— Я своё слово держу! — А к алфавиту вашему я ещё не привыкла, многих букв нет. Вот и приходится приноравливаться. Спотыкаюсь на каждом слове. Чёрт! Реформа орфографии же была после революции, а он запамятовал, хотя следаку упустить из виду такой факт непростительно! И опять все логично и непротиворечиво в её объяснении. А он опять опростоволосился! Размышляя, Павел заметил, что она уже смогла перейти на страницу о Патриарших прудах и читает теперь её. По всему было видно, что Наташа действительно не из этого времени, уж очень она непохожа на современницу. «Что же теперь с ней делать? Она права — выдавать её нельзя! Налетят коллеги из ФСБ и отберут это дело. А девушку запрут в психдиспансере или каком-нибудь секретном институте и будут опыты проводить до тех пор, пока от личности мало что останется. Помочь каким-то образом вернуться назад? К престарелому мужу и молодому любовнику? Ну уж нет!» — Павел вынужден был отметить, что к старикану-жениху из рассказа Наталочки, он как раз не испытывает никакой неприязни. Пусть и косвенным образом, но он был причиной появления девушки в его судьбе. А вот к её кавалеру ненависть у Павла прямо-таки зашкаливала: «Или всё-таки не ненависть — ревность! Ну, ничего, ты теперь далековато будешь, милый. А Наташа здесь, рядом со мной! Нечего ей там делать! Впереди их не ждёт ничего хорошего: мировые войны и революции, гражданская война её зверствами. Вон чё с дворянками там вытворяли. А у нас всё тихо! Пусть уж лучше Наталочка останется со мной. Биографию придумаем, документом обеспечим. В такие юные лета мало какая привязанность сохраняется на всю жизнь, пройдёт немного времени — забудет своего милого. А я — тут, рядом!» Наталочка тем временем самостоятельно открыла страницу под названием «Жигули (возвышенность)» и читала её. Осваивалась она, надо признаться, быстро, уже и новые вкладки научилась открывать, просматривала картинки. Словно ощутив, что Павел снова за ней наблюдает, обернулась и, в ответ на невысказанный вопрос, пояснила: — У нас в Жигулях имение было. Там я всё детство провела. Мой Николка, кстати, тоже оттуда, из наших бывших крепостных. Усадьбы, имения, поместья, крепостные, — для Павла это была такая историческая даль и экзотика, о которой он имел самое смутное представление. Однако, почувствовал в словах девушки некоторую несообразность своим представлениям о той эпохе, потому и спросил с изрядной долей единства: — А разве так могло быть: крестьянский сын и дворянская дочь? Таша не обиделась, а с оттенком снисходительности объяснила: — Паша, Паша! Бывало, Паша, и не такое. После отмены крепостного права больше полувека прошло. Заломовы стали гораздо богаче Воиновых. А батюшка мой был рад стараться спровадить меня, бесприданницу, поскорее замуж. А я ТАМ была современной девушкой, выше сословных предрассудков. «Вишнёвый сад» Чехова читал? Как и абсолютное большинство современных молодых людей, классику, конечно, Павел не читал, но с сюжетом пьесы в общем был знаком, поэтому просто кивнул. — Ну, вот мы — как Раневская со своим братцем, а Николка и его семейство — как Лопухин, который в конечном счёте и купил имение. Так что, не подвернись этот князь, могли бы наши отцы и сторговаться. Понял теперь? — Да уж трудно не понять. — Эх, Жигули! — Наталочка мечтательно прикрыла глаза. — Нет лучше и красивей места на земле. Спускающиеся к Волге утёсы, покрытые ковылём, лесные чащи в глубине, разнотравье лугов с дурманящими запахами трав, родники с необыкновенно вкусной водой, сама Волга, величавая, спокойная. Попаду ли я когда-нибудь туда снова? — Попадёшь, обязательно попадёшь! — Паша готов был отвезти её хоть на край света. — Вот закончим со всем этим, сделаем тебе документы и обязательно съездим. Я тебе обещаю! — Спасибо! — девушка протянула вдруг руку назад и потрепала Пашины волосы на затылке. — Ты хороший, Паша! От этой неожиданной ласки лейтенант аж замер, боясь спугнуть доверие, возникшее между ними. — Конечно, здорово! — задумчиво продолжила разговор Наташа. — Столько всего напридумано за это время, столько открытий произошло, новых знаний. Я, наверное, так и останусь здесь дремучей невеждой. — спохватившись, добавила. — Если уж суждено мне задержаться в этом мире. — Нет! — не согласился Павел. — Это ты зря. Человек, имеющий классическое образование, полученное в начале двадцатого века, вполне может здесь освоиться. Я тебе больше скажу: большинство моих современников понятия не имеет как устроены все эти гаджеты, и принцип их действия. Просто пользуются и всё, их так и интернете и называют — ТП, что означает… — Тупой