Выходя из своего рабочего кабинета, она как-то раз резко открыла дверь. И чуть было не повредила переносицу одному своему очень любопытному коллеге, который не гнушался даже дедовским способом для сбора информации. Поэтому на брезгливо-настороженное отношение водителя Александре было решительно наплевать. Вот наконец и колония… Серые стены, вышки, колючая проволока… Еще совсем недавно Александра побоялась бы даже подойти к этому месту. Но сейчас она уже не боялась ничего. После унизительной процедуры досмотра ее сразу отвели в комнату для свиданий. Вскоре туда должны были привести и Андрея. * * * — Все, генерал Млахов, вы можете быть свободны, — холодно попрощался Виктор Леонтьевич. — Толку от вас, как я вижу, все равно никакого. Совещание было приурочено к обнаружению очередной фальшивой копии иконы Рублева. — Но, Виктор Леонтьевич, мы же работаем… — твердил свое генерал. — Вот идите и работайте. А вас, генерал Потапчук, я попросил бы ненадолго остаться. Уже немолодой человек в скромном сером костюме неопределенно кивнул. И не промолвил ни слова. Но как только за коллегой из полиции закрылись обе двери, он резко повернулся к хозяину кабинета. На его морщинистом лице проявились невразумительные эмоции. — Простите, Виктор Леонтьевич, я не совсем понял! — сказал он. — А я не понял, что вы не поняли… — Можно вопрос: зачем вы отпустили этого Артемина? Ведь понятно, что парень из нашей оперы. Он бы мог многое нам рассказать. — Вы хоть и генерал, а темный! — отреагировал хозяин кабинета. — Хотя вам-то надо понимать… Тоже мне, великий чекист… И он придвинулся поближе к генералу, который был намного старше его, и начал говорить приглушенным голосом: — Артемин — мелкая сошка, это же сразу понятно. Не нашего полета птица. И к иконе он нас вряд ли приведет. — Ну почему? — удивился Потапчук. — Если с него начать все это распутывать, то… — То кто-то возьмет ножницы и обрежет эту нитку одним легким движением, — продолжил за него Виктор Леонтьевич, изображая ножницы двумя пальцами. — И потом заляжет глубоко на дно. А мы останемся на бобах. С тремя фальшивыми копиями «Троицы». — Но откуда он… — От верблюда! — хозяин кабинета снова грубо перебил старшего. — Он получает информацию намного раньше полиции. И даже раньше наших доблестных фээсбэшников — хотя вам, по-моему, должно быть просто стыдно. — Вы считаете, что у него есть свои люди в… — Я в этом практически убежден. И логика его мне вполне понятна. Как только он почует опасность, то сразу заляжет на дно. Ему особо спешить некуда, можно и подождать, имея на руках икону, которая стоит по самым скромным подсчетам миллионов десять — пятнадцать. — И что же вы предлагаете делать? — спросил генерал. — Уважаемый, я хотел бы услышать ВАШИ предложения, — оперев руки на стол, Виктор Леонтьевич грозно сверлил Потапчука взглядом. — Но уж коль скоро у вас с ними затык… — Но вы же все наши предложения уже отклонили, — вежливо напомнил генерал. — Еще бы! Нефиг всякое говно предлагать. Ну ладно, слушайте внимательно. Виктор Леонтьевич вышел из-за стола и стал нервно измерять шагами свой кабинет. Одновременно он умудрялся еще и излагать свои мысли. — Когда этого Альбомина… или как там его?., отпустили, они должны были успокоиться. И сейчас начнут решать свою первоочередную задачу. Какую? А вы как думаете, а, генерал? — Поиск новых покупателей. Думаю, фальшивые копии у них еще не перевелись. Тем более что всегда можно новых наделать. — Не угадали! Как раз этим они ни в коем случае сейчас не будут заниматься. Потому что это риск. Дважды уже проколовшись, в третий раз не полезешь. Пока под твоей жопой ежик, с ветки лучше не прыгать. Правда? Генерал утвердительно хмыкнул. Он постепенно начинал понимать, куда клонит начальник. — Поэтому надо сначала убрать ежика, а потом и… — продолжил Виктор Леонтьевич, не переставая нарезать круги. И сейчас они займутся поиском и