звучало, но твои слова воспринимаются как утешение для меня, — признался Свен-Эрик Джонсон. — В произошедшем действительно нет твоей вины, — сказала Анника Карлссон. — Нет, — согласился Свен-Эрик Джонсон и покачал головой. — Но мне, пожалуй, следовало держать под замком старую мелкашку, которую я получил от отца. Однако я и представить не мог, что сегодня необходима лицензия на такое оружие. Когда она досталась мне после войны, ничего подобного не требовалось. — Да, я знаю, — подтвердила Анника Карлссон. — Мои дочери тренировались в стрельбе из нее, — сказал Свен-Эрик Джонсон и улыбнулся старшей из них. — Да, пожалуй, Сара не так много, но Ева, мне помнится, обожала это дело. Однажды она даже попыталась выстрелить в чайку. Тогда я отругал ее, а потом ружье стояло под замком, пока она не дала обещание не поступать так больше. А вот Даниэль… По-моему, я даже никогда не видел, чтобы он держал ружье в руках. — Здесь ведь нет ничего странного, — вступила в разговор Сара. — Сколько лет ему было, когда ты купил «Вегу»? Девять-десять, если мне память не изменяет. Оружие ведь не дают маленькому мальчику. Кроме того, он почти никогда не составлял нам компанию на озере. Предпочитал общаться со своими друзьями. — Да, все так, — согласился Свен-Эрик Джонсон. — Как думаешь, может, мне стоит попробовать поговорить с Даниэлем? Я, конечно, почти не общался с ним в последние десять лет, и в последний раз мы виделись шесть-семь лет назад. Но он же все равно мой сын. — Если хочешь увидеться с ним, я попытаюсь это организовать, — пообещала Анника Карлссон. — Однако мне кажется, нет смысла пытаться образумить его. — Я, пожалуй, немного старомоден, — заметил Свен-Эрик Джонсон, — но всегда считал, что человек должен отвечать за свои поступки. — Боюсь, Даниэль не разделяет твое мнение, — возразила Анника. — Блудный сын, — пробормотал Свен-Эрик Джонсон. — Как это получилось? — Я не верю, что все из-за тебя, — сказала Анника Карлссон. — Подобное часто происходит, и никто в этом не виноват. — Я тоже так подумал бы, — согласился Свен-Эрик Джонсон, — будь у меня выбор. — Если хочешь увидеться с ним, я помогу тебе, — повторила Анника Карлссон. — Нет, — ответил Свен-Эрик Джонсон и покачал головой. — Наверное, уже слишком поздно. И печально, конечно, что он не хотел общаться со мной, но этого уже не исправить. — У меня есть вопрос к тебе. На твоей лодке мы нашли моток синего шпагата. Ты не помнишь, где купил его? — Да, это было, когда я совершил плавание в Киль в одиночку. Скорее всего, за год до того, как заболел, в 2010 году, значит. Если тебе интересно, почему я говорю столь уверенно, то причина проста: я единственный раз ходил туда под парусом. — Хорошо, что ты об этом вспомнил. Если тебе нужна моя помощь с чем-то, просто намекни, — сказала Анника Карлссон. — Ты уже помогла мне, Анника, — ответил Свен-Эрик Джонсон. — Спасибо тебе. Если тебя интересует мое мнение… Я же все равно старый учитель, как тебе наверняка известно… — Да, я охотно его выслушаю, — улыбнулась Анника. — Хорошо, — пробормотал Свен-Эрик Джонсон и тоже улыбнулся. — Мне кажется, ты такой же хороший человек, как и обе мои дочери. То, что случилось с Даниэлем, я никогда не пойму. — Спасибо. Хотя, когда я ходила в школу, у меня не всегда все было хорошо. — Могу себе представить. С физкультурой у тебя наверняка не возникало проблем, а в том, что ты порой не соглашалась со своими учителями, нет ничего страшного. Хотя сейчас, раз уж ты все равно здесь у меня, есть одно дело, о котором я спросил бы Даниэля. — О чем же? — Мой любимый матросский чемодан, специальный мешок из парусины. Что он сделал с ним? — Он пропал, когда Даниэль одолжил твою лодку? — Да, и когда мне в конце концов удалось поймать сына по телефону, он обещал вернуть его. Якобы просто позаимствовал. Он понадобился ему, чтобы перенести какие-то вещи. — Но он так и не сделал этого? — Нет, — подтвердил Свен-Эрик Джонсон. — Почему ты ничего не сказал мне? — спросила Сара Джонсон. — Это же, наверное, тот матросский чемодан, который я и Ева подарили тебе на Рождество за год до того, как ты заболел. — Да, точно, — подтвердил Свен-Эрик Джонсон. — Даже если мне он не пригодится в будущем, ты сможешь использовать его. Лодка ведь у тебя есть. — Этот матросский чемодан, — напомнила Анника Карлссон, когда они полчаса спустя в машине возвращались каждая к себе на работу. — О чем идет речь? Что такое матросский чемодан, я знаю, не это интересует меня. — Ясно, — сказала Сара Джонсон. — Это был мой и Евы подарок папе, и я точно помню, что на Рождество до того, как он заболел. Шесть лет назад, значит. — Ты можешь описать его? — спросила Анника. — Да, у меня даже есть фотография в каком-то альбоме дома. Моя сестра купила его в Лондоне. Она живет там, как тебе известно. Хорошая вещь, из старого брезента, с кожаными накладками и кожаной ручкой. Дорогая вещь. Кроме того, я вышила на нем папины инициалы, с помощью синего шпагата, который у нас обычно лежал в лодке. Его инициалы большими буквами, СЭД, Свен-Эрик Джонсон, плюс сокращение от старого латинского выражения. NNE. Navigare Necesse Est. — И что это означает? — Плыть необходимо, — объяснила Сара с еле заметной улыбкой. — Папино любимое выражение. Navigare necesse est. Vivere non est necesse. — А последняя фраза. Что означает она? — Да, это как раз и печально. При мысли о папе и его самочувствии. Плыть необходимо. Жить — нет. — Я думаю, эта мысль утешает его, — сказала Анника Карлссон. — Сама я ужасно хотела бы получить назад папин матросский чемодан, — призналась Сара Джонсон. — Если вы найдете его при обыске дома у Даниэля, я буду претендовать на него. — Я обещаю поговорить с моими коллегами, — заверила ее Анника Карлссон. — Знаешь что, — сказала Сара Джонсон, — давай заедем ко мне на квартиру, и ты получишь его фотографию.