* * * В пивной пахло соленой рыбой. От этого запаха Артемина чуть не стошнило. Он уже очень давно не бывал в подобных заведениях, предпочитая элитные рестораны в центре, поэтому, зайдя туда, он почувствовал себя не в своей тарелке. Кто-то из завсегдатаев окинул его недоброжелательным взглядом. Половина столиков была пустой. За остальными сидели типичные работяги. Они потягивали пиво из пластиковых бокалов и обильно матерились. Между столиками фланировала страшного вида алкоголица. Дама просила допить в обмен на светские истории. Артемин отправился выбирать столик. Это оказалось делом непростым даже при всем богатстве выбора. «Судя по всему, убирать за клиентами в этой трущобе не принято», — решил он. И действительно, только один из столиков был относительно чистым. На остальных громоздились объедки рыбы, кучи окурков, выпавших из жестяной банки, и десятки пустых стаканов. Артемин брезгливо поморщился. После сидения на грязной скамейке брюки за пятнадцать тысяч рублей придется отдать в стирку, а то и вовсе выкинуть. Он занял выжидательную позицию, всем своим видом показывая, что клиент готов сделать заказ. Но тут же осознал всю нелепость своего ожидания — было бы странно, если бы в этой тошниловке к нему вмиг подскочила услужливая официантка в униформе с вопросом «Чего изволите?». Артемин выругался про себя и отправился к барной стойке. Он внимательно изучал ассортимент на прилавке. Сегодня он еще не ужинал, но мысли о еде стразу улетучились. К беляшам из свежей котятины Артемин не притронулся бы даже под дулом пистолета. Ничего съестного тут и не было. Из приличных напитков здесь был только явно паленый коньяк «Metaxa» и внушающий доверие «Red Label». Артемин собрался было заказать сто грамм вискаря, но тут же вспомнил про конспирацию. — Эй, шеф, бокал пива мне налей, — обратился он к бармену, всем своим видом стараясь показать, что он обычный местный парень. — Да, и еще пакетик фисташек. Взяв бокал и внимательно пересчитав мятую сдачу (исключительно для конспирации), Артемин отправился за свой столик. Отхлебнув пива, украдкой взглянул на экран айфона. Времени было уже пять минут одиннадцатого, а загадочный любитель Дюма так и не появился. Как раз в этот момент дверь открылась: на пороге стоял низенький мужичок в старой куртке еще советского пошива, в кепке, как у Ленина, и с удочкой под мышкой. Он уверенным шагом двинулся к стойке, вежливо поздоровался с барменом и попросил налить стакан пива. «Неужели это он?» — удивленно подумал Артемин. Доставая из сумки кошелек, мужичок как бы случайно вынул оттуда потрепанный томик «Трех мушкетеров». И тут на Артемина снизошло просветление. Человек с удочкой — знаменитый Яков Исаакович Шельман, настоящая легенда в мире черного арт-рынка. О нем слышали все более-менее серьезные его игроки, но видеть этого героя коммерции доводилось не каждому. В отличие от Артемина, он жил скромно и всеми силами старался не привлекать к себе внимания. Шельман чем-то напоминал знаменитого Корейко. Он также был миллионером, причем именно подпольным. Он также питался всякой дрянью, стараясь тратить не больше, чем позволяла его скромная пенсия. Да и про лоховскую удочку легенды ходили уже давно. Раньше Артемин думал, что это только легенды. Он стал ждать дальнейшего развития событий, мирно попивая пивко и стараясь ничем не выдавать своего интереса к новому посетителю. * * * Выкушав борщ и с аппетитом уничтожив целую тарелку шашлыка, Болдигов заказал себе кофе. Вместо этого бодрящего напитка он получил какую-то растворимую бурду в пластиковом стаканчике. «Как же все-таки далеко нам еще до европейской цивилизации, — сокрушенно подумал он. — Вот во Франции в любой забегаловке можно заказать нормальный эспрессо». На часах было уже десять. За оставшиеся пятьдесят минут он не только спокойно допьет кофе, но и благополучно доберется до нужного места. Благо никаких пробок в такое время суток не предвиделось. Но пока еще оставался нерешенным главный вопрос: что он скажет майору? Как и какими словами объяснит вчерашнее приключение? Перед майором Болдигов чувствовал себя виноватым. Все-таки он сразу сдал его незнакомцу. Но разве умолчишь тут, когда жизнь твоя висит на волоске? Это ж только красноармейцы на допросе в гестапо держались до последнего. Оставалось два варианта: или сразу во всем чистосердечно признаться, или включить дурака и про вчерашнего гостя вообще не упоминать. Второй вариант был Болдигову больше по душе. Но вдруг этот инкогнито и майор как-то связаны? Болдигов расплатился за поздний обед и направился к машине. На улице было уже темно. До Волоколамского шоссе он добрался без приключений. Теперь еще оставалось найти