– Любаня еще не в курсе, но она это как-нибудь переживет. – Лизка по-прежнему не проявляла сочувствия и симпатии к деревенской коллеге. – Пропала коробка с камушками! – Коробка с камушками? – повторила я, не вдруг сообразив, о чем речь. А потом меня как будто ударили в грудь стенобитным орудием типа «истукан деревянный безголовый» – чуть сердце не остановилось. – Ты про Андрюшины заготовки?! – Да! Они исчезли, Епифанов сам в шоке, он сразу позвонил Митюше, а я – тебе! – Одевайся, я буду через пять минут! Как мы с подружкой ни спешили, едва не опоздали: прибежали в клуб, когда скандал уже не просто разгорелся, а грозил перейти в мордобой. Дородная Любаня – руки в боки, груди гаубицами вперед – приперла бледного Епифанова к стенке и орала на него, не обращая никакого внимания на участкового, который отчаянно пытался предотвратить назревающее рукоприкладство. Митяй, сопя и пыхтя, толкал Любаню в сторону, как небольшое судно-буксировщик огромную неповоротливую баржу. Любаня напирала грудью на Епифанова и гудела, как пароходный ревун: – Что мне с твоих извинений, убогий, кто мне потерянную выгоду компенсирует?! Лизка, моментально сориентировавшись, с порога громко сказала: – Я знаю, кто компенсирует! – и мигом вывела замолчавшую Любаню из клинча с Епифановым. Тот облегченно выдохнул, но увидел меня и снова преисполнился страдания. – Алиса Юрьевна, простите, я не знаю, как это объяснить! Никогда у нас в клубе такого не случалось… – Да ладно, «никогда не случалось»! Как сейчас помню, в девяносто пятом году магнитофон кассетный сперли, а в девяносто восьмом – видеодвойку! – заспорил с завклубом участковый. – Я уж не говорю про книжки, ты же, Виктор Игнатьич, мне все уши прожужжал своими жалобами, что у тебя «Библиотеку фантастики» бессовестно разворовывают! – Да, но из сейфа никогда еще ничего не пропадало! – Епифанов всплеснул руками, как заполошная курица крыльями. – Я просто ума не приложу, как это вышло! – Объяснить? – Лизка, уединившаяся было с Любаней в углу за фикусом, с готовностью обернулась. – Ключ от сейфа где лежал, не в кармане ли у вас? – В нем, – завклубом похлопал по неизменному пиджаку. – Вот во время танцев его у вас из кармана и вытащили! – То есть вор – женщина?! – шокировался Епифанов. – Почему сразу женщина? – Лизка обеспокоенно стрельнула глазами в меня, потом – во внимательно прислушивающуюся Любаню. – Я видела, вас вчера и мужики хватали. Митяй кашлянул и отодвинулся от Епифанова, косясь на него с нехорошим подозрением. – Когда «Ручеек» водили, – напомнила я. – И потом, когда ламбаду паровозиком по всему залу танцевали… – Да ведь никто не знал, что у меня в сейфе хранится! – упорствовал Епифанов. – Да кто угодно знал! – фыркнул Митяй. – Когда мы про короб с камнями говорили, дверь была распахнута настежь, а за ней по коридору толпы народа ходили туда-сюда-обратно! – Ладно, этот ваш короб с камнями! – вмешалась Любаня. – Он-то, понятно, ликвидный. Но еще ведь моего спрута сперли, а вот его так просто не реализуешь, надо очень сильно постараться, чтобы покупателя найти! – Насчет спрута – все поправимо, сказала же – я знаю, что делать! – Лизка, подмигнув мне, снова утянула Любаню в дебри фикуса и забубнила там, понизив голос, непонятно, но настойчиво. – Ты понимаешь, что продолжать молчать нельзя? – строго взглянул на меня Митяй. – Придется уже сообщить Андрею о пропаже. – Угу, – я кивнула и взбодрила локтем унылого Епифанова. – Вот Виктор Игнатьевич ему и сообщит. Без задержки, чтобы Андрюша, пока он в Калининграде, хотя бы янтарь новый купил. – Я готов. – Завклубом стукнул себя в грудь кулаком. – Позвонить, сообщить, извиниться и, если можно, как-то загладить… – Спрута мне загладь! – рявкнула неугомонная Любаня. Я машинально посмотрела на Лизкину джинсовую попу. Помнится, стыренный клок спрута она как раз в задний карман запихнула. Там он, должно быть, и лежит сейчас весь помятый, замучаешься разглаживать… – Так, давайте-ка выйдем. – Лизка вывела скандалистку Любаню из кабинета. Мы с Митяем и Епифановым остались втроем. – Заявление кто напишет? – Участковый пригладил взлохматившиеся волосики, посмотрел на меня, на завклубом, опять на меня. – Тот, у кого пропажа на ответственном хранении была! – Я кивнула на Епифанова и, чтобы не мешать ему писать, а Митяю – оформлять заявление, вышла