— Мы знаем, — отвечает она. — Мы просто знаем. Мы просто знаем. Мы просто знаем. — Но неужели так это и бывает? — Да. — Но волны, — говорю я. — Отлив… — Да. Но течение может схватить и унести очень далеко. Можно удариться о скалы или попасть к хищникам. — Ты уверена? — Да, уверена. — Но вдруг те, кто якобы видели его, на самом деле видели кого-то другого? Она не отвечает. — Было темно, — говорю я. Она молчит. Потом наконец произносит: — Марин. — Было очень темно Ты же же знаешь, как там бывает темно. Глава двадцать первая АВГУСТ Ты живешь и думаешь, что тебе многое нужно. Любимые джинсы и свитер. Теплая куртка с искусственным мехом. Телефон, музыка, любимые книги. Тушь. Чай «Ирландский завтрак» и капучино из кофейни «Катастрофа». Нужен выпускной альбом, все эти постановочные снимки со школьных танцев записки подброшенные друзьями в шкафчик. Нужен фотоаппарат, полученный на шестнадцатилетие, и самодельный гербарий. Нужны тетрадки со всем, что ты выучила и не хочешь забыть. Нужно одеяло — белое с черными ромбами. Нужна подушка, потому что только на ней ты нормально высыпаешься. Нужны журналы, которые обещают сделать тебя еще лучше. Нужны кроссовки, сандалии, ботинки. Дневник с оценками за ту четверть, когда у тебя были все пятерки. Выпускное платье, сверкающие сережки, подвески на изящных цепочках. Нужно нижнее белье, светлые и темные лифчики. Ловец снов над кроватью. Десятки, сотни ракушек в стеклянных банках. Такси ждало меня перед полицейским участком. В аэропорт, сказала я беззвучно. В аэропорт, — повторила я вслух, и машина тронулась. Ты думаешь, что тебе все это нужно. А потом уезжаешь лишь с мобильным, кошельком и маминой фотографией. Глава двадцать вторая АВГУСТ Я плохо помню дорогу до аэропорта. Я подошла к билетной стойке и сказала, что у меня забронирован билет. — Вы знаете номер рейса? Я помотала головой. — Назовите, пожалуйста, свое имя по буквам. Но я не могла вспомнить ни единой буквы. Я вытерла ладони о джинсы. В участке полицейские спросили: «Ты точно не знаешь, где он?» «Я спала, когда он ушел». — Мисс? Пожалуйста, продиктуйте свое имя по буквам. — Извините, — сказала я. — Я не могу. «Извините, — сказала я. — Я сварила ему яйца, но он их так и не съел». — Я вижу бронь на имя Марин Дилейни. Из аэропорта Сан-Франциско в аэропорт Ла-Гуардия[27]. Только она на двадцать третье число. — Мне надо улететь раньше. «Вижу, что ты расстроена», — сказал полицейский. — Сейчас посмотрим, можно ли найти вам место на сегодняшний рейс, — ответила она. — Только придется доплатить. Я достала карточку. * * * В Нью-Йорке меня поглотила жара. Всю мою жизнь жаркие дни охлаждал океанский бриз, а тут даже на закате воздух был густой и неподвижный. В аэропорту я села на автобус. Я не знала, куда еду, но это было не важно. Я просто смотрела в окно до тех пор, пока не увидела в сумерках неоновую вывеску мотеля: «Дом вдали от дома». Я нажала кнопку, чтобы выйти на следующей остановке, — и только в вестибюле поняла, что это место для жизни не предназначено. Надо было уйти, но я все равно добрела до стойки. — Вам восемнадцать есть? — спросил администратор. — Да, — ответила я. Он смерил меня взглядом. — Давайте документы. Я протянула ему водительские права. — Сколько ночей? — Я съеду двадцать третьего. Он провел моей картой по терминалу, кивнул и выдал ключи. Я поднялась по лестнице и дошла по коридору до комнаты 217. Проходя мимо соседнего номера, я вздрогнула: за окном стоял мужчина и пялился наружу. Я повернула ключ и вошла в комнату. Спертый воздух. Тошнотворный запах. Нет, даже хуже. Я попыталась распахнуть окно, чтобы впустить воздух, но оно приоткрылось лишь на несколько сантиметров, да и воздух снаружи был все еще жарким и вязким. Жесткие, чем-то перепачканные занавески; ковер — в пятнах и проплешинах; дырявое одеяло. Я положила на стул фотографию, кошелек и телефон. В соседней комнате завыла женщина и прекращать не собиралась. Этажом ниже на полную громкость включили мыльную оперу. Где-то что-то разбилось. Вероятно, какие-то номера здесь снимали и обычные люди, у которых была просто черная полоса в жизни, но в моем крыле жили сломленные, и среди них я чувствовала себя своей. Было уже поздно, а я за целый день так ничего и не съела. Удивительно, что я вообще испытывала голод, — но в животе урчало, поэтому я вышла в закусочную напротив. Я села за столик, как велела табличка при входе, и заказала тосты с сыром, картошку фри и шоколадный коктейль, опасаясь, что ничто не сможет заполнить пустоту внутри. Обратно я возвращалась в кромешной тьме. Я спросила у служащей мотеля, найдется ли у них зубная щетка. Она ответила, что ее можно купить в аптеке через дорогу, но потом протянула забытый кем-то новый дорожный набор, все еще упакованный в пленку. В нем оказались маленькая щеточка и крохотный тюбик с пастой. Я прошла мимо соседа — он по-прежнему смотрел в окно.