Накануне приснилась мама в белоснежной длинной рубахе: сидя у окна, она что-то вышивала на пяльцах… Ты не простудишься? — спросила я. Нет, — ответила мама, — а вот ты можешь. Ну вот, разболеваюсь… Приехали после занятий, мне сразу захотелось лечь, даже обедать не стала. В глазах Егора озабоченность, поддерживает меня, словно я вот-вот могу упасть… Это так забавно и трогательно! Андрей более сдержан, но тоже заботлив. Принёс мне в ложке три маленьких шарика: — Положите под язык и прилягте на час-два, пока не захочется подняться. Проспала почти два часа. Спустилась в столовую — захотелось пить. В гостиной Андрей с Егором смотрели какой-то фильм. Егор сразу подскочил ко мне: — Ну, как вы, Марина?… Вам уже лучше? Андрей улыбнулся. — Пить захотелось, — сказала я. Егор усадил меня на диван и ринулся в столовую. — Вам чего: сока, воды, кофе?… — Кричал он оттуда, гремя дверцами и звеня стаканами. — Марине лучше всего выпить сейчас простой воды с лимонным соком, — сказал Андрей. Егор вылетел в гостиную. — Энди, тормозни фильм, а?… Я только сок выжму… — и снова улетел. На экране замер Бред Питт на фоне Тибетских гор. Егор принёс мне стакан, обёрнутый салфеткой. Я выпила воду залпом, он даже не успел усесться на диван. — Ого… ничего себе! — Удивился Егор. Андрей засмеялся: — Отлично. Принеси ещё, пожалуйста. — Пожалуйста, — добавила я. Егор отсутствовал чуть дольше. Он вернулся со стеклянным кувшином, в нём была вода с характерной желтовато-молочной мутноватостью, а на бортике красовалась лимонный кружок, как это принято при сервировке коктейлей. Я выпила ещё один стакан и пристроилась на диване поудобнее. Андрей спросил: — Марина, может, вы с начала хотите? — Да, Энди, давай с начала! — Егор не дал мне ответить. — Смотрите дальше… я вспомню, — сказала я. Но Андрей уже переключил на начало. Я помнила этот фильм, все его перипетии, и сейчас вглядывалась в детали более пристально, чем в сюжет. Ненаша-наша замечательная актриса, способная своей харизмой, прикрытой неяркой внешностью, держать зрителя с первой до последней минуты фильма, здесь оказалась совсем затёрта по-голливудски блестящим и талантливым парнем. Зачем она снялась в этой эпизодической, ничего не значащей и вовсе не раскрывающей её потенциала роли?… Могу, конечно, предположить, что гонорар за эти несколько минут экранного времени, возможно, с лихвой перекрывает сумму, которую она получает дома за весь фильм. Ну и послужной список с перечислением партнёров для актрисы — не последнее дело… Как только показались горы, Егор спросил: — Ты тут был? Андрей усмехнулся: — Где-то тут был. — А вдруг ты увидишь то место, где был! — Парень впился в экран, словно сам решил найти это место. — Скажешь? — Скажу. Партнёр Питта, Тьюз, напомнил мне другой фильм, где он играл в паре с не менее ярким молодым голливудчанином. Забавно, но градус взаимоотношений тех двух героев почти тот же, что здесь. Так же, как и здесь, их связывали сильные чувства, только то была любовь, а не дружба. Мужская любовь, грешная — по устоявшимся понятиям — но от этого не менее сильная, не менее настоящая и не более грязная, чем разнополая… Когда появился город лам, Егор снова спросил: — А тут был? — Я был в столице Тибета, но не уверен, что эти эпизоды снимались именно там. — В Лхасе?… Ух ты!.. Маленький лама снова очаровал меня. Понятно, что образ его слеплен по незыблемым стандартам величайшей из существующих фабрики грёз. Но мне казалось, что вот таким — светлым и мудрым — должен был быть в детстве Далай-лама-Х1\/. Как-то я видела его беседу с кем-то из элитных интервьюеров, и он очень удивил меня своим видом: живой, открытый, с юмором дядька совсем не походил на религиозного деятеля в каноническом, европейском нашем понимании. Только его оранжевое одеяние говорило о принадлежности к одной из великих конфессий. Конечно, и скромностью одеяния, и лёгкостью манер он составлял разительный контраст персонам нашего