– Да нет, с вашим, – я поставила ведро на табурет и жестом фокусника, извлекающего из шляпы кролика, вытянула наружу белое облако. – Оп-ля! – Это что? Неужели… Это он?! – Лизка выронила ложку, разбрызгав борщ, вскочила, обняла пышную белизну и закружилась с ней в объятиях. – Мой любимый! Мой дорогой! Мой шелковый! – Я думал, это я твой любимый и дорогой, – Митяй сунул в рот дрожащий кубик холодца и показательно надулся – обиженный, с оттопыренной щекой похожий на хомяка с флюсом. – Ты не шелковый, наоборот, ершистый и непослушный! – Лизка направила на мужа указательный палец. Митяй сглотнул, изумленно вытаращил голубенькие глазки: – Это когда ж я тебя не слушал? – Не слушался! – поправила Лизка. – Да вот только что, когда я сказала: «Попробуй, Митюша, соус песто», а ты такой: «Не-а, я лучше горчички с хренком»! – Да хренок с ней, с горчичкой, – вмешалась я, досадуя, что эффект от моего появления смазан какими-то соусами. – Вы вообще осознали, что произошло? – Она упрекнула меня за любовь к русской кухне! – Митяй указал на Лизку надкушенной горбушкой, щедро смазанной патриотической горчицей, и пустил слезу. Горчичка-то, видать, ядреная… – С любовью потом разберетесь! – я рассердилась. – Сейчас мне нужна помощь зала, друга и родни! Объясните, Христа ради, как понимать это возвращение блудного пододеяльника?! – А, так это пододеяльник! – тетка Вера потянулась, пощупала шелк и удовлетворенно кивнула. – Чего сразу блудный, мы вообще-то в законном браке состоим, – проворчала Лизка и развернула свой любимый пододеяльник на предмет проверки его состояния. – Вроде чистый, но все равно надо перестирать, мало ли где он был и в чьих руках… – И только ли в руках, – поддакнул Митяй, дожевывая свою горбушку. – Народ, ау! – я взяла со стола ложку и постучала ею по ведру. Получилось звучно. – Вы не о том говорите! Нам вернули украденную вещь, подумайте, к чему это? – К снегопаду, – уверенно ответил Митяй. – Ты говорил с дядей Борей? – Я сменила тему. – Ну! Остановил их с сыном… Борис Иваныч с Васькой шел, старшеньким своим, от самой первой жены – Наташки… – С Васенькой?! – влезла тетка Вера. – Ой, я ж его еще совсем маленьким помню, такой был славный бутуз, глазки – бусинки, щечки – яблочки! И как он, Васенька? И где? – В пролете, – Митяй – щечки яблочки, глазки щелочки – положил себе еще холодца. – Как фанера над Парижем! Уволили его в очередной раз, теперь уже с метеостанции. – С нашей метеостанции? – заинтересовалась Лизка. – Ну! Я же говорю – шли они вдвоем, дядя Боря и Васька, а я им: «Здрасьте, что-то рано вы?» – ну, время-то всего лишь обеденное, до конца рабочего дня еще ого-го сколько. – Митяй, косо глянув на Лизку, страстно стиснул тюбик с горчицей. – А дядя Боря такой: «Освободились досрочно!» – и Ваське подзатыльник отвесил. Он, дядя Боря, стало быть, оказывается, только на прошлой неделе пристроил своего оболтуса на метеостанцию, образование-то у Васьки подходящее, только он прежде ни дня по специальности не работал… Митяй загрузил в рот холодец, и тетка Вера, воспользовавшись технической паузой, вставила пояснение: – Богемничал Васенька. – Что-что он делал? – подняла брови Лизка, с неодобрением глядя, как Митяй художественно вырисовывает на холодце затейливые горчичные вензеля – тоже, видать, богемничает. – Пил, курил, гулял, бренчал на гитаре, рисовал голых девок, – скороговоркой прояснила свое понимание богемного образа жизни тетка Вера. – Васька честно в метеотехникуме отучился, – вернул себе слово Митяй. – Но это дядя