пользователь? — неожиданно к монологу Павла добавила свой голос Таша, и оба, заговорив хором, засмеялись. — Несложно догадаться было! — сквозь смех сказала она. — А вот что такое «гаджеты», я не поняла. — Да все эти приспособления и устройства, обладание которыми престижно, статусно. — ответил Павел, вытирая глаза вытащенным из кармана платком. — А ещё таких людей называют чайниками. — Я не хочу быть чайником. — заявила девушка. — Буду учиться. У меня ведь уже получается в этой Википедией, правда? — Правда! Только Википедия малая часть сегмента Интернета. — Павел, стоя за спиной у девушки, склонился над ней и завладел мышью, рассказывая и показывая одновременно. — Кроме Вики существует бесчисленное количество самых разных ресурсов по самой различной тематике. Называются они сайты и порталы. Для поиска сайтов сходной тематики используются браузеры, или поисковики. На самом деле поисковых систем много, но нас специализированные не интересуют. А из общих наиболее распространены Яндекс, Гугл и Майл. ру, отечественный поисковик. Вот, например, открываем Гугл. Видишь командную строку посередине? Прописываем в ней ключевое слово, — он склонился ещё ниже и прописал слово слово «Семья», — И задаём поиск. Смотри, сколько результатов поисковик нашёл. Теперь выбираешь нужный тебе и читаешь, или используешь в работе. Его Наталочка впилась взглядом в монитор и потребовала: — Дай мне! Отобрав у Павла мышь, она стала одну за одной открывать страницы, пытаясь прочесть их содержимое. Всё это Павлу было уже неинтересно. Оставшись не у дел, его взгляд лениво прошёлся по столу, задержался на Наталкиных ногах и упёрся в приоткрывшийся верх халата. Молодой человек почувствовал, что его уши стали пылать, а лоб покрылся испариной: через верхний разрез кимоно можно было разглядеть два аккуратных, округлых, девственно безупречной формы, холмика. Через минуту разглядывания Павел устыдился и отвёл глаза. Бесцельно поблуждав по комнате, его глаза вскорости вновь вернулись под разрез девичьего халата, разместились у Наталочки на грудях, и вытащить их оттуда было выше Пашиных сил. Неожиданно Наташа обернулась и обнаружила, что глаза молодого следователя смотрят не туда, куда положено, вернее как раз туда, куда и должен смотреть взгляд молодого человека, если он молод, полон жизненных сил и естественных желаний. Но в том-то и дело, что эти виды были не предназначены для чужих глаз, их имел право лицезреть только один человек на свете — Николка — оставшийся за сто лет отсюда. Поэтому Наташа и не обиделась даже: обижаться на молодого человека в этом случае — всё равно, что обижаться на собаку за то, что она лает, а на кошку — за то, что мяучет. Сама виновата — нужно лучше хранить своё добро. Впрочем, вид у Павла был такой сконфуженный, что она сделала вид, что смилостивилась и спросила: — А что делать, если мышка перестала работать, курсор не двигается, новые окна не открываются. — Ну-ка, уступи место, сейчас разберёмся. — Павел перевёл дух и шумно выдохнул: «Обошлось!» — Что там? — теперь уже Наташа встревоженно склонилось из-за спины Павла, не забыв, правда, прижать вырез халата к груди. — Ничего особенного, просто завис комп. Сейчас перезагрузим и все дела. — А почему такое происходит? — Ты вкладок много открыла и перегрузила компьютер, вот он и перестал отвечать. Ноутбук старенький, движок у него слабоват. — Он что, на двигателе работает? — Да нет! — засмеялся Павел. — Это просто так называют системный блок и карты памяти. А так, от размеров сейчас мощность слабо зависит. В интернет можно заходить с устройств различных размеров. Есть ещё и планшеты, или планшетные компьютеры. А вот, — он достал из кармана и протянул девушке маленькую плоскую коробочку с экраном на одной из сторон, — Смартфон, гибрид телефона и компьютера. Наташа повертела смартфон в руках: — А как это работает? Клавиатуры нет, мышки нет, ничего нет! — Вот, смотри. — он включил смартфон и провёл пальцем по экрану. — Экран — сенсорный и мы управляем всеми функциями при помощи пальца и экрана. — Фантастика, просто фантастика. — ошарашено сказала Наталка. — Просто не верится, что я оказалась в будущем. Кажется, стоит проснуться — и ничего нет. — Не просыпайся, пожалуйста, ты мне здесь нужна! Молодые люди стояли лицом к лицу и смотрели друг другу глаза в глаза. Между ними был смартфон, за который оба держались двумя руками. Возникла неловкая пауза. Павел явно что-то ждал, но чем ему могла ответить Таша? Она понимала — ничем, игра вступила в такую стадию, что следующие шаги становились опасны. В это время раздался спасительный писк