Дорогину очень не хотелось снова лезть в откровенную уголовщину. Его главной целью было освобождение безвинно сидящего парня. «Нет, здесь нужны другие методы, — подумал Муму, делая небольшой глоток. — Надо придумать что-то более оригинальное». Но мысли в голову упрямо не шли. Вместо толковых идей в голову лезли герои вчерашнего дня: сначала эта Света, а потом еще и Дима откуда-то появился. «А что, классно было бы сейчас вернуться в кино, — думал Дорогин. — К тому же такое соблазнительное предложение. Может, все бросить?» Но бросать неоконченные дела Муму не привык. Дело касалось не только его. Дорогину вспомнилась заплаканная Александра, ее малютка. Она была так похожа на… — Нет, — с нажимом сказал себе Сергей. — Об этом ты вспоминать НЕ БУДЕШЬ! Сколько уже можно? Когда-то у него тоже были дети. Но это было очень давно, в прошлой жизни. Теперь они иногда возвращались разве что в его снах. Для того чтобы избавиться от наваждения, он снова подумал про Диму и про кино. Дорогин искренне завидовал тем, для кого бандиты и перестрелки были всего лишь частью киношного сюжета. По окончании смены все страсти забывались, и ребята отправлялись мирно куролесить по кабакам. Муму почему-то вспомнил и про коттедж, превращенный в съемочную площадку. Дима предлагал как-нибудь заехать туда в гости. «Блин, а ведь это отличная идея! — хлопнул он вдруг себя ладонью по лбу. — Самое время вспомнить про старые добрые времена. И устроить веселое шоу». На часах было уже одиннадцать — поздновато для звонков. Но Дорогин знал, что Дима в такое время не спит. Муму тут же набрал его номер. — Ну, как вчерашний поход в парикмахерскую? — вместо привета спросил он. Походом в парикмахерскую в их кругах называлась обстоятельная вечеринка. — А, Серега, это ты? — промолвил Дима усталым голосом. — В общем ничего, но голова сегодня все равно гудела. Наверное, из-за того, что водку с шампанским смешал. Все-таки возраст уже, как-никак. — Да ладно ты, старикан хренов! А я тебе вот по какому поводу звоню. Помнишь, вчера ты меня приглашал к вам на площадку подъехать? — Ну да, я ж еще не совсем склеротик. Хотя, бывает, многое забываю. — Забывать — это хорошее свойство памяти, — парировал Дорогин. — Так что, приглашение еще в силе? — Конечно, в силе! — воскликнул Дима. — Вот завтра же и приезжай, мы там все будем. Так что жду. Сергей записал адрес этого коттеджа. Идея, которая пришла в его голову, очень ему нравилась. Но в то же самое время она казалось немножко стремной. В этот раз он подвергал риску не только собственную шкуру, но и жизни (или, в конце концов, деньги) других людей. Дорогин решил обязательно спросить согласия Димы. Глава двадцатая — Дружище, я все понимаю, — кивнул головой Дима. — Но ты тоже пойми меня. На мне большие бабки висят, и это бабки не только мои. Мне их доверили, чтобы я этот долбаный сериал снял. И если вдруг что, до конца жизни не рассчитаюсь. — Риск есть, — согласился Дорогин. — Но… к риску тебе, по-моему, не привыкать. Вспомни свой прыжок с воздушного шара без страховки! — Э-э, ну это когда было. Я был моложе, глупее, отчаяннее… — А сейчас ты считаешь, что тебя уже пора списывать? — Ну, не так чтобы очень, но, конечно, сейчас я бы с воздушного шара точно не прыгнул. Никогда бы не решился. К сожалению! Они разговаривали на лавочке возле крыльца того самого коттеджа. До этого Дорогин внимательно осмотрел и дом и его интерьеры. И остался очень доволен. Действительно, именно так и должно было выглядеть логово крутого авторитета. И именно такие декорации были нужны Муму для воплощения своего замысла. А кроме декораций, ему были нужны еще и статисты. Дорогин никогда и никого не посвящал в свои дела. Это был его принцип. Но на сей раз Муму ему изменил. И еще в самом начале их разговора Дима узнал всю историю с иконой от начала до конца. Он должен был четко понимать, на что идет и ради чего. — Я вот тоже жалею о том, что не могу больше прыгнуть без страховки, — сказал Дорогин. — Раньше я сам искал экстрима, а теперь он находит меня. А я просто не могу пройти мимо. То есть могу, конечно, никто меня не заставляет! Только что-то внутри начинает… свербеть, что ли? Вот так случилось и в этот раз. — Да в жопе у тебя