* * * Микроавтобус «фольксваген» должен был выехать из Москвы еще в шесть вечера, но застрял часа на два. Составители маршрута не учли такой фактор, как пробки. Машина вырвалась на Брестское шоссе только после того, как большинство жителей столицы уже вернулись с работы. — Друган, жми по полной, — приказал водиле долговязый Витя с погонялом Жирдяй. Он был назначен главой экспедиции и очень гордился таким статусом. — Так ведь гаевые, мать твою! — отозвался водила. — Херня! — воскликнул Жирдяй. — Забашляем, если что. На самом деле Витя получил строгие инструкции ни в коем случае не нарушать правил дорожного движения. Но, с другой стороны, другая инструкция требовала от него по-любому вписываться в график. От первых гаишников удалось довольно быстро откупиться. Второй пост уже, похоже, успели предупредить по рации. Они минут двадцать держали «бусик», доказывая, что десять тысяч — это совсем не та плата за превышение скорости на пятьдесят километров и обгон при сплошной. В следующий раз такое нарушение чуть не обернулось лобовым столкновением с фурой. Водила уже в последнюю секунду успел съехать в кювет. Дружно вытащив машину на трассу, пассажиры поняли, что они конкретно опаздывают. Пришлось гнать еще быстрее. Витек очень удивился, когда при скорости в 160 их вдруг обогнал какой-то фраер на полуспортивной «хонде». Впрочем, вскоре удалось нагнать и перегнать этого лихача, но тот упрямо не отставал. Через пять часов «бусик» пересек белорусскую границу. Дорога стала намного лучше, появилась вторая полоса, но и водила уже успел порядком устать. Тем временем начало темнеть. Согласно инструкции команда «бусика» должна была двигаться до германской границы без ночлега. Для опытных водителей такое расстояние — не проблема. Всем хотелось отдохнуть, подышать свежим воздухом, нормально сходить в туалет. Согласно инструкции такие технические остановки были разрешены только на старой Брестской трассе, в самых безлюдных местах. В районе Столбцов микроавтобус наконец на нее вырулил. Машин там и действительно было немного. Зачем ехать по старой трассе, если есть новая, двухполосная, с шикарным покрытием? Времени было уже полвторого ночи. Промчавшись на огромной скорости еще с десяток километров, «бусик» наконец пришвартовался к обочине. — Все, братва, харэ, отдых двадцать минут, — приказал Витек. Пятеро пассажиров микроавтобуса выползли наружу, с нескрываемым удовольствием вдохнули свежего холодного воздуха и отправились омывать заднее колесо. Вокруг стояла неописуемая тишина. По обеим сторонам дороги выстроились темные стены леса. — Ну че, как думаешь, границу нормально пройдем? — спросил у Витька его давний приятель Штырь. Витек не спеша застегнул ширинку, выбросил бычок и изрек: — Не ссы, родной, прорвемся! Шефы нам бумажек всяких накидали до хренища. Все члены команды знали о том, что они везут какой-то груз. Он был небольшим и легко умещался в багажном отделении (под кучей всякого шмотья, пакетов с продуктами, русских сувениров и прочей ерунды, которая служила лишь для маскировки), но при этом очень ценным. Иначе для этой цели не стали бы нанимать целую бригаду бойцов. Да еще и за очень приличные гонорары. — Да, Витек, а с волынами как? — снова спросил Штырь. — Глядишь, погранцы повяжут. — Нам шефы сказали их скинуть, как будем подъезжать. На той стороне уже не понадобятся — там порядок, Европа, мать твою. — Слушай, а че эти шефы с нами не поехали? — задал вопрос Штырь. — Вроде дело суперважное, а мы — ребята как бы совсем левые. — А хер их знает, — сплюнул Витек. — Нам-то какая разница? Сделали дело, по Европам прошвырнулись да еще и бабла скосили немерено. А дельце-то непыльное и без риска. Пусть нас почаще для такого нанимают, а? В этот момент на шоссе показались огни фар. Какая-то машина мчалась в их сторону на огромной скорости. — Оба-на, ребя, а это джип какой-то! — воскликнул кто-то из друзей. Огни фар тут же показались и с другой стороны. — Братва, давай к машине, быстро! — приказал Витек. Спустя мгновение раздался резкий свист тормозов. Джип остановился напротив. Окна «бусика» тут же рассыпались вдребезги от автоматной очереди. — Ребя, доставай волыны, — кричал Витек. — Давай их… о-о-о… Он рухнул на мокрый асфальт и тут же затих. Но остальные уже успели подготовиться к бою. — Мочи этих сук! — завопил Штырь, щелкая затвором. И тут же спрятался под сиденье. Гарик Бомбила в их бригаде слыл молчуном и тормозом. Он привык ни на что и никогда не реагировать словесно. Зато действовал всегда наверняка. Пока остальные братки заняли глухую оборону, он смело вышел из «бусика» с лимонкой в правой руке. Спустя секунду Бомбила корчился от боли на асфальте — в него попало сразу