ноутбука: — Пи-пи! Пи-и-и-и-… — Упс! — сказал Павел. — Что же ты, гад, не перезагружаешься? Нехотя оторвавшись от смартфона и тёплых Наташиных ладоней, он сел к столу и стал колдовать: вытащил сетевой шнур, перевернул ноутбук и удалил батарейку. Затем в обратном порядке поставил аккумулятор и вставил зарядное устройство. Попробовал запустить снова. Старый зверь проснулся, зашевелился, засветился, загудел. С облегчением парень обернулся назад и обнаружил, что Наталочки уже нет рядом — девушка ходила по кабинету, бросая взгляд на всё, что её заинтересует. — Паша, а кто это? — она указала пальцем на висящий позади следовательского места портрет Президента. — В моё время на этом месте висел Государь Император. — А теперь висит Президент Российской Федерации. — почти весело проговорил Павел. — М-да, любопытно! Значит Россия — федерация? И не монархия, конечно. Хотя, следовало ждать, всё к этому шло. А что вообще произошло за эти сто лет? — Много чего. Две мировые войны, революция, гражданская война, перестройка. Кстати — в космос полетели. — В космос?! — восторг девушки был неподдельным. — Кто? Когда! Вот это да! Просто не вериться! — Наши первые полетели, Юрий Гагарин. — Ура! Я так и знала, что у России великое будущее. — тараторила возбуждённая девушка, не заметив, что на последней фразе лицо Павла стало кислым. — А что за войны? С немцами? Наши победили? — Во Второй — мы, а в Первой, пожалуй, ни мы, ни они. У нас и у них революции случились. Тогда все империи развалились. — Как развалились? И Россия? — И Россия! — Я хочу взглянуть на карту, на современную карту. Карта есть? — безапелляционно потребовала Наташа. — Сейчас. — Павел сел к столу и некоторое время стучал по клавиатуре, наконец встал и, указав Наталке на стул, сказал: — Вот. Смотри! Наталка уселась, и некоторое время внимательно изучала, выведенную на монитор карту России. Подняла на Павла печальные глаза: — Это что же можно было со страной сделать, что она так усохла? — Ну-у, она и так — самая большая в мире. — Да при чём здесь это! Как она оказалась в допетровских границах? Откуда взялись все эти государства? Возле Балтики какие-то карлики с непонятными названиями торчат. Почему все южные земли России оказались какой-то Украиной? Этой страны и не существовало никогда. А вот здесь написано Белоруссия, какая такая Белоруссия? Литву знаю, была такая страна, Польшу тоже знаю, а Белоруссию и Украину не знаю! Что за страны? Зачем надо было новые страны придумывать? А это монстр, что к Волге подходит — Казахстан — это что, новая Золотая Орда образовалась? Кто им всё отдал? Что случилось с МОЕЙ страной? — Ну-у… — Павел не знал, что и ответить, да чтобы в подробности не вдаваться, так сразу и не скажешь. — Не всё так просто, как ты излагаешь. Понимаешь, после революции все окраины отложились. Была революция, война, жестокая гражданская война, которую выиграли большевики. Они и объединили все образованные республики в одно государство — Союз Советских Социалистических Республик. Это была великая страна. Мы выиграли Вторую Мировую войну, запустили человека в космос, овладели атомной энергией. Но в 1991 году эта страна распалась на отдельные республики. Говорили, чтобы не было конфликтов, решили административные границы сделать государственными. Я этого ничего не помню — совсем маленький был. Но мы привыкли, так и живём. — Как привыкли? Была страна, и нет страны, а вы привыкли? Тут Наташа запнулась, опять как и в обезьяннике вспомнив зимний разговор с неким поляком. Он же тогда обо всём этом говорил! Неужели у них получилось? Против её воли глаза стали намокать, и, чтобы Павел этого не заметил, она отвернулась у стеллажу и машинально взяла с полки бронзовый бюстик человека с клинообразной бородкой в помятой фуражке. Повертела его в руках, наконец, совладав с собой, обернулась обратно. — А это кто? — она вытянула руку с бюстом. — Дзержинский, Феликс Эдмундович. — ответил Конюшкин. — Он после революции руководил созданием правоохранительных органов. Он как раз из этих, из большевиков, что победили в гражданской войне. Многие его клянут, но в полиции его уважают, это наша история. — Поляк? — Да, поляк. — Есть… то есть был у меня знакомый революционер, тоже поляк, я к нему на подпольный кружок ходила. Замечательный человек! Если все революционеры такие — тогда за ними правда. Да, Пашенька, видимо мне и за историю тоже нужно садиться, чтобы знать, что в стране произошло. — грустно сказала Наталочка. — Или… нужно найти способ вернуться обратно, я здесь чужая! Никому не нужна! Один-два вопроса — и каждый сможет раскусить меня.