Желание скручивает мой живот. Ну уж нет! Я вырываюсь из его рук. — Я сержусь на тебя. Он хмурится. — Долго еще будешь злиться? — спрашивает он, запуская пятерню в свою шевелюру. Я пожимаю плечами. — По крайней мере, пока не поем. На его губах появляется намек на улыбку. Он берет пульт и выключает музыку. — Эта запись есть на твоем айподе? — спрашиваю я. Он качает головой, его лицо мрачнеет, и я понимаю, что это была она — Девушка-призрак. — Тебе не кажется, что она пыталась тебе что-то сказать? — Что ж, возможно, если подумать, — спокойно соглашается он. Что и требовалось доказать. Никакого дара сочувствия. Мое подсознание неодобрительно цокает языком. — Почему ты не удалил эту песню? — Мне она нравится. Но я удалю, если она как-то задевает твои чувства. — Нет, все нормально. Я люблю готовить под музыку. — Что еще тебе поставить? — Сделай мне сюрприз. Он направляется к док-станции, а я снова взбиваю омлет венчиком. Вскоре зал наполняет божественно нежный и задушевный голос Нины Симоне. Это любимая песня Рэя «I Put а Spell on You». Я вспыхиваю и, раскрыв рот, поворачиваюсь к Кристиану. Что он пытается мне сказать? Ведь он уже давно околдовал меня. О господи… его взгляд изменился, сделался острым, глаза потемнели. Я завороженно смотрю, как он движется ко мне под медленный ритм музыки — плавно, словно хищник. Он босой, в джинсах и незаправленной белой рубашке. Красив как бог. Нина поет «ты мой», и Кристиан протягивает ко мне руки; его намерения ясны. — Кристиан, пожалуйста, — шепчу я, сжимая в руке венчик. — Что? — Не делай этого. — Чего? — Этого. Он стоит передо мной и смотрит сверху вниз. — Ты уверена? — тихо спрашивает он, отбирает у меня венчик и кладет в миску с яичной массой. Мое сердце бешено стучит. Я не хочу — нет, хочу — я страшно хочу. Он такой ужасный — и такой желанный, такой горячий. Я с трудом отрываю взгляд от его колдовских глаз. — Я хочу тебя, Анастейша, — мурлычет он. — Я люблю и ненавижу, и я люблю спорить с тобой. Все это совсем ново. Мне надо знать, что у нас все в порядке. Убедиться в этом я могу лишь одним способом. — Мои чувства к тебе не изменились, — шепчу я. Его близость завораживает, пьянит. Знакомое притяжение — все мои синапсы направляют меня к любимому мужчине, моя внутренняя богиня бушует. Я гляжу на треугольничек волос в распахнутом вороте рубашки и прикусываю губу, противясь своему желанию — попробовать их на вкус. Он совсем близко, но не касается меня. Его тепло согревает мою кожу. — Я не дотронусь до тебя, пока ты не скажешь «да», — тихо говорит он. — Но сейчас, после дрянного утра, мне хочется соединиться с тобой и забыть обо всем, кроме нас.