Боря его туда засунул, сам-то Василий совсем другого хотел. К искусству его, видите ли, всегда тянуло, тянуло, да не вытянуло. Уж он и в кабаке лабал, и картинки туристам продавал, и даже в театре играл, правда, исключительно бессловесные роли. Искал себя, да… Теперь опять будет в поиске. – А с метеостанции, стало быть, выгнали Васеньку? – правильно поняла тетка Вера. – Конечно, выгнали! – энергично кивнул Митяй. – Знаете, что он учудил? Запустил в интернет фейковое видео с подводным чудищем в нашей Синяве! Творческий парень, что тут скажешь… Оно и ладно бы, сейчас молодежь без гаджетов своих шагу ступить не может, ну, снял ты чушь какую-то, ну, подмонтировал там осьминога, но зачем же со служебного компа это в сеть сливать?! У меня вытянулось лицо. Лизка ахнула и прижала к щекам ладони. Какой ужас! Получается, из-за нашего розыгрыша ни в чем не повинный человек, этот самый Васенька, лишился работы?! – Ладно, о Васенькиной скорбной судьбе поговорим потом, – решительно сменила тему Лизка, быстро взяв себя в руки. – Давай, Митюша, ближе к делу… То есть к телу деревянных чурбанов. Тебе дядь Боря снегопад обещал? – Угу. – Когда конкретно? – Завтра, ближе к ночи. – Понятно, – Лизка побарабанила пальцами по столу, покосилась на тетку Веру, которая была не полностью в курсе наших детективных дел, и наконец вспомнила: – Так, насчет пододеяльника! Его нам ворюга вернул, так, может, и головы деревянные вот-вот начнет обратно прикручивать? – Вряд ли, – вздохнула я, принимая от тетки тарелку с борщом. – Дело в том, что пододеяльник гад не просто вернул. Скорее он обменял его, – я щелкнула по ведру, которое горделиво высилось на соседнем табурете, и объяснила: – Взамен бубенцы спер. – У чурбанов? – оживился и раскраснелся Митяй. – А у них они были, бубенцы-то? Я не разглядывал, неужто Андрюха вырезал истуканов со всеми анатомическими подробностями? Я, Лизка и тетка Вера посмотрели на него с укором. – Митя, украденные бубенцы – это не то, что ты подумал. Это такие звонкие металлические шарики, вроде колокольчиков, в старину ими конскую упряжь обвешивали, – объяснила я. – А металл цветной? – деловито уточнил Митяй, полез за своим блокнотом и зашуршал замусоленными страничками. – Похож на бронзу. – Так-так… Смотрите, была же у нас на днях такая пропажа: Зорька, буренка Петровых, колокольчика своего лишилась. Коровье ботало, лошадиные бубенцы – явно все в тему! Цветмет! – обрадовался участковый. – И таз еще! – ахнула вдруг тетка Вера, прихлопнув по столу ладонью так, что остатки холодца в глубокой миске испуганно затряслись. – У Дятлихи аккурат вчера таз для варенья пропал! – Ух как она орала! – припомнила и Лизка, поежившись. – Допустим, пропажа колокольчика и кража бубенцов – явления одного порядка, но таз-то тут при чем? – усомнилась я. – Вот делала бы ты, Ляся, заготовки на зиму в промышленных масштабах, как маманя, так знала бы, что самый правильный таз для варенья – медный, – укорил меня братец. И тут же сам озадачился, потянулся почесать в затылке: – Хотя какое варенье в конце января? Из чего? – Из апельсинов, – тетка Вера вздохнула. – Эх, я-то дома сидела, не знала… У Любани в сельпо дорогие марокканские апельсины гнить начали, не брал же никто, так она их списала, но, конечно, не выбросила в мусор, это ж Любаня. Распродала нашим бабам по дешевке мимо кассы – на варенье. – Ум-м, апельсиновый джем… Что-то и мне его захотелось, – призналась Лизка. – Давай, Алиса, в город сгоняем, купим там на рынке дешевых апельсинов и тоже сварим