– Ты беспокоишься о нем, – заметил Хеймдалл, уклоняясь от прямого ответа. Любой, кто стоял рядом с Одином, подумал бы, что царь просто равнодушно смотрит на водную гладь. Но благодаря своим обостренным чувствам Хеймдалл уловил легкую дрожь в голосе правителя, когда тот заговорил. – Я беспокоюсь о них обоих, – поправил его Один. – Отец всегда должен переживать за своих сыновей. Младшего сына, Локи, Один забрал из мира ледяных великанов еще младенцем, и усыновил. И хотя Локи прожил в Асгарде почти всю жизнь, Хеймдалл видел, что тот никогда не чувствовал себя как дома в золотом городе. Хеймдалл отвернулся от правителя и снова посмотрел вдаль через океан. – Я переживаю за своих детей как любой другой отец, – молвил Один. – Но тебя тревожит что-то еще, Хеймдалл. Не думай, что ты один способен видеть все. – Ты прав, – неохотно признал наконец Страж. – Я беспокоюсь за Асгард. Больше он ничего не сказал, а Один не стал спрашивать. Так уж были построены их взаимоотношения. Один знал, что, когда придет время, Хеймдалл сам ему все расскажет. Хеймдалл снова устремил свой взор к Асгарду. Он искал бабочку. Спустя один удар сердца он заметил ее. Летунья порхала возле лысого мужчины. Тот, хмурясь, тяжело тащился по мосту, соединявшему обсерваторию с Асгардом. Голова его была опущена, а в руках мужчина нес громадную двойную секиру. Похоже, он даже не замечал бабочку. Только Хеймдалл видел ее. Глава 2 У Хеймдалла выдался очень плохой день, когда явился Тор с требованием отправить его в Йотунхейм. Тор привел с собой брата, а также Сиф и тех, чей союз называли «Троица воинов»: Фандрала, Огуна и Вольштагга. Все они не заметили ничего особенного – только Хеймдалла в привычном спокойном состоянии. Но так было снаружи, внутри у Стража все кипело. Три ледяных великана только что пытались похитить реликвию – Ларец Древнейших зим, оружие, обладающее неиссякаемой ледяной энергией. Каким-то образом ледяные великаны смогли пробраться в Асгард незамеченные. Хеймдалл не мог поверить в то, что это было возможно. Как, в конце концов, могло хоть что-то ускользнуть от его всевидящего взгляда? И все же это произошло. – Никогда ни один враг не мог пройти незамеченным, – сокрушался Хеймдалл перед стоявшей рядом с ним группой, – до сего дня. Хотел бы я знать, как им это удалось. – Он пристально посмотрел на Локи. Почему-то Стражу казалось, что приемный сын Одина был как-то причастен к вторжению великанов. Однако доказательств не было, поэтому он держал рот на замке и ничего не сказал. Тор и его товарищи прошли в обсерваторию, ожидая, когда Хеймдалл откроет Биврест и перенесет их во льды Йотунхейма. Как только Страж установил меч в центре, обсерватория ожила, вокруг них начали сверкать молнии, а само здание начало медленно вращаться, затем быстрее и еще быстрее. Когда Биврест был почти готов, Хеймдалл снова заговорил: – Учтите, я не отступлюсь от своей клятвы – слова Хранителя врат защищать мир. Если ваше возвращение будет угрожать Асгарду, Биврест останется для вас закрытым. И вы будете брошены умирать во льдах Йотунхейма. – А ты можешь не закрывать Радужный мост? – спросил Вольштагг, пытаясь развеять гнетущую атмосферу. – Тогда вся мощь Бивреста вырвется наружу и уничтожит Йотунхейм, а вместе с ним и вас, – отрезал Хеймдалл. Тор только улыбнулся. Он был бесстрашным воином. – Я сегодня умирать не собираюсь. – Как и мы, – заметил Хеймдалл. Затем Страж изо всех сил надавил на рукоять меча, отправив группу асгардцев через Биврест. Спустя секунду они исчезли. Однако Хеймдалл все равно мог их видеть. Как только они оказались на ледяной поверхности Йотунхейма, Страж был способен отследить каждое их движение, слышать каждое слово. В любой другой день он бы внимательно наблюдал за происходящим, ожидая, пока Тор подаст ему сигнал, чтобы вернуть сына Одина и его товарищей обратно. Но сегодня ему было не до того. Хеймдалл был... слишком