– Нет. Мы разошлись после полуночи, тут все честно… Но Мег вела себя странно. – В каком смысле странно? – Я заметил неладное за несколько дней до этого. Она ходила с таким важным видом, будто есть какая-то тайна, – мальчишка фыркнул, – А когда мы собрались в пустом доме, сказала, что сегодня будет весело. – Весело? – осторожно переспросил я. – У нее были таблетки. Много. Мы часто курили травку – Оливер доставал где-то – пили алкоголь, который удавалось стащить дома, но ничего другого раньше не пробовали. – Что за таблетки? Вы принимали их? – Я не разбираюсь, не спрашивал. Оливер взял одну, я отказался. Потом его накрыло, сидел в углу и трясся весь. Мег тоже не пробовала. Мы ждали, когда Оли отпустит, и совсем поздно разошлись. – Мисс Шумер говорила, откуда взялись наркотики? – Только задирала нос и смеялась. Она сказала, что теперь быстро заработает кучу денег и свалит от отца. По правде говоря, он был тем еще придурком. – Это мне известно… – я заметил, что кружка опустела, встал и подошел к кофеварке, – Значит, у вашей подруги откуда-то оказались наркотики – полагаю, на приличную сумму. Это может вывести нас на новый след… Джошуа вскинул голову. Он наверняка чувствовал себя маленьким стукачом – кем, в принципе, и был, – и категорически не хотел этого признавать. Когда парень заговорил, его голос дрожал от напряжения: – Я совсем не хочу неприятностей для Мег, но что если это как-то связано с убийством мистера Шумера… Понимаете сами: дочка полицейского занимается наркотиками. – Понимаю. Я вызову ее немедленно. И еще, Джошуа, – я повернулся и посмотрел парню в глаза, – Не пытайтесь предупредить мисс Шумер об этом разговоре. Она умна и осторожна и успеет подготовиться к новому допросу, выдумать новую ложь. – Я не стану, – кивнул он. – Побудьте пока здесь. Напарник скоро подойдет, чтобы записать ваши показания – будьте с ним предельно честны. Через минуту я ввел Уилкинса в курс дела, отправил его допрашивать юного свидетеля, а сам пошел к Холтону-старшему. У двери, за которой он томился, стоял навытяжку молодой коп. Войдя, я уселся на стул напротив, неспешно достал и разложил на столе блокнот с карандашом, вынул сигареты, закурил. Клерк напряженно следил за мной взглядом. – Мне удалось выяснить еще кое-что интересное, – сказал я наконец, – Пока не понимаю, за каким чертом вы все время врете, но револьвера у вас действительно нет. Мне известно, у кого он сейчас. Холтон вздрогнул. – Этого не может быть. Я же сказал вам, что выбросил его… – Да-да, – перебил я его, – Вы много чего сказали, чтобы меня убедить, что оружие исчезло. Однако суть в том, что все это время вы пытались выгородить близкого человека. Ведь код от сейфа был известен только двоим… – Джошуа не мог его взять! Он здравомыслящий парень и не делает глупостей. – Неужели? Его манера выбирать себе друзей говорит об обратном. – Мег и Оливер никогда мне не нравились, – признался подозреваемый, – Но я всегда отдавал должное разумности сына… – Джошуа действительно весьма разумный молодой человек. Он сам признался, что выкрал ваш револьвер из сейфа несколько дней назад. Более того, мы знаем, где оружие находится сейчас. Холтон издал невнятный звук и на минуту закрыл ладонями лицо. Опустив руки, он опустошенным взглядом обвел комнату. Отчаяние отца было настолько пронзительным, что я сжалился. – Вы напрасно переживаете: Шумера убили из оружия другого калибра. Нам нужно всего лишь найти револьвер, чтобы снять с вашей семьи подозрения. – Как? – он изумленно уставился на меня, – Какого же черта вы столько времени морочите мне голову? – А за каким чертом вы лгали следствию с самого начала? Документов на револьвер нет, само оружие вы предоставить не могли, а доверять вашим словам не мог я. К счастью, Джошуа вовремя вмешался и объяснил ситуацию. Скажу больше: мы знаем, что в момент убийства вы ехали в поезде с некой дамой. Если вы дадите нам ее контакты, эта информация не будет предана огласке. Лицо мужчины исказила невеселая ухмылка: слишком много событий разом свалилось на него. Тяжело вздохнув, Холтон признал: – Я совсем заврался. Дома делал вид, что погружен в работу, на службе – что все время уделяю семье… Даже не думал, что Натали не слишком счастлива, и уж точно не знал, что сын в курсе моих делишек. – Вам придется о многом поговорить с Джошуа, – ответил я, – Он взрослый парень и способен понять все… или почти все. – Пожалуй, – согласился он, – А теперь давайте к делу. Вечером накануне убийства Шумера я был с женщиной, мы останавливались в отеле в пригороде Бостона. Вернулись ночным поездом, я был дома в половине второго… Взяв карандаш, я записал эту информацию вместе с телефоном и домашним адресом любовницы Холтона. Ею оказалась черноволосая кассирша из банка. Насколько я мог вспомнить, ничего особенного эта женщина из себя не представляла; она даже оказалась старше обманутой жены своего начальника. Черт