Люба и Борис тихо вошли в прихожую, и тут же раздался приближающийся голос Арины: — Не могла уснуть, пока тебя не дождалась, мам! Похоже, старость подкралась ко мне незаметно. Ты ужинать… Увидев позднего гостя, Арина остановилась на половине фразы и замерла. — Буду, — в голос ответили Люба и Борис. — Хорошо, — нашлась Арина. — Тогда мойте руки, а я пока на стол накрою. Арина повернулась, чтобы уйти в кухню, но Люба успела заметить, как дочь удивлённо подняла брови и смешно сложила губы «у́точкой». Устроившись за столом, Люба и Борис начали молча есть, и Арина опять не выдержала первая: её начала напрягать эта молчаливая загадочность. — А вы… — начала она, но не зная, как продолжить, сделала неопределённый жест рукой. — Доча, — решившись, Люба отложила вилку. — Помнишь, я рассказывала тебе историю твоего появления на свет? — Ну да, помню. Мне пришлось долго прессовать тебя прежде, чем ты раскололась. — Арина! Люба сделала большие глаза, а Борис усмехнулся, не поднимая глаз. — Я твой отец, Арина, — сказал он. — Это я был тем самым… любвеобильным старшим туристической группы, соблазнившим молодую и неопытную Любу. — Всё так, но надо признать, что долго уговаривать меня не пришлось: я влюбилась впервые в жизни до такой степени, что не помнила себя. Рука Арины дрогнула, и чай едва не выплеснулся из чашки. Арина поспешно поставила чашку на стол и откашлялась. — Вот как, — неопределённо ответила она, не глядя ни на мать, ни на новоявленного отца. — Да, — твёрдо сказал Борис. — Теперь ты знаешь, что твой отец такой же… как твой муж. — Бывший муж, вы хотели сказать? Вообще, я знала это. Мама ведь говорила, что вы были женаты в момент вашего с мамой… знакомства. А потом вы рассказывали о себе в ресторане. Просто теперь в моей голове всё сложилось. Арина говорила спокойно, даже буднично. Так, будто она каждый день знакомится с собственным отцом. — А помните, — воскликнула вдруг Арина. — Как в ресторане Эдуард сразу подумал, что вы мой отец? И ещё сказал, что вы Борис, а у меня отчество Борисовна. Он очень проницательный и умный. — Помню. А потом, уже здесь, он лишь утвердился в своём мнении, я видел по его глазам. В ресторане я ещё не знал правды. Но как только мы приехали сюда, и я увидел Любу, всё сразу встало на свои места. Можешь обращаться ко мне на «ты». Это будет логичнее. — Возможно, — кивнула Арина. — Я пока не готова. Мама рассказала вам обо мне? Как я росла, какой была в детстве? — Да, сегодня мы весь вечер говорили о тебе. — Теперь понятно, почему у меня щёки горели. — Но я очень рад был бы и твоим рассказам. — А что обо мне говорить? Вроде, росла послушной и старательной, довольно спокойной. Наверно, удобной. Вот только место на доске почёта не забронировала себе как-то по жизни. Вроде, и могла быть отличницей, и сейчас могу, но всё чего-то не хватает, буквально чуть-чуть. И семью вот не смогла создать. Арина заговорила громче, а глаза её подозрительно заблестели. — Ариша, — Люба заглянула в лицо дочери, взяла её за руку. — Может, успокоительного накапать? — Может, лучше выпить? — усмехнулась Арина сквозь слёзы. — Нет, не надо, доча! Не слишком ли часто? — Тебе курить втихаря можно, мам, а я с одного глотка сопьюсь, видимо? — Ты куришь, Люба? — удивился Борис. — Нет, — выпрямившись, быстро ответила Люба и сделала честные глаза. А сама подумала: «Что это я перед ним оправдываюсь⁈» — Ну если выпить нельзя, то я спать, дорогие родители. Смотрите, не хулиганьте! Ведите себя хорошо. Арина встала, и Борис встал следом. — Мне пора, девочки. Ночь уже, и вы устали. Арина, я не буду тебя торопить. Теперь ты всё знаешь, и если захочешь поговорить — номер моего телефона у тебя есть. Звони в любое время суток. Захочешь увидеться — только скажи. — Хорошо, я поняла. Но пока ничего не обещаю. Мне надо свыкнуться с тем, что у меня теперь есть человек, которого я могу назвать «папа». Я не привыкла, не умею говорить это слово. Простите. — Всё нормально. Арина кивнула и ушла в свою комнату, а Люба проводила Бориса и начала убирать со стола. * * * … В воскресенье вечером Арина приехала к Борису без звонка. Он ещё в вечер их знакомства называл номер своей квартиры, и Арина запомнила. К счастью, Борис оказался дома. — Привет, — улыбнулась Арина. — Проходи, Арина, я очень рад, что ты приехала. Такой сюрприз! Сейчас приготовлю что-нибудь. Или закажем? — Давай пиццу закажем? С ананасами? Ты любишь? Я очень люблю, а мама не любит. — А я люблю пиццу. Особенно, с ананасами. Борис такую даже не пробовал, и не знал, любит ли такую пиццу, но сейчас это было далеко не главное. — Проходи, располагайся там, где понравится. — Уютно у тебя, — оглядевшись, резюмировала Арина. — Чисто, никакого хлама. — Не люблю беспорядок. Ещё бы и жизнь свою в порядок привести, — вздохнул Борис. — Вот по этому поводу я и приехала. Устроившись в кресле, Арина склонила голову набок, пристально глядя на Бориса. — По какому поводу? — По двум сразу. Во-первых, хочу как можно больше узнать о тебе из первых уст. — Без проблем, я только рад. А второй повод какой? — Вопрос хотела задать. Я напряженно думаю над ответом уже почти двое суток. Но ответ должна давать всё же не я. — Тогда задавай скорее твой вопрос, а потом уже я расскажу о себе. — Как думаешь… — Арина замялась было, но потом решительно продолжила. — Вы с мамой сможете быть вместе? — А ты сможешь доверить мне маму? — спросил Борис спустя несколько секунд. — После всего, что узнала обо мне? — Ты мой отец. Кому и доверять, как не тебе? — Спасибо, дочь. Борис даже не предполагал, что простая и искренняя фраза Арины может настолько сильно растрогать его — сурового взрослого мужчину. — Из рассказанного тобой я сделала вывод, что ты раскаялся в грехах молодости, а твоё одиночество тебя тяготит. Верно? — Абсолютно верно, Арина. — Кстати, а почему ты не женился вновь после того, как развёлся с женой? — Даже мысли такой как-то не было, — пожал плечами Борис. — Слишком свежи воспоминания о рогах, да и людям доверять перестал. — Но ведь ты не мог совсем ни с кем не встречаться в течение этих лет?