духовенства, напускающим на себя вид исключительной одухотворённости, сверхглобальной миссии и суперозабоченности судьбами мира, облачённым в помпезные наряды и отягощённым драгоценностями — вероятно, чтобы как можно реальней прочувствовать всю тяжесть Христова креста… Начались кадры жестокого побоища, Егор закрыл лицо. А когда открыл, на ресницах блестели слёзы. И это тот самый парень, который совсем недавно нажатием кнопки на пульте с азартом уничтожал людей — пусть и виртуальных, выдуманных, пусть даже чьих-то врагов… Пошли титры. — Я так не люблю, когда хороший фильм кончается, — сказал Егор. — Я тоже, — поддержала его я. — Правда? — он посмотрел на меня удивлённо. Я засмеялась и прижала его к себе: — Правда! — Я обратилась к Андрею: — Вы ещё туда поедете? — Думаю, нет, — не сразу ответил он. — Во всяком случае, не с той же целью. — Не с какой? — спросил Егор. Мы смотрели на Андрея, ожидая продолжения. Он опустил голову, улыбнулся и какое-то время, видимо, собирался с мыслями. — В первый раз, — начал он, — мы поехали с Сергеем туда в поисках истины… в поисках исчерпывающих духовных знаний. Да, мы нашли всё это там… мы очень много тогда получили. А главное, мы встали на путь… на путь с большой буквы. — Он помолчал. — Сейчас я ехал уже за другим… точнее, и за кое-чем другим, в том числе. Я думал, что периодически необходимо бывать в тех местах, чтобы очиститься, приобщиться, зарядиться… — Андрей усмехнулся и повернулся к нам. — На самом деле, за этим не нужно никуда ехать. Это я понял. То, к чему мы хотим прикоснуться, у чего хотим научиться… от чего подпитаться… это самое оно, то, что многие называют богом, другие Космосом… это есть везде и в любое время, за этим не нужно никуда ехать, не нужно ждать каких-то особых периодов или звёздных комбинаций, не нужно выполнять никаких обрядов… Если однажды ты ощутил связь с миром, со вселенной, с Богом, она никогда не прервётся. Эта пуповина есть всегда, она всегда живая, она всегда готова питать тебя из того источника, из которого все мы… связывать тебя с теми… с теми сферами… измерениями, где все мы одно… Андрей волновался, мы с Егором почти не дышали. — То есть, — оговорился он, — эту связь, эту пуповину нужно осознавать и беречь. Иначе она засоряется… отмирает. Наша первая поездка дала нам осознание этой связи, позволила многое понять в структуре мироздания, осознать место человека, роль человеческой жизни в нём. Мы тогда словно реанимировали и прочистили канал, соединяющий нас с тем, что есть «альфа и омега», начало и конец… — А у меня есть такой канал? — Спросил Егор как-то очень озабоченно и серьёзно. — Конечно. — Он есть у всех. Не все об этом знают… Особенно он чист у детей. — А где он? Покажи! — Егор оживился. — Его не пощупаешь… — Андрей улыбнулся. — Я попробую объяснить тебе, что это, и как с этим быть. — Ну?! — Парень выразил готовность приступить к делу прямо сейчас. Андрей вопросительно посмотрел на меня. Я ждала его рассказа не меньше Егора. Андрей говорил долго и интересно. И очень доходчиво. Не только мне, но и Егору всё было понятно — он задавал вопросы настолько по сути, что я порой удивлялась его погружённости в тему. — А сейчас может появиться Будда? — спросил Егор, когда разговор о нашей связи со Вселенной пошёл на убыль. — Может, — ответил Андрей, — конечно, может. Каждый человек в потенциале Будда. Или — Иисус. Так же, как не все осознают свою связь со всем мирозданием… не все ощущают эту самую пуповину, точно так же не все понимают своих возможностей. — А я смогу стать Буддой?… Или Иисусом? — Совершенно серьёзно спросил Егор. Андрей улыбнулся и опустил голову, собираясь с ответом. Мальчишка смотрел на него, едва ли не открыв рот, на лице застыло напряжённое ожидание. — Вопрос в том, — начал Андрей, — нужно ли тебе ими становиться… — Ну как!.. Разве плохо быть Буддой! — Удивился, даже возмутился Егор. — Хорошо и плохо — понятия относительные. Ты понимаешь это?