в коридор за Лизкой и Любаней. Они нашлись в закутке у туалета. Подруга моя оживленно разговаривала по телефону, Любаня молча стояла рядом, гипнотизируя недобрым взглядом украшающую дверь уборной табличку с изображением писающего мальчика. Мальчик невозмутимо занимался своим мокрым делом, недвусмысленно показывая, что ему на все нас… наплевать. Тут я подумала, что немного здорового пофигизма и мне не помешало бы. Ну, стырили из сейфа в клубе прибамбасы для Андрюшиных истуканов, так что теперь? Во-первых, в этом никакой моей вины нет. Во-вторых, нет уже и самих деревянных голов, для которых предназначались пропавшие камни. Спрашивается, чего же так переживать? Получается, что нечего. Я с усилием распрямила плечи, сунула руки в карманы и, фальшиво насвистывая, двинулась на выход. Пойду домой. Кота покормлю, статью напишу, морально приготовлюсь к неизбежному звонку мужа, которого вот-вот огорчит недоброй вестью безответственный хранитель ценностей Епифанов… – Алиса, ты куда? – оторвавшись от телефона, бросила мне в спину Лизка. – Следую за белым кроликом! – не оборачиваясь, отговорилась я. Точно, у меня же в холодильнике есть крольчатина, надо бы ее потушить… Лизка пришла, когда кролик уже весело булькал в кастрюльке. Подняла крышечку, чутко потянула носом, пообещала: – Ну, заяц, погоди! – и села за стол, хотя рагу еще предстояло тушиться не меньше получаса. – Голодные? – спросила я, имея в виду подругу в комплекте с будущим малышом. – Холодные! – поправила меня Лизка. – То есть? – Я про следы. – Чьи? – О господи! Знаешь, как обычно говорят дикторы криминальной хроники: «расследование провели по горячим следам»? Так вот у нас с тобой эти самые следы холодные, как дохлые пингвины. Я опечалилась. И пингвинов стало жалко, и вообще… – Сядь, – подруга похлопала ладонью по табуретке. – Будем думать, у нас сейчас вся надежда на дедуктивный метод. Надо как-то вычислить похитителя коробки с камушками. Что мы вообще о нем знаем? – Что это почти наверняка кто-то из тех, кто присутствовал на вчерашней лекции с дегустацией и танцами, – рассудила я. – Там же человек сто было, я всех не запомнила, а некоторых даже не знаю, но можно попытаться составить список общими усилиями, – Лизка вытянула из сумки-шопера толстый блокнот, шлепнула его на стол, потом достала ручку – молодец, перенимает методы опытного специалиста-участкового. – Значит, во-первых, ты, я, Митюша и маманя. Потом Епифанов, Любаня с папенькой, Дятлиха с мужем, дядя Боря с женами и детьми… – Постой, давай с другого конца зайдем, – предложила я. – Общий список нам не сильно поможет, ключ у Епифанова мог вытянуть кто угодно. Но! – Но? – Ямщик, не гони лошадей… Сейчас я сформулирую мысль. – Я пощелкала пальцами, и на звук прибежал Шуруппак. Понял, что обед еще не готов, недовольно мявкнул и снова удалился. – Ты же видела пропавшую коробку? Андрюша сам ее делал сто лет назад, когда еще не был настоящим мастером, и она крепкая, но вовсе не изящная. И нестандартного размера: где-то тридцать на шестьдесят сантиметров… – Здоровенная, короче, – нетерпеливо перебила меня Лизка. – И что? – А то, что вытащить ее из сейфа – это полдела, вору еще нужно было незаметно вынести похищенное из клуба. И как же он это сделал? Ни в карман, ни за пазуху коробка не помещалась! – У всех, кто участвовал в конкурсе пряников, были с собой корзины, сумки, пакеты – короче, подходящая тара! – сообразила подружка. – О, круг подозреваемых сужается! Погоди, сейчас я позвоню Епифанову, попрошу у него список участников пряничного конкурса… Лизка тут же полезла за мобильником, а я встала, переместилась к плите и добавила в кастрюльку с крольчатиной сметану и специи. Пока я доводила до кондиции наш будущий обед, подруга коротко и деловито переговорила с завклубом, после чего объявила: – В списке участников восемнадцать человек, Игнатьич сейчас пришлет мне в вотсап… А, вот, уже. – Лизка потыкала пальцем в экран, быстро просмотрела список. – Сплошь бабы, как и следовало ожидать… – Бабы с семьями пришли, – напомнила я. – Угу. Ну, давай смотреть, что тут за семьи. Может, есть потомственные ворюги или рецидивисты… – Спроси Митяя, он знает всех местных паршивых овец, – предложила я. – Отличная мысль! – Лизка без промедления перекинула список супругу-участковому и сразу же позвонила ему.