— Оригинал, — тут же ответил Артемин. — Я предлагаю, нет, я прошу вас отдать этому типу оригинал. В конце концов, копию можно продать следующему клиенту. Пусть себе это будет именно оригинал. Все равно ведь он кому-то достанется. Шельман хранил молчание. — Вы понимаете, что я очень многим рискую? — спросил его Артемин. — И даже не многим, а всем. — Да, милый человек, я это прекрасно понимаю, — согласился Шельман. — Но тем не менее… Он развел руками. — И почему же вы не хотите отдать мне оригинал? Ну скажите, почему? — Сказать почему? Хорошо, я скажу. Потому, что его у меня нет! Артемин не верил своим ушам. — Все, никаких вопросов, — опередил его Шельман. — Без комментариев. — Ну хорошо, а как же мне тогда быть? — все же поинтересовался Артемин. Он прекрасно помнил, что с ним обещали сделать, если он привезет фуфел. — Поедешь к этому типу с фуфелом, — напутствовал его шеф. — Веди себя там как пацан. Возвращайся с багажником денег. И все у тебя будет чики-брики. Только не забудь потом поделиться, а то я забывчивых тоже не люблю. Артемину ничего не оставалось, как согласиться. Глава двадцать первая Без пяти восемь «лексус» Артемина припарковался по указанному адресу. Это был двухэтажный коттедж, который едва просматривался за высоченным железным забором. Он стоял на отшибе небольшой деревушки, где хижины крестьян безуспешно вели войну с дворцами новых русских. Как только машина подъехала к воротам, со всех сторон утыканным видеокамерами, одна створка приоткрылась. Водила было включил мотор, чтобы проехать вовнутрь, но тут из ворот вышел здоровенный лысый жлоб в трениках и бронежилете поверх соколки. С его плеча свисал автомат Калашникова. — Сколько вас в тачке? — вместо «здрасте» спросил он. — Как и добазарились, я и водитель, — ответил Артемин. — Ладно, заезжай. Машина медленно продвинулась на территорию этой усадьбы. Форточка Артемина была открыта, и он сразу услышал странную канонаду звуков. — Владимирский централ, ветер северный, — доносилось откуда-то нестройное пение. — Ну, братуха, давай еще по стопочке за наше воровское, — звучало из другого окна. — Да не я сдавал, не я, это все Луковый, — слышался чей-то истошный вопль. — Э, ну зачем ты паяльником? Все окна в особняке горели. Где-то за шторами даже мелькали фигуры. Артемину показалось, что этот коттедж от подвала до чердака заполнен людьми. На самом деле Дима распустил почти всю свою съемочную команду по домам. Но перед этим дал звукорежиссеру задание обеспечить хороший фон из нескольких источников. Артемину сразу стало как-то не по себе. Ему уже неоднократно приходилось общаться с бандитами. Но в настоящее логово разбойников он попал впервые. Когда машина проехала через ворота, массивные створки сразу наглухо закрылись. Их лязганье вызвало у Артемина приступ паники. «Ну все, теперь обратного хода нет, — подумал он. — Ладно, морячок, не дрейфь». Дылда с «Калашниковым» вдруг встал перед машиной. Шофер сразу понял, что от него требуется, и заглушил мотор. — Так, тот, кто Артемин, берет товар и выходит, — распорядился секьюрити. — А водила подождет в тачке. Вопросы есть? Артемин сразу засуетился. Чисто интуитивно ему очень не хотелось покидать свое последнее прибежище, пусть себе и очень ненадежное. Но все же пришлось. Кейс с иконой размером примерно метр на полтора занимал все заднее сиденье его машины. Вытащить его оттуда было делом непростым. Тем более Артемин все время невольно прислушивался к шумам из окна. Он очень боялся, что дружеская пьянка, царившая внутри, вдруг перерастет в стрельбу. И тогда уж точно никто не будет разбирать, кто свой, а кто чужой. Как будто в подтверждение его мыслей из окна вдруг вылетела пустая водочная