— Не смейтесь. Не забывайте, мы с вами такие же заложники, как и все остальные… Боюсь, что нас с вами отсюда живыми не выпустят. Во всяком случае, с памятью что-нибудь сделают. Или оставят здесь жить навсегда. — А чего… Чистый горный воздух, тишина. Что еще нужно для счастья? Ведь среди горцев так много долгожителей… — Нет, я лучше буду жить где-нибудь в душном мегаполисе. Но в здравом уме и памяти. На всякий случай: меня зовут Настя Лапина, я студентка биофака МГУ. И у меня еще есть парень, мой лучший друг, Степан Рыбин… — сказала Настя, взглянув на Балта и ожидая, очевидно, что он ей тоже что-нибудь сообщит. Но тот только кивнул: — Не волнуйся, Настя. Все будет хорошо. Иди завтракать. — Да, мне пора. — И помни: чем естественнее ты будешь себя вести, тем меньше подозрений вызовешь. А я всегда тебе помогу. Да, не забывай, что у них повсюду видеокамеры расставлены. Просматриваются все помещения и двор по периметру! Я сам, когда дежурил, наблюдал за мониторами. Если что — будем играть любовь. С этими словами Балт подвел Настю поближе к ограде и, прижав покрепче, поцеловал. Девушка от неожиданности опешила. Когда Настя, тщательно вымыв с мылом руки, вошла в столовую, там уже никого не было. Две девушки убирали со стола посуду. Но у окна за столиком, накрытым на двоих, сидел, задумчиво глядя в окно, Эмир. Он не притронулся ни к капустному салату, ни к картофельному пюре с сосисками. Сидел, опершись локтями на белую крахмальную скатерть, и смотрел в окно. — Доброе утро, — сказала Настя, усаживаясь напротив. — Здравствуй, — кивнул Эмир и добавил: — Боюсь, что для нас с тобой это утро недоброе. Совсем недоброе. — Почему? На улице так хорошо, так красиво. Осенью здесь вообще сказка. И тепло, и тихо… После Москвы от тишины в ушах звенит… А что, что-то случилось? Почему вы не завтракаете? — Тебя ждал. Одному как-то не хочется есть, когда такая девушка может составить компанию… С этими словами Эмир поднял на Настю свои влажные темные глаза и вздохнул. Настя смутилась и, пожелав Эмиру «приятного аппетита», начала завтракать. Эмир же, окинув ее изучающим взглядом, проговорил: — А почему ты не спрашиваешь, где профессор? — Да он отсыпается, наверное, после дороги, — сказала Настя как ни в чем не бывало. — Он всегда после дороги любит отоспаться. — Да нет. Не вернулся твой профессор. — Как это «не вернулся»? — искренне удивилась Настя. — Он же еще вчера должен был прилететь. — Должен был. Но не прилетел, — сказал Эмир, вздохнув и тоже приступая к завтраку. — Может, что случилось? Задержали его или дела какие-нибудь срочные… — предположила Настя. — Да нет, думаю, он попросту сбежал. — Не может быть, — покачала головой Настя. — Он не мог меня одну здесь бросить. Наверное, что-то все-таки случилось. — Настя, скажи мне честно: ты знаешь, что произошло в Москве? — вдруг спросил Эмир. — А что там произошло? — стараясь не смущаться, спросила Настя и даже подняла на Эмира свои чистые зеленые глаза. — Ты не умеешь врать. Когда вы с охранником ездили на почту, ты видела это по телевизору. Мне шофер говорил. У него жена в том кафе, куда вы с охранником заходили, работает. — Ну, у вас и информация поставлена… — А ты думала. Но даже при этом профессор умудрился от меня ускользнуть… — Может, он еще вернется… — проговорила Настя. — Нет, я все-таки хочу знать: почему ты мне ничего не рассказала о том, что происходит в Москве? Ведь у тебя там мама осталась. Это не может тебя не волновать… Я только сегодня обо всем узнал, а ты знала и почему-то ничего мне не сказала и ничего не спросила… — А что спрашивать? — Ну как же… А летучие муравьи… Ведь кто-то