Когда останемся одни? — Может быть… Егор сел за компьютер — пообщаться с Алисой. Андрей предложил попить чаю. — С удовольствием, — сказала я. Мы сидели в столовой и молчали, сосредоточенно глядя каждый в свою чашку. Оба волновались, как никогда доселе — в присутствии друг друга, во всяком случае. Ни он, ни я не умели играть. А если бы и умели… мы достаточно хорошо знали друг друга, чтобы не чувствовать, что происходит с каждым. Я не могу сказать, что происходило со мной: то ли что-то сдвинулось в душе с мёртвой точки с Элкиной помощью, то ли сон с Андреем меня так взбудоражил, то ли признание Егора… То ли всё вместе. Ну ладно, а его-то что так изменило? Не до такой же степени он способен вторгаться в моё, чтобы видеть меня насквозь! Мы разом посмотрели друг на друга и в один голос произнесли: — Марина… — Андрей… И засмеялись. И снова смутились. — Говорите, — сказал он. — Помогите, — ответила я. — Начните с неглавного. — Андрей был серьёзен, но мягок, как всегда. А я подумала: он даже знает, что я не одной темой беременна… Я не знала сейчас, что я хотела бы сказать Андрею… То ли о себе, о том, что распутала, наконец, клубок своих чувств, то ли о сне, который мне приснился, и в котором он, Андрей, спас меня от страха и одиночества, то ли о признании Егора… а потом — Сергея. — Мне сегодня Егор рассказал одну интересную вещь… Почему-то именно с этого я решила начать: о том, как они с Алисой проходили пробу на совместимость. Я рассказала историю в той последовательности, в которой услышала от Егора. Меня забавляло, как на лице Андрея… нет, в его глазах сменялись те же чувства, что переполняли меня, когда я слушала парня. — И знаете, что нужно сделать, чтобы понять, есть ли будущее у союза? Андрей смотрел на меня. — Не знаю… — Вот и я не знала. А нужно сосредоточить свои чувства друг на друге, а потом обняться. Я замолчала. — И что? — И всё станет ясно. Егор даже не стал мне объяснять. А я не спросила, чтобы не выглядеть конченой тупицей. — Ну, я такой же тупой, потому что не знаю, что же должно произойти… — Он засмеялся. — Я могу только догадываться. Я тоже засмеялась. — Не можем мы с вами догадываться! Мы безнадёжно испорчены. Не по плечу нам такие тонкие материи… Хотя… вы-то не кокетничайте, вы сможете понять и на расстоянии. — Я глянула на Андрея. — Ведь можете? Он ничего не ответил, а в глубине его глаз шевельнулся нежный смерч. Я отвела взгляд в окно. Вечер был густой и синий. В доме Эриха и Биргит светились большие мансардные окна — работают, наверно, в мастерской. — А ещё? — Сказал Андрей. Я посмотрела на него. — Вы так хорошо видите меня… прямо насквозь. Может, вы сами скажете, что ещё? — Не делайте из меня супермена. Я просто чувствую, что вам хочется высказаться. Вот и всё. — А ещё мне сегодня приснились Вы. Вы меня спасли. — И я рассказала ему свой сон. Он никак не прокомментировал его. Только вспомнил слова Рокуэла Кента: «когда природа угадывает ищущего, она сама выходит ему навстречу.» Что он имел в виду: природу моей подспудной паники, или своё присутствие в моём сне?… Наверно, Андрей решил, что теперь всё. Да и я успокоилась, высказавшись. А открытие Егора и Алисы я пока решила придержать. И признание Сергея тоже. * * * Часов в девять-десять все обычно расходились по своим комнатам. Вероятно, свежий воздух, на котором мы проводили большую часть дня, повышенные против обычного городского ритма физические нагрузки, обилие впечатлений делали своё дело: после ужина клонило в сон. Я устроилась в постели с лэптопом и открыла папку «В работе». Повесть двигалась хорошими темпами, и её конец был мне ясен, а меня подгоняли мысли о том самом, зависшем на смерти двух героев романе… Но нет, я всё же сначала поставлю точку здесь! И пальцы побежали по клавишам, приближаясь к этой точке. Через некоторое время захотелось пить. Сок, вообще-то не питьё в строгом смысле слова… — а мне захотелось именно сока. Я надела халат и пошла в столовую. Открыла дверь и увидела силуэт Андрея на фоне окна, подсвеченного ясно-звёздной ночью. Андрей полусидел на подоконнике, лицом к двери. Он был в халате. И в очках — вероятно, уже снял линзы на ночь. Между ним и мной на столе стоял высокий стакан с моим любимым грейпфрутовым с мякотью и едва светился розоватым светом, словно в него положили кусочек луны. — Андрей?… — Теперь я разглядела, что и у него в руках стакан с соком, только с его любимым соком. — Вам тоже захотелось пить?… — Он молчал. — А это кому? — Я подошла к стакану, стоявшему на столе. — Вам. — Откуда вы?… — И засмеялась своему глупому вопросу. — Спасибо. Я взяла стакан и присела на край стола напротив Андрея. Мы молчали. Я смотрела в окно, Андрей на меня — я это чувствовала, хоть и не видела его глаз. Совершенно не помню, как мы оказались в объятиях друг друга… 30.12.2005. Пятница. Тест на совместимость продолжился до утра и дал несомненно положительный результат. Около семи я ушла к себе, чтобы Егор не обнаружил мою постель пустой. Когда он принёс кружку горячего кофе, я едва смогла открыть глаза. — Забирайся-ка ко мне, а я посплю ещё немного, ладно? Парень не возражал и объяснил моё сонное состояние погодой. За окном валил такой густой снег, какого я никогда не видела — без преувеличения. Три больших голубых ели, растущих в нескольких шагах от дома, от моего окна, словно исчезли с лица земли. И сама земля исчезла. Вместо тверди и признаков её наличия в окно виден только поток огромных белых хлопьев. — Наша подводная лодка заплыла в простоквашное море, — сказала я и заснула. * * * Меня разбудил Андрей. Он сидел на краю постели и, наклонившись к моему уху, говорил: — Марина, проснись… Придя в себя, я вспомнила прошедшую ночь. Моё тело, мои губы, руки вспомнили всё… Но Андрей был напряжён и вёл себя странно. Увидев, что я проснулась, он спросил, где Егор. Я ответила, что он принёс мне кофе, лёг рядом, и я заснула.