тот злополучный 28-й километр. «Все таки лучше сразу ему рассказать, — решил наконец Болдигов. — Может, он тогда от меня отцепится». Волоколамское шоссе тянулось впереди нескончаемой темной лентой. Прямо в глаза били фары встречных машин. Он проехал уже пятнадцатый километр и снизил скорость до шестидесяти. Он внимательно вглядывался в дорожные знаки. Вот наконец уже двадцать пятый. Все, готовность номер один. Еще секунд сорок, и… «А может, ничего ему не говорить? — подумал он. — Вообще ничего? Пусть он задает вопросы, а я на них отвечать буду. Если майор спросит про вчерашнее, тогда я ему все как на духу выложу». Это был самый разумный вариант. Болдигов не знал, в сферу чьих интересов ему угораздило попасть, и в такой ситуации лучше всего было придерживаться старого доброго принципа: дружить со всеми или хотя бы ни с кем не ссориться и по мере возможности держать язык за зубами. Болдигов задумался и на добрую сотню метров проехал нужный знак. Пришлось резко затормозить и дать задний ход. На часах было без девяти одиннадцать. Он вытащил из кармана сигарету и приоткрыл окно. От первых же затяжек ему сделалось тошно; голова, которая немного успокоилась после таблетки, снова начала болеть. «Хреновую у нас водку делают, — подумал он. — А народ ее хлещет и хлещет. Не то что во Франции. Там настоящее виноградное вино стоит меньше евро за литр и даже последний алкаш может себе его позволить». Последние минуты ожидания стали самыми тягостными. Голова гудела, а на сердце было неспокойно. От нечего делать Болдигов снова закурил. Вдруг он вспомнил, что майор дал указание выйти из машины и ждать черную «Волгу». Болдигов открыл дверцу и проворно выбрался наружу. На улице шел мелкий противный дождь. Мимо него на огромной скорости проносились машины. Вид вечернего шоссе был жутковатым. «Так всегда, — подумал он. — Если сам едешь в потоке, то и не замечаешь скорости, и не страшно совсем. Но стоит остановиться на шоссе, аж мандраж берет». Болдигов поежился: холод напоминал о себе. «Еще и опаздывает! — подумал Болдигов, глядя на часы. — Уже три минуты двенадцатого. Эх, завтра в Париж! — он старался думать о приятном. — Там намного теплее, чем в этой забытой Богом северной Москве. Уже и каштаны расцвели». Болдигов напряженно вглядывался в темное шоссе. «Буду молчать, — мысленно повторил он избранную тактику поведения. — Слушаю, что скажет майор, отвечаю на все вопросы. А может, он вовсе и не по этому поводу меня вызвал, кто его знает». Болдигов снова стал думать о Париж: «Попадая в этот город, вмиг становишься сладкоежкой. Кондитерские там настолько уютные, а выпечка такая вкусная, удержаться сложно даже диабетику. Завтра пойду в свою любимую, на бульваре Сен-Жермен, — решил он — Она допоздна работает, я точно успею. Надо только евро в аэропорту не забыть поменять…» Тем временем вдалеке наконец забрезжили два огонька. Они приближались к Болдигову на большой скорости. «Вот и черная «Волга», — подумал он. — Главное — поскорей расхлебаться, чтобы домой пораньше успеть, а то еще ведь и собраться надо». Как только очертания машины стали видимы, Болдигов понял, что обознался. Это была вовсе не «Волга», а огромный американский «дефендер» — джип а-ля милитари. Болдигов разочарованно вздохнул: «Что ж этот майор, спрашивается, такой непунктуальный?» Машина стремительно приближалась, рассекая стену дождя. Болдигов потянулся в карман за очередной сигаретой. «Е-мое, так сегодня же «Реал» со «Спартаком» играет! — вдруг вспомнил он. — И как раз сейчас начало. Видно, наши опять…» Закончить эту мысль он не успел. За несколько метров до стоявшего на обочине шоссе человека джип вдруг круто метнулся вправо. Болдигова отбросило на обочину. Проехав вперед несколько десятков метров, джип резко остановился и задним ходом вернулся к распластанному на обочине телу. Шнеля хотел, чтобы все было наверняка. Переехав несколько раз тело, «дефендер» вскоре скрылся из виду. Глава восьмая Когда мужичок в кепке двинулся по направлению к его столику со стаканом пива, Артемин постарался сделать вид, будто не замечает его. — Простите, здесь не занято? — вежливо спросил мужичок. Свободных столиков в пивнухе было навалом, но убрать с них до сих пор не успели. Шельман положил на стол свою удочку и «Трех мушкетеров», затем поставил стакан пива. — Вы, я вижу, поклонник Дюма, — начал разговор Артемин. — Да, с детства люблю, — прогнусавил мужичок. И его голос показался Артемину хорошо знакомым. Вот кто отдавал ему приказы по телефону! — Я тоже люблю приключения. А еще детективы. Хотя больше всего мне нравится древнерусская иконопись. — Да, эта строгая лаконичность форм и такой богатый духовный смысл.