несколько пуль. Но вражеский джип пылал синим пламенем. — Братуха, Бомбила, ты их сделал! — вскрикнул Штырь, выскакивая из машины на мокрый песок. Выстрел из гранатомета разнес его на куски. Второй джип медленно приближался по той полосе, на которой стоял «бусик». — Так, Артемина не мочить! — приказал Пациент. — Он, сука, быстрой смертью не умрет. — А остальных? — спросил Леха Колесо. — Остальных — валим! Пятеро бойцов вышли из джипа. Несмотря на ночное время, картина битвы освещалась, как на съемочной площадке. Особенно благодаря горящей машине. Кто-то попытался выбраться из изрешеченного пулями «фольксвагена». Прицельные выстрелы быстро поставили точку в этих стремлениях. — Так, бойцы, валим всех и забираем груз! — снова приказал Пациент. Он первым ринулся в открытую дверь «бусика». И тут же получил пулю в живот. Впрочем, судьба остальных участников битвы была ничуть не лучше. Спустя пару секунд в объятом пламенем джипе взорвался бензобак. В живых не остался никто. «Бусик» отбросило на обочину и свалило на бок. Огонь перекинулся и на него. И когда он уже был готов вот-вот взлететь на воздух, рядом вдруг со свистом притормозила полуспортивная «хонда». Дорогин открыл багажник «фольксвагена», без жалости вышвырнул оттуда сплюснутые коробки конфет, матрешки с Путиным и прочий мусор и наконец добрался до самого дна. То, что его интересовало, сохранилось в целости. Муму положил плоский предмет в железном футляре на заднее сиденье своей машины и тут же надавил на газ. Проехав на бешеной скорости километров пятьдесят и лишь чудом не столкнувшись с милицейским кортежем, который на всех парах мчался на место битвы, он наконец свернул на тихую проселочную дорогу. Вышел, огляделся. Ровное поле пшеницы. Вдалеке — темные силуэты хат какой-то безымянной белорусской деревни. Где-то журчит ручеек. И тишина. «Самое лучшее место для знакомства с шедевром Рублева в оригинале», — решил Муму. Он вытащил из машины футляр и стал его открывать, подсвечивая себе «шахтерским» фонариком. Его охватил трепет: величайшее произведение духовной культуры человечества лежало теперь в его руках — руках простого смертного. Замки открывались легко, в них даже не было никакого секрета. И вскоре все преграды между земным человеком и бессмертным шедевром были преодолены. Сунув руку в футляр, Дорогин вытащил оттуда кусок картона с надписью: «Дорогой Пациент, привет от А.!» Больше ничего там не было. Глава двенадцатая Сегодня Ярославское шоссе — это типичная крупная автострада со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это место шумное и временами опасное. Шестьсот лет назад здесь тоже проходила дорога. За все это время ее трассировка практически не изменилась. Правда, в те времена путники перемещались не на иномарках, а на скрипучих телегах, застревавших своими деревянными колесами в каждой ямке или выбоине. Самые богатые могли позволить себе ехать верхом на красавце скакуне. Самые бедные путешествовали исключительно пешком. Почти шесть столетий назад в один погожий майский денек по Ярославскому тракту (а в те времена его называли Троицким) шел немолодой уже человек в грязном монашеском подряснике. Правой рукой он перебирал четки, непрестанно повторяя Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Брат Андрей знал, что эта простая и на первый взгляд нехитрая молитва содержит все основы христианской веры. Она позволяет сосредоточить все внимание на Боге и не тратить его на то, что внимания на самом деле недостойно. В последнее время на душе у Андрея было неспокойно. Да и где уж тут успокоишься, когда каждый день видишь, как стенают Божьи твари? Его душа была буквально отравлена жестокостью, царившей вокруг. И ладно бы только басурманы, не щадившие ни женщин, ни детей. Так еще и свои, единоверцы православные. Братоненавистники, душегубы, убийцы — все эти евангельские эпитеты имели самое прямое отношение ко многим князьям и боярам. Даже и в Святую Церковь уже прокрался этот блудный дух мира сего. Андрей не мог все это принять покорно, как Господь Иисус Христос безропотно принял свой крест. И в голове инока порой появлялись те мысли, которые его духовный отец всегда требовал искоренять, как ядовитое растение. И только молитва спасала от этой сумятицы. Поэтому брат Андрей старался молиться как можно больше. Когда день уже близился к закату, на горизонте наконец показались знакомые места. Это был Троицкий монастырь, основанный великим подвижником Сергием Радонежским. Брат Андрей остановился на пригорке и вгляделся в даль. Он надеялся увидеть очертания деревянных церквей и колоколен. Но увы, это не получилось, сколько бы он ни напрягал зрения. В его сердце зародилась какая-то неясная тревога.