В один прекрасный день Артемин пригласил Пациента на пикник в Подмосковье. Вечеринка была организована в лучших традициях. Водка лилась рекой, вокруг крутились юные проститутки, гремели задушевные песни. В разгар веселья Артемин остановил музыку и предложил выпить за дружбу по понятиям. Пациент охотно поддержал тост. И, опрокинув стопарик, вдруг почувствовал, что он не в состоянии встать из-за стола. Окосевшим глазом окинул своих братков и остатком мозга сразу понял, что они в таком же состоянии. Шнеля и другие люди Артемина сохраняли бодрость. Пациент проснулся в своей машине на обочине какого-то второстепенного шоссе. В его пальцах были зажаты чьи-то дамские трусики, а на заднем сиденье лежала связанная по рукам и ногам деваха — явно из представительниц древнейшей профессии. Ее юбка была приспущена. Пациент открыл глаза, пытаясь вспомнить вчерашнее. Все это время его активно тормошил майор милиции. Авторитет послал его пятистопным ямбом и тут же получил по кумполу. Затем его пересадили в другую машину, с решетками на окнах. Шуру Пациента закрыли на десять лет за изнасилование несовершеннолетней. Одним из свидетелей на суде был как раз таки Артемин. Именно из его уст бандит наконец узнал, за что его судят. Артемин понимал, что десять лет рано или поздно пройдут. И поэтому он иногда жалел о том, что не воспользовался случаем и не решил проблему раз и навсегда. В том, что Пациент не забудет обиды, можно было не сомневаться. В своей среде он когда-то имел репутацию беспредельщика. Соответственно, у Артемина были все основания готовиться к худшему. Выстрел в голову из снайперской винтовки — это был еще не самый плохой вариант. Скорее всего, Пациент предпочтет что-то более изысканное. Тем более что по части пыток он считался настоящим гурманом. Любой гестаповец или энкавэдэшник с удовольствием пошел бы к нему на курсы повышения квалификации. — Да приятель, хреновую ты мне сообщил новость, — покачал головой Артемин, тщательно обдумав положение. — Даже не знаю, что и делать-то. — Может, замочить гада где-нибудь втихаря, пока он толком не оклемался? — предложил Шнеля. Артемин снова задумался. Мысль о нанесении превентивного удара ему не казалась глупой. Тем более что как раз сейчас этот Пациент небось все еще празднует выход на свободу. Квасит круглые сутки, щупает шлюх и все такое прочее. Его можно было взять тепленьким. Но тут же ему в голову пришла мысль о том, что малейшая осечка могла привести к срыву всей крупной операции. — Знаешь, давай не будем горячиться, — промолвил он. — Лучше постарайся организовать за ним наблюдение. Еще лучше — если ты сможешь купить кого-то из его братвы. — А что ж так скромно? — Шнеля был удивлен нерешительностью своего шефа. — У нас выезд на носу. Покупатель в Триесте ждет. И это вопрос в десять лямов зелени. Сечешь, да? — Ни хера не секу, если честно. — Сейчас такое время, когда мы не можем засыпаться на мелочовке. Слишком много поставлено на кон. — Начальник, обижаешь, да? Филя нам сыпаться? Мы его чпокнем тихонько, и кирдык. Чисто, спокойно. Артемин оторвал глаза от рюмки и внимательно взглянул на Шнелю. Его прыть, конечно, была похвальной, но этот парень явно переоценивал свои силы. — А если заминочка выйдет? Ну, мало ли, всякое бывает. — Да ты что, меня не… — Шнеля, я тебя очень уважаю и ценю, — перебил его Артемин. — Но знаешь, и на старуху бывает проруха. Да и не все в этой жизни от нас зависит, согласись. Поэтому делай, что я тебе сказал. Пусть кто-то из твоих будет пасти этого Пациента да глаз с него не спускать. Есть у тебя такой пацан надежный? — Пацан есть. Леха Колесо. — А он реально справится? — Стопудово. — Хорошо, тогда пусть займется. Деревяшку повезем без него. Шнеля тут же набрал номер Лехи и дал ему задание. Тот все внимательно выслушал и согласился. — Да, так а деревяшка готова? — Готова. Но это не нашего с тобой ума дело. У нас голова о другом болеть должна. — С бодуна, что ли? — съязвил Шнеля. — Бодун у нас только в Италии будет. Когда деревяшку до места доставим и бабки поделим. Кстати, сколько тебе там причитается? — Четыреста штук баксов. — Маловато. Ты и на большее настарался. Если все пойдет, как нож в сало, получишь премию. Еще стольник. Согласен? — Так точно! — Всегда