погружен в свои мысли. Он все думал о вторжении ледяных великанов. Как могли чувства подвести его? Неужели он терял свои безграничные силы? Нет, дело не во мне. Мои силы, здесь ни при чем. Это все Коки. Он во всем этом замешан. * * * – У тебя такой странный вид, – мягко сказал Один, прерывая размышления Хеймдалла. Он прикрыл свой единственный глаз и глубоко вдохнул легкий океанский бриз. – Не думал, что это заметно, – ответил Страж врат. – О, еще как, – усмехнулся Один. – Со всеми такое бывает. Когда знаешь кого-то достаточно долго, начинаешь замечать подобные вещи. Ты снова думаешь о том случае с ледяными великанами, не так ли? Хеймдалл посмотрел на Всеотца. Его проницательность поражала. – Ты видишь меня насквозь. Я догадывался, что Локи был как-то причастен к проникновению ледяных великанов в Асгард. Я знал. – Однако ты не остановил его, когда он отправился с Тором и остальными в Йотунхейм, – сказал Один. Хеймдалл заметил, что Один не обвинял его. Более того, в голосе владыки не было ни намека на гнев. Он просто констатировал факт. Царь казался таким спокойным, вспоминая о том случае спустя многие годы. Когда это происходило, разумеется, он вел себя совершенно иначе. – Ты прав, – ответил Хеймдалл. – Они попросили отправить их в Йотунхейм, и я согласился. – А почему? – спросил Один. Хеймдалл на секунду задумался. – Я... я не знаю. Тор был.,. – Упрямым ослом? – заметил Один. – Я собирался сказать «настойчивым и убедительным», – улыбнулся Хеймдалл. – Если бы я не открыл Биврест в тот день, он нашел бы другой путь. Похоже, ему это всегда удается. Но дело было в чем-то еще... Хеймдалл осекся, слегка повернул голову влево и навострил уши. – Она обращается к народу, – молвил Хеймдалл. – Кто? Хела? – спросил Один. – Ты делаешь все, что можешь, Хеймдалл. Никто не смог бы сделать больше. – Но этого недостаточно. – Наше время придет, – сказал Один, отвернулся от океана и побрел прочь вдоль утеса по мягкой траве. – Это должно было произойти, – сказал Хеймдалл, последовав за ним. – Тор обязан был отправиться в Йотунхейм. Такова была его судьба. – Так и есть, – задумчиво ответил Один. – Жизнь преподала ему урок. Урок, без которого Тор был бы неспособен защитить Асгард, когда придет время. – Но оно уже пришло, – заметил Хеймдалл. – Не совсем, – возразил Всеотец. Глава 3 Путешествие Тора в Йотунхейм закончилось полным провалом. Стоя посреди обсерватории, Хеймдалл продолжал размышлять о внезапном вторжении ледяных великанов в Асгард. И хотя он был погружен в мысли, Страж не сводил глаз с сыновей Одина и их товарищей, когда те приблизились к Лафею, царю ледяных великанов. Хранитель врат Асгарда сосредоточился, и слова, произнесенные за многие тысячи миль, зазвучали так же отчетливо, как если бы их нашептывали ему на ухо. – Вы проделали немалый путь, чтобы умереть, посланцы Асгарда, – произнес глубокий хриплый голос. Лафей. Хеймдалл слегка повернул голову, отыскивая его глазами. Владыка ледяных великанов сидел на троне. Тор стоял перед ним. – Я – Тор, сын Одина. – Такой гордый, самоуверенный тон. – Мы знаем, кто ты такой, – равнодушно сказал Лафей. – Как твои люди пробрались в Асгард? – потребовал объяснений Тор. Хеймдалл видел, как Лафей с секунду не шевелился, затем повернул голову, будто посмотрел на кого-то. Но на кого? – В чертоге Одина много предателей, – произнес Лафей, одновременно отвечая и игнорируя вопрос. Тор вскинул свой заколдованный молот, Мьельнир. – Не оскверняй имя моего отца своей ложью! – прогремел он. – Твой отец – убийца и вор! – бросил Лафей, вставая с трона, а затем саркастически поинтересовался: – А зачем пришел ты? Устанавливать мир? Ты жаждешь битвы, мечтаешь о ней. Мальчишка, пытающийся доказать, что он уже мужчина! Хеймдалл наблюдал за происходящим. Вдруг появилась кучка ледяных великанов, медленно окружавших асгардцев, пока Лафей и Тор обменивались колкостями.