устранением того неизвестного, который им так успешно все это время мешал. Кстати, у вас есть какие-то предположения по поводу его личности? — Разумеется, — сказал Потапчук. — Это — частное лицо, которое не представляет ничьих интересов. Цель — всего-то навсего освобождение того парня, который безвинно сидит по делу о краже. — Интересная мысль. Но можно ли поконкретнее? — Да, у нас есть некоторые версии. Или, вернее, пока только одна. Генерал открыл свой ноутбук. Вскоре на его экране появилась фотография. — Это бывший каскадер, он уже успел натворить очень много шумных дел. Отчаянный парень, ничего не скажешь. — Хорошо, ну а… мотивация? — спросил Виктор Леонтьевич. — На наш взгляд, речь идет об обычном робингудстве. То есть восстановление справедливости. — Дорогой мой, я в такие сказки давно уже не верю. Не осталось на белом свете Робин Гудов. Разбойники — остались, а благородные — нет. — Но этот персонаж уже неоднократно действовал именно из таких побуждений, — возразил Потапчук. — То и дело он оказывался в сфере нашего внимания. Всплывал, а потом снова погружался на дно. Хозяин кабинета ненадолго призадумался. Минуты две он молча смотрел в окно, наблюдая за тем, как майская погода портится прямо на глазах и день, который начался с солнышка, грозился закончиться проливным дождем. — Ну и славненько, — наконец изрек он, повернувшись к генералу. — Пусть себе будет Робин Гуд. Я не против. Артемский… ну, или как там его… и тот, на кого он работает, начнут его искать. Конечно, найдут — парень уже слишком засветился. Попытаются устранить… Ну, или даже устранят, если у них получится. И тем самым выдадут себя. Тогда их уже действительно можно будет брать. Всех и сразу. — То есть это будет своего рода ловля на живца? — предположил генерал. — Именно, дорогой, именно! — воскликнул Виктор Леонтьевич. — Именно на живца! Потапчук в ответ промолчал. Этот метод ему не нравился — слишком уж он был подлым. Тем более что могли пострадать невинные люди — и, скорее всего, так оно и получится… Но возразить вслух генерал не посмел. * * * Александра и ждала встречи с мужем, и очень ее боялась. В последний раз она видела его еще в зале суда. Два месяца, проведенные в СИЗО, оставили на лице Андрея неизгладимый отпечаток. Это был совсем другой человек. Подавленность ощущалась в каждом его движении. С тех пор прошло уже четыре месяца. И Александра не знала, во что превратили ее мужа стены камеры. И тут дверь наконец-то открылась. Они сразу бросились в объятия. Андрей сильно похудел, на его лице появились новые морщины. Но в глазах было уже не отчаяние, а спокойствие. — У меня здесь было время о многом серьезно подумать, — расскажет он позже своей жене. — Так что даже в тюрьме можно проводить время с пользой — если уж такова воля Божья… Двенадцать часов, которые администрация колонии отвела для их свидания, пролетели мгновенно. Наступил момент прощанья. Очень тяжелый момент. Особенно если учесть, что следующее свидание состоится не скоро. Александре хотелось как-то утешить и поддержать Андрея. И она сказала, что его злоключения скоро могут закончиться. — Один человек вдруг захотел нам помочь, — шептала она. — Нет, ты не подумай, у меня с ним ничего не было. Просто… ну, бывают же добрые люди, в конце концов. И он уже многого добился. А если его не остановят, то… ты скоро выйдешь на свободу. Спустя несколько часов эту запись уже прослушивали двое мужчин в белом «лексусе», припаркованном на тихой окраине Владимира. — Да, теперь все понятно, — изрек Артемин. — Что ж, версия подтвердилась. Шнеля в ответ произнес что-то нечленораздельное. — Ну, тогда остается только разработать план, — продолжил шеф. — Хотя в целом он уже и сейчас понятен. * * * — Да, дружище, а ты просто гений! — уже в который раз повторял Дима. — Скажу честно — не ожидал… Если б у нас все актеры так играли, мы бы быстро Голливуд в одно место засунули.