бутылка. Она разбилась вдребезги всего в нескольких метрах от опешившего Артемина. — Ну, пойдем, — угрюмо промолвил жлоб, поигрывая своей винтовкой. Жлоб шел спокойно. Он был у себя дома. Артемин семенил вслед за ним неуверенной трусцой. В прихожей вдруг обнаружился металлоискатель. Артемину пришлось доставать из кармана ключи и прочую мелочь. Тем не менее двое братков на входе тщательно его обыскали и заставили раздеться чуть ли не до трусов. «Хорошо еще, в задницу не залезли», — подумал Артемин, удивляясь их мерам безопасности. Тем временем секьюрити внимательно изучали содержимое его карманов. Среди прочего там была и зажигалка в форме патрона — сувенир, который ему подарил один из друзей. Она вызвала особенный интерес. — Слышь, это бомба в натуре, — промолвил один из братков. — Да, твою мать, отвечаю! Ты че, сука, завалить нас хотел, да? Сердце Артемина ушло в пятки. — Да ну, ребята, вы что? — оправдывался он. — Это ж зажигалка обычная. Я, хоть и не курю, просто так ношу для друзей. Наступила долгая многозначительная пауза. Артемин тем временем присмотрелся к этим ребятам повнимательней. Видон у них был — мама не горюй! Оба одеты в кожу и треники. У одного не хватало нескольких зубов. У второго — страшный шрам через все лицо. Оба лысые. Оба — в мастях. «Интересно, сколько трупов на каждом из них? — подумал Артемин. — Небось по десятку как минимум». Конечно, он не знал, что одного из этих парней в миру звали Пашей, он был примерным семьянином и православным христианином. Не пил, не курил и не ругался матом — даже попав себе молотком по пальцу при ремонте забора в родной деревне. Второй в это время думал только об одном: где подешевле достать новую дверцу для его «шкоды»? А то на рынке просят хрен знает сколько, а с вмятиной ездить тоже задолбало. Кривошеев пообещал актерам двойную ставку, и поэтому они работали намного лучше, чем на обычных съемках. — Ну че, давай шефу доложим? — полушепотом предложил беззубый. — А этого пока в подвал? Артемин успел мысленно попрощаться со всеми своими любовницами. — Да ладно, Ментуз, хер с ним, — ответил второй. — Может, и вправду зажигалка. Сейчас ведь разную херню делают. И как волына, и как баба голая. Разные зажигалки бывают. — Ладысь, короче, — согласился беззубый. — Эту херню здесь оставишь, а сам — вперед. — По лестнице и направо, — добавил тот, который со шрамом. — Увидишь дверь с орлом — тебе туда. Артемин стал медленно подниматься по деревянной лестнице. Его ноша сильно ему мешала. К тому же звуки этого дома стали еще более отчетливыми, что никак не придавало уверенности. Вскоре он уже остановился перед дверью с огромным орлом — наподобие немецкой свастики. Теперь следовало ее открыть и войти внутрь. Но Артемин в нерешительности остановился. Из-за двери раздавался чей-то истошный вопль: — Орлик, да пощади, ну в натуре. Я ж чисто случайно. Орлик, ну Орлик!!! Ну я твою балебу до конца жизни сосать буду, ну пусть хоть петухом… Голос перерос в истошный вопль. Там явно происходило что-то ужасное. Артемин по жизни был эстетом. Он очень не любил грязных дел. И никогда не присутствовал при исполнении своих приговоров. Для этого в его штате значился человек по прозвищу Шнеля. И поэтому гость с иконой в руке решил подождать, пока крики за дверью умолкнут. Но они все никак не умолкали. Кошмар казался бесконечным. — Э, так че ты тут стоишь? — кто-то дотронулся до плеча Артемина. — Тебе ж сказали: открывай дверь и входи. Орлик ждет. Это был один из тех ребят, которые встретились ему внизу: тот, который со шрамом. «А этого типа, оказывается, зовут Орлик», — подумал Артемин. Делать было нечего. Пришлось открыть массивную дверь с изображением немецкого орла.