свербит, это уж точно, — улыбнулся Дима. — Может, и так, — согласился Муму. — Я, вообще, даже толком не знаю, где у меня жопа, а где сердце. Но когда свербит, тогда я ничего не могу с этим поделать. Излагать свои мысли у него получалось как-то очень нескладно. Но Дорогин и не стремился к красноречию. Он говорил именно то, что думает и чувствует. Дима задумался. Это было и неудивительно. Все-таки теперь он был не каскадером, а бизнесменом, и поэтому главным органом восприятия действительности у него стала голова, а не сердце. — Нет, старик, ну смори, какая херня получается, — наконец изрек он. — Какой-то мудак спионерил самую известную русскую икону и хочет втюхать ее тому, кто заплатит? Я правильно понял? — Ну да, — кивнул головой Сергей. — Поехали дальше. Из-за нее на зоне сидит невинный человек, правда? — Да, это так, — снова согласился Дорогин. — И ты предлагаешь мне втянуться в это дело непонятно из каких интересов! — Интересы, они… — Ия буду рисковать, извини меня, своей жопой ради кого? Ради какого-то парня, которого я в глаза не видел, и русского народа, который не всегда, если честно, мне нравится? — В общем, ты прав, — согласился Муму, понимая, к чему идет дело. — Ну так это благородный риск! — вдруг вскрикнул Дима. — Короче, я согласен! Дорогин и сам не ожидал такого поворота событий. Две крепкие мужские руки стукнулись друг о дружку. * * * Артемин уже немного устал от светской жизни. Все эти презентации, рауты и просто пьянки были ему, несомненно, приятны, однако пора было подумать и о работе. То есть о самом главном деле, в которое он вложил все свои ресурсы и пока без малейшей отдачи. Шельман больше не звонил. После всего, что случилось, ему необходимо было выдержать некоторую паузу. Тем более когда на хвосте у тебя уже кто-то висит. Артемин и сам был виноват перед своим шефом. Он так и не смог выяснить, кем же был этот «кто-то». Шнеля провел серьезную оперативноразыскную работу, подключив своих людей даже в ментовке, но пока никаких следов обнаружить не удалось. Впрочем, Артемин очень надеялся, что этот «кто-то» уже соскочил, будучи на сто процентов убежденным, что получил свое, то есть подлинную икону «Троица». О том, что украденная в Италии копия уже прошла экспертизу, он не был в курсе. Но сейчас надо было двигаться дальше. Искать новых покупателей и наконец получать сверхприбыли вместо убытков — пусть и не «сверх», но все равно очень ощутимых. «Хотя Шельману, наверное, не до этого, — решил Артемин. — Это ведь я за все плачу. У нас в договоре было, что накладные расходы несет исполнительный директор. Мать твою, зачем же я согласился на это!» Обо всем этом он думал, лежа в постели одним уже не очень ранним майским утром. Рядом мирно посапывала Светка. Солнечные лучи золотили ее мягкую кожу и подсвечивали белые волосы. Но вид этой девицы был для Артемина таким же омерзительным, как использованный вчера презерватив, который валялся где-то неподалеку. Он уже получил от Светы все, что хотел на этот час, и она его больше не интересовала. Когда либидо временно удовлетворено, деловые мужчины обычно становятся очень деловыми. Впрочем, деловые женщины тоже. К тому же они бывают такими не только после, но и до и даже во время… Приподнявшись на локтях, Артемин придумывал, как бы это задействовать Светку в процесс поисков незнакомца. Тем более что бедняжка вот уже два дня томилась без работы. И даже снова стала подумывать о всякой ерунде — вроде актерской карьеры. Вставать и ехать в офис ему не хотелось. Этот день не обещал решительно ничего интересного. Вдруг из соседней комнаты раздался звонок. Это его айфон уже начал искать своего хозяина. «Наверное, секретарша, — решил Артемин. — А че это ты, Вадим Батькович, дескать, на работу не ходишь?» Мелодия хита Мадонны все никак не прекращалась. Света стала шевелиться во сне. Артемин еще раз выругался, нащупал ногами тапки и отправился в соседнюю комнату на поиски телефона. «Это не секретарша, — удивился он, увидев на экране незнакомый номер. — А кто же тогда?» Алло, я вас слушаю. — Здорово, фраер, — услышал он в трубке чей-то развязный голос. — Простите, а… — Я не прощаю. Как, понравился тебе мой прикол с самолетом? Артемин тут же побелел.