суровый и грозный Шнеля в этом случае не мог скрыть своих чувств. — Ну и замечательно! Ладно, иди работай. — Есть! Да, кстати, а чей это у тебя тут мобильник валяется? Странная такая моделька. — Ну-ка покажи. Ни фига себе экземпляр! А, это глухонемой забыл, наверное. Ну, тот колдырь, который приходил сюда только что. — А на хрена глухонемым мобилы? — Хрен его знает. Может, эсэмэски отправлять? Ладно, отдай его моей секретутке, вдруг этот лох за ним вернется? Или можешь выкинуть на хер, мне все равно. Сергею Дорогину тоже было все равно. Беседа двух компаньонов уже была сохранена на его смартфоне. Заказывая себе «шпионский» диктофон, Муму удивил мастера. Как правило, такие вещи маскировались под дамские сумочки, сигаретные пачки и прочую мелочь. Но Дорогин подумал, что для такой цели лучше всего подойдет обычный мобильник. Этот предмет в наши дни вызывает намного меньше подозрений, чем все остальные. А его «рассекретить» куда сложнее, чем обнаружить. Кто ж догадается, что мобильник — это не просто мобильник? Микрофон в телефоне положен по определению, в отличие от пачки сигарет. «Что ж, задача выполнена», — удовлетворенно отметил про себя Дорогин. Он ставил перед собой три задачи: во-первых, проверить полученную от Колбышева информацию, требовалось выяснить, причастен ли некто Артемин к делу о краже иконы; во-вторых, поближе познакомиться с самим гражданином Артеминым, что лучше всего сделать при личной встрече; в-третьих, получить как можно больше интересной информации об окружении Артемина, узнать хотя бы какие-то подробности о запланированной операции. Все эти задачи действительно были выполнены. Муму получил возможность планировать и действовать. Дорогин откинулся на спинку своей машины, припаркованной совсем неподалеку от офиса Артемина, и с наслаждением закурил. Судя по отражению в зеркале, на его лице еще были остатки грима глухонемого, и он аккуратно вытер их салфеткой. Затем Муму взглянул вверх. В знакомом окне наметилось оживление. Жалюзи раздвинулись, и Дорогин увидел фигуру Артемина. Тот говорил с кем-то по телефону, ожесточенно жестикулируя. Глава одиннадцатая Совершенно лысый мужик налил себе из графинчика рюмку водки, опорожнил ее одним махом, поморщился, закусил соленым огурчиком и только затем произнес: — Ну и с чем пожаловал? — Меня Артемин прислал, — спокойно ответил незнакомец. — Помнишь такого кента? Еще бы он не помнил! — С такими суками базарить буду только по понятиям, усек? Устроим ему правилку, отпетушим и кишки вымем. А других никаких базаров. — Пациент, пойми, меня Артемин не на стрелку к тебе послал. — А ты че, боец из его бригады, да? — в голосе авторитета появились едва различимые нотки угрозы. — Типа того, — кивнул тот. — Но если мы с тобой чисто как пацан с пацаном… — Так ты его мочила, да? — Пациент наколол на вилку грибок и отправил в рот. — Он меня пасти тебя отправил. Мочить боится пока. Но это пока только, пойми. Так что если мы с тобой… — Да не дебил я, усек уже, — Пациент швырнул вилку на стол. — Сколько? — У этого кента щас серьезная маза, много бабла должно выгореть. Он везет какой-то груз в Италию. Мне обещали стольник. — Если берем груз, дам двести. — Лимон, — серьезно сказал незнакомец. Это слово произвело на Пациента огромное впечатление. Он чуть было не выронил вилку. — Ты че, охренел? — нахмурил брови бандит. — Не ссы, Пациент, у него там бабла лямов на пять будет, как я знаю. Ну, три на крайняк. Так что в накладе не останешься. — Ладно, идет, — лениво согласился Пациент. — Добазарились. А зовут-то тебя как, добрый молодец? — Алексей, можно просто Леша. Можно Колесо. — Ты че, на колесах, что ль, сидишь, да? — Было дело. — Херня это все, послушай старого пахана. Лучше сотку водки махнуть. Он тут же воспользовался своим советом. Налил и гостю. Тем временем Леха начал делиться с Пациентом той информацией, которая была ему известна. Он даже не мог предположить, что, куда и кому везет Артемин, но понимал, что товар этот очень ценный. Зато Леха знал номер машины и примерный маршрут. Этого было достаточно. Пациента интересовал не столько сам груз, сколько его перевозчик. Шура мечтал воплотить то, что задумал еще в зале суда и пронес через все восемь лет колонии строгого режима.