знает, чего на самом деле нужно мужчинам. – На вокзале в ту ночь был один из свидетелей, – заметил я, – Странно, что вы не пересеклись. – Я никого из знакомых там не видел, – отозвался старший клерк, – Вышел из вагона первого класса и сразу отправился домой. Едва ли супруга Хэйнса приобрела дорогой билет, – подумалось мне. Наверняка тряслась до самого Бостона на жестком сиденье. Когда я поднял голову от записей, к Холтону вернулось самообладание. Он сидел на стуле прямо, сцепив пальцы в своей излюбленной манере, а на лице, как раньше, – ни единой эмоции. – Мы закончили детектив? – Почти, – ответил я, закрывая блокнот, – Я передам эти записи напарнику, он оформит все как следует и даст вам перечитать, прежде чем подошьет бумагу к делу. – Отлично. Я не звонил адвокату и не буду этого делать. Рассчитываю на вашу порядочность, детектив Бойд: слухи о моей семье не должны фигурировать в деле. Во как! «Темные делишки» за несколько минут превратились для него в «слухи». Все-таки человеческая природа не меняется. Передо мной сидел тот самый сноб, который вызывал отвращение с первой встречи. Показуха для таких – смысл жизни: костюм с иголочки, дом в пригороде и барбекю по четвергам. Опустив руку с блокнотом в карман плаща, я вспомнил кое о чем еще… Я с тихим стуком поставил на стол пузырек со снотворным миссис Холтон. – Забрал это у вашей супруги. Она сейчас одна дома, мало ли что могло случиться. Вам и вправду следует уделять семье больше внимания. Довольный собой, я оставил Холтона в комнате для допросов, а сам пошел искать Уилкинса. Как и ожидалось, он сидел за столом в общем офисе и любовно выводил на бумаге строки протокола последнего допроса. Я похлопал старика по плечу, чтоб привлечь его внимание: – Еще силы для бумажной работы остались? – Шутишь! – он поднял голову и потер переносицу, – Уже глаза на лоб лезут. – Придется потерпеть. Клерк подтвердил слова сына, – я протянул напарнику блокнот, – Здесь данные любовницы, созвонись с нею, чтобы проверить алиби. – Хоть какое-то разнообразие, – пробурчал старик. – В деле постарайся поменьше упоминать о личных делах этой семейки: я обещал Холтону, что слухов не будет. – Как ты это себе представляешь? – Револьвер я добуду до конца дня, этого будет достаточно. Любовница – подчиненная Холтона, поездку можно будет объяснить служебными делами. А что касается интрижки между Шумером и соседкой, то этот след ведет в никуда. Уилкинс недовольно покачал головой, однако подчинился. Старик много лет занимался почти исключительно бумажной работой и насобачился в таких делах лучше, чем кто-либо. Он встал из-за стола и направился было к телефону, но я окликнул его: – Когда оформишь все бумажки, Холтоны могут катиться на все четыре стороны… Да, и привези сюда мисс Шумер – нам с ней нужно о многом поговорить. Глава 14. Темные дела Холтоны повторили свои показания и один за другим отправились восвояси. Я торчал в кабинете шерифа, читая свежий отчет баллистика, и через открытую дверь имел удовольствие наблюдать хмурые лица обоих. Едва ли дома их ждал приятный семейный вечер. Мердок сидел в своем плантаторском кресле и озадаченно вертел в пальцах карандаш. Памятуя о договоренности с Холтоном-старшим, я поведал ему лишь часть из того, что удалось узнать. Известие о наркотиках, которыми дочь копа угощала приятелей, сразило шерифа наповал. Его мозг усиленно переваривал полученную информацию. – Слушайте, – сказал он наконец, – У нас в Саннивейле немало ветеранов и просто психов, которые сидят на всякой дряни… Но чтобы школьники!.. – Увы, шериф. Время не стоит на месте. Дети сейчас очень рано взрослеют. – Это-то верно, – вздохнул Мердок, – Вот только что с этим делать – ума не приложу. – Пока рано переживать. Мисс Шумер впервые принесла таблетки на дружеские посиделки и денег с ребят не просила. Вряд ли можно говорить об отлаженной торговой сети. Думаю, нам повезло, и эту затею удастся пресечь в самом начале. – Дай-то бог, – пробормотал шериф, когда я покидал его кабинет. Из отчета удалось узнать, что обнаруженная в гостиной Шумера гильза соответствовала калибру 45 авто. Ничего нового. Я передал документ напарнику и пошел в комнату отдыха, где надеялся вздремнуть. Уилкинс на удивление живо закончил возню с бумагами и привез Меган через каких-нибудь двадцать минут. Я едва успел сомкнуть веки. – Подымайся! – окликнул меня напарник, зажигая свет, – Девочка в комнате для допросов. Я с трудом уселся, потирая глаза. Девочка! Меньше всего мисс Шумер ассоциировалась у меня с этим словом. Хитрющая, изворотливая и решительная – совсем не те черты, которыми должен бы быть наделен ребенок. Впрочем, что я знаю о детях? Последний разговор с сыном состоялся месяц или два назад – не помню точно, звонил ему в коротком промежутке между пьяным сном и похмельем. Уилкинс протянул мне кружку с остатками кофе: – Ты что-то совсем неважно выглядишь.