же подбросил их в метро. — Ну да. Но какое вы к этому имеете отношение… Ведь вы здесь. А Москва за тысячи километров… — Не юли! Я сам тебе показывал крылатых муравьев, способных передавать одну из самых страшных смертельных болезней… — Мы с профессором тоже разводили крылатых муравьев. Что, и нас подозревать… — проговорила Настя и вдруг нашлась: — А что, если профессора там, в Москве, арестовали?.. Узнали, что он занимался разведением таких насекомых, и арестовали. Вдруг он сам пошел и признался, что разводил этих муравьев? И его сразу арестовали. Ну, как это правильно говорят, задержали по подозрению… Поэтому он и не прилетел. — Да, действительно, — согласился Эмир, наливая Насте и себе чай. — Об этом я как-то не подумал. Его же действительно могли там арестовать. — И сюда могут добраться. И нас тоже могут арестовать… Если профессор расскажет, что мы всех муравьев сюда привезли… — изобразила испуг Настя. — Нет, сюда никто не доберется, — уверенно заявил Эмир. — Но профессор же может рассказать, вы же ему успели показать свои владения… И профессор может все рассказать следствию. — Ничего он никому не расскажет, — уверенно сказал Эмир. — Это почему? — продолжала удивляться Настя. — Потому что он умный и знает, что первым пострадает тот, кто первым начнет о чем-то рассказывать. — А, понятно, — кивнула Настя. — Настя, — спросил Эмир, когда они уже выходили из столовой, — а вы действительно всех муравьев сюда привезли? — Да, всех до единого, — уверенно ответила Настя. — Ты что, их пересчитывала? — Но вы же лучше меня знаете, что насекомых, как и микроорганизмы, не пересчитывают, а взвешивают. — Ну да. И ты взвешивала? — Конечно. И все записала. — А с вами в лаборатории много еще людей работает? — Да нет. Только Степан Рыбин. Он теперь там за главного. — А он не мог каким-то образом вынести насекомых? — Да вы что?! Степан? Зачем ему? — Ну, опыты проводить… Наблюдать… — Где? Он в общежитии живет. И потом, вы же сами слышали или там видели, что насекомые были зараженные. А у нас точно зараженных не было. Это вы здесь у себя эксперименты какие-то проводите. Вон у вас сколько людей работает. Может, кто из них и вывез в Москву зараженных муравьев. — Никто из работников сделать этого не мог. — Почему вы так уверены? — Они отсюда годами не выезжают. — Что, у них и отпуска нет? — Им не нужен отпуск. — Да, действительно, они странные какие-то у вас. Молчаливые, ходят, как тени, и тупо выполняют каждый свою работу. Зомбируете вы их, что ли? — Да нет. Это таблетки, еще уколы такие есть. Успокаивающие. — А потом они нормальными станут? Они же сюда, наверное, подзаработать приехали? — Кто как… — неопределенно проговорил Эмир. — Я с тобой о другом сейчас… Мне важно, чтобы ты знала: я никаких муравьев в Москву не посылал. Мне очень важно, чтобы ты мне поверила. И если тебя будут спрашивать, ты подтверди, что я не мог отправить в Москву этих муравьев. И работники лабораторий, те, что имеют контакт с насекомыми, отсюда не отлучались. Мне важно, чтобы ты поверила, что в метро не наши муравьи. — Но и не наши, — пожала плечами Настя. — А больше в природе их нигде не встречается, — напомнил Эмир, усаживаясь на лавочку. Настя села рядом и, пожав плечами, проговорила: — Значит, инопланетяне… — При чем тут инопланетяне! — не скрывая досады, воскликнул Эмир. — Я с ней более чем серьезно, а она мне про инопланетян. — А вы что, не в курсе? Нашего профессора Сечкина уфологи давно героем назвали. Они уверены, что летучие кровососущие муравьи — результат мутированного спаривания инопланетных насекомых, что так инопланетяне проверяли наш интеллект.