конфитюрчик? – Погоди ты с конфитюрчиком, – отмахнулась я. – Обстоятельства пропажи таза уточните, пожалуйста. Его у Дятлихи из дома сперли или как? – С забора сняли, – объяснила тетка Вера. – Ты же знаешь нашу деревенскую манеру – горшки, банки-склянки и прочее помыть-почистить и на штакетник надеть, чтобы, значит, тара просушилась, провентилировалась… – Короче, я поинтересуюсь насчет твоих с конями бубенцов в пункте приема цветных металлов, – пообещал Митяй, закрывая блокнот. – У меня как раз появился знакомый металлист… – Кто-о?! – перебила супруга изумленная Лизка. Мое неуемное воображение живо нарисовало Митяя в образе длинноволосого парняги в кожаных штанах и куртке с заклепками, с цепями на шее и бас-гитарой под мышкой. – Металлист, приемщик из вторчермета, Степан его зовут, – прозаически объяснил братец, развеяв мое дивное видение, и похвастался: – Я с его помощью вычислил тех ловкачей, которые у Фролова с Поля Чудес железо тырили! Пара пришлых парняг, их при стройке держали как подсобных рабочих, типа подай-принеси, собаки их знали, охранники тоже… Так вот это они листы железные тягали потихоньку и в металлолом сдавали. По полторы тыщи рублей за лист! Пропойцы… Митяй сердито плюнул, потом покрутил головой: – Степан мне тех уродов описал, я по приметам их нашел, а они, гады, не признаются в содеянном, еще и издеваются: как бы мы могли такое сделать, а? Не выдумывай, начальник, не мы это! Надеюсь, судью это не смутит, и он впаяет им… Мы с Лизкой переглянулись, и она кивнула, разрешая мне говорить. – Хочешь знать, как они железо тырили? Дай листочек… – Э, э, ты что? – Митяй поспешно убрал от меня свой блокнот. Лизка подала мне бумажные салфетки. Я признательно кивнула подруге и показала брату: – Смотри, вот как бы стопка железных листов, – я положила на стол салфетки, взяла одну. – Если посмотреть сверху – это квадрат, а если взять лист, поднять, поставить вертикально и повернуть вот так, то получается тонкая линия. И она, я уверена, тютелька в тютельку проходит в щель между кирпичной стеной и створкой ворот с той стороны участка, где никто не ходит и не ездит, а потому и камер наблюдения там не имеется. – Ляська, ты гений! – Митяй аж подпрыгнул сидя. – Ну, теперь я спокоен: с железными листами ты разобралась – и с деревянными головами тоже разберешься. – Ты самоотвод-то не бери! – напряглась я. – Давай тоже участвуй, раз участковый! Мы недавно про засаду говорили, так не пора ли ее спланировать? – Завтра, завтра, не сегодня, – отговорился братец, отваливаясь от стола. – Во-первых, сейчас мне нужно на службу возвращаться. Во-вторых, снегопада дядя Боря сегодня не обещал. – А в-третьих, сегодня вечером мы все идем в клуб, не забыли? – перебила сына тетка Вера. – Точно! – Митяй хлопнул себя по лбу и расплылся в улыбке. – Пряничков пожуем… – Я что-то пропустила? – Я проводила взглядом утопавшего в сени братца и вопросительно посмотрела на Лизку. – Сегодня в деревенском клубе тусовка в формате лекции с дегустацией. Епифанов будет рассказывать про пеструхинские пряники, местные бабы уже неделю изгаляются, чтобы похвастаться своей фирменной выпечкой, – сказала подруга и обнадежилась: – О, кстати! А не для пряников ли Дятлиха свой конфитюр варила? Я по-прежнему хочу апельсинового джема, так что мы обязательно должны посетить это клубное мероприятие! – И посетим, а как же! Да не с пустыми руками – со свежими пряниками! – тетка Вера с ускорением убирала посуду со стола. – Тесто у меня уже